— Спокойной ночи. — Алексей улыбнулся. — Мне было тоже очень приятно. Передайте сердечный привет Сумико–сан, пусть скорее поправляется.

— Спасибо, передам. — Капитан помахал рукой: — Отдохните несколько дней, а потом я познакомлю вас с машинами Экимото–сан, с, так сказать, сердцем острова.

Они расстались, и каждый направился к себе.

Едва за ними закрылись двери, в коридор, воровато оглядываясь, выглянул Ясуда. Он наблюдал за комендантом и моряком в щель чуть–чуть приоткрытой двери своей комнаты, и хотя не разобрал ни слова, но доброжелательность беседы понял по интонации, выражениям лиц и жестам. Его очень насторожили и улыбка коменданта — а Ясуда прекрасно знал, что тот вообще улыбается крайне редко, — и дружеское похлопывание молодого русского по боку.

Ясуда долго стоял, переминаясь с ноги на ногу, обдумывая виденное. Затем осторожно, стараясь не шуметь, задвинул дверь и запер ее на два оборота ключа, оставив его в замке, прислушался, приложив ухо к двери, и, убедившись, что никого нет, на цыпочках прошел к татами. Потоптавшись на месте, словно раздумывая, стоит ли что–то делать или нет, он выключил верхний свет и оставил только слабый ночник. Потом поднял матрац, сдвинул его в сторону и, завернