Стас подумал, что больше выстрелов на Анторге не будет. Может быть, Управление экологии колоний взвесит его вину и оставит на Анторге, может, его решат отозвать, но замену все равно раньше чем через полгода не пришлют, и хотя бы за это время он выстрелов на планете не допустит. Прав был Бурлака, никакой он пока не эколог, он просто егерь. Или даже нет, егеря в метрополиях по сравнению с ним академики. О своих территориях они знают все, за плечами у них опыт исследований и наблюдений, накопленный за десятки лет. А что есть у него? Да, конечно, в его багаже воз, даже целый космический корабль университетских знаний об экологии вообще, об экологии десятка развитых колоний, об экологии подшефного воспроизводственного участка на озере Ньяса — и практически ничего об экологии маленькой, затерянной среди звезд, недавно открытой планеты Анторг. Увы, об этом он ничего не знал.

Стас вдруг вспомнил, как на третьем курсе профессор по внеземной зоопсихологии раз назвал их звездными егерями. Студенты пришли в восторг, в университете тут же был организован музыкальный ансамбль «Звездные егеря», но к концу семестра ансамбль распался, профессорскую метафору забыли, и вскоре студенты опять стали называть друг друга весомым научным словом «эколог».

Нет, до эколога ему расти и расти, решил Стас, а до тех пор, пока он не почувствует, что стал экологом, он будет делать все, что от него зависит, чтобы свести до минимума воздействие человека на еще не понятую природу Анторга. Сегодня он получил урок, который запомнит навсегда: нельзя мерять внеземную жизнь земными мерками. Да, он человек с Земли, но он пришел на чужую планету устанавливать не рабство, а содружество. Ему доверен пограничный пост между человеческим и инопланетным, между интересами колонии и интересами анторгской природы. Можно ли примирить столь далекие интересы? Совместимы ли они? «Совместимы, — подумал Стас, — потому что, как бы далеко ни находились друг от друга природа Земли и природа Анторга, они всего лишь маленькие части бесконечной экологии Вселенной». И он должен охранять интересы двух разных жизненных форм, защищать их друг от друга в равной мере до тех пор, пока они не переплетутся корнями так, что нельзя будет сказать: «Здесь кончается земное и начинается анторгское…»

— Грауфф! — не оглядываясь и продолжая идти, позвал Стас. — Я не мог дать вам убить трехпалого. Не имел права.

— Да, — глухо отозвался доктор. Ему не хотелось говорить.

До поляны, где погиб Бурлака, они дошли молча.

Грауфф вынул тело погибшего друга из кустов, положил на землю. Поискал, чем бы накрыть его, но ничего не нашел и сел рядом, отвернувшись.

— Сейчас я вызову вертолет, — сказал Стас.

Доктор неопределенно пожал плечами, рассеянно глядя куда–то вдаль. Стас достал рацию, нажал кнопку.

— База? Это Кирсанов. Соедините меня с Ларго. Нет, через двадцать минут нельзя. Срочно. Спасибо.

— Ну, как дела, эколог? — донесся из динамика жизнерадостный голос генерального директора. — Успешно погуляли?

«Как «погуляли»? — не понял Стас. — А–а, наверное, не хочет, чтобы диспетчер слышал».

— Ларго, — сказал он. — Бурлака погиб.

Воцарилось молчание. Когда Ларго отозвался, он уже говорил жестким деловым тоном руководителя, отдающего распоряжения при чрезвычайных обстоятельствах.

— Ваши координаты?

— Квадрат Н–17/9.

Стас услышал, как директор щелкнул селектором: «Вертолет скорой помощи в квадрат Н–17/9».

— Грауфф цел?

— Да.

— Как это произошло, Стас?

— Мы преследовали зверя. Похож на крупного оленя, с одним рогом. Мы погнались за ним, потому что…

— Кирсанов, все «зачем» и «почему» потом. Я спрашиваю, как погиб Бурлака.

— Зверь разбил ему копытом голову.

— Это было нападение или случайность?

— Нападение.

— Так… — Слышно было, как тяжело дышит Ларго, осмысливая случившееся и пытаясь охватить возможные последствия. — Что–нибудь хочешь сказать сейчас?

— Нет. Остальное потом, Ларго.

— Хорошо. Я буду встречать вас на аэродроме. — Ларго отключил связь.

— Ну вот, через полчаса нас заберут, — зачем–то сообщил Стас доктору, как будто это могло его приободрить.

Грауфф промолчал.

Солнце уже почти полностью скатилось за лес, только последний верхний краешек его еще висел на деревьях горящим красным плафоном, разбрызгивая по вечернему небу густой, как тесто, свет. В его отблесках редкие облака в вышине казались фиолетовыми, и Стас подумал, что на Земле таких облаков не бывает. И впервые не умом, а всем своим существом с поразительной отчетливостью осознал, что Анторг — это не Земля, а совсем другая планета, причем сознание этого вовсе не отдаляло Анторг от него, а, наоборот, делало его ближе. Стас почувствовал вдруг огромное облегчение, словно сбросил с себя тяжкое, давно тяготившее его наваждение. Может, это и был его последний экзамен на эколога — не увязнуть в кажущейся простоте коэффициента схожести и определить для двух планет общий знаменатель?

Стас вновь ощутил в себе уверенность, но это была уже не вчерашняя самоуверенность университетского отличника, а зрелая уверенность мужчины, способного принимать решения и отвечать за них.

Он выпрямился, расправил плечи.

За то, что здесь произошло, Стас готов ответить, и все же будет просить управление оставить его на Анторге. Он теперь в долгу перед этой планетой и долг этот вернет. А начнет вот с чего…

Стас решительно вынул рацию, вызвал лабораторию. Джим Горальски оказался на месте, он вообще редко уходил ночевать в город.

— А, Стас! Как тебе новая сотрудница? — сразу завопил Джим.

Стас понял, что он еще ничего не знает.

— Джим, — оборвал он его. — Сейчас к тебе должны прийти от Ларго…

— Кто, пилот вертолета и с ним еще двое?

— Они уже у тебя?

— Нет, я вижу их из окна, они идут сюда. Что им, интересно, понадобилось?

— Они хотят станнеры. У них будет приказ Ларго, но без моей визы или без твоей, раз ты меня сейчас замещаешь, им станнеры не дадут.

— А что случилось, Стас? — уже обеспокоенно спросил Джим.

— Сегодня дикое животное напало на человека и убило его.

— Но это значит…

— Это ничего не значит! Это несчастный случай, которого могло бы не быть, но виновато не животное, а мы. И нужны нам не станнеры, а разумная осторожность. Я запрещаю визировать приказ, Джим. Если мы сегодня дадим оружие пилоту, завтра Ларго вооружит всю колонию.

— А как же… А если опять что случится?

— Не случится! — рявкнул Стас. — Да, под мою ответственность. А если Ларго будет настаивать, скажи, что на массовые мобилизации главный эколог наложил вето! Все. До встречи. Хотя стой. Когда полетишь за мертвыми животными, возьми с собой новую сотрудницу. И запиши еще одни координаты, там может лежать раненый копытный, окажешь помощь — только осторожно, если он жив и на месте. Вот теперь все. Вопросы есть? Тогда действуй.

Стас отключил связь, подошел к Грауффу.

— Я не знаю, что сказать вам, доктор. Если бы я тогда согласился с вами, он был бы жив…

— Не надо. Я лучше знаю, кто виноват. — Грауфф поднял глаза на Стаса и устало кивнул ему. — А вы молодец, Стас. Спасибо, что не дали застрелить трехпалого. Из вас получится настоящий эколог.

— Егерь, доктор. Звездный егерь, — поправил его Стас.

Приключенческая повесть

Я лежу на спине. Надо мной белизна потолка, глянцевый диск плафона и бегучие зыбкие тени. Слева, в стыке стенных панелей, виден грязно–серый контур: не то стратостат, не то кривобокая морковка, а в общем, след строительной халтуры и краешек окна, сияющего синевой. Справа — тот же потолок и та же дистрофичная побелка стен.

Больше мне ничего не удается увидеть. Шея, плечи, затылок скованы шероховатой жесткостью гипсовых повязок. Нога прихвачена к спинке кровати целой системой каких–то блоков, противовесов, тяг. Стоит чуть напрячься, и в спину где–то между позвоночником и лопаткой ударяет граненый, тупой шпальный костыль.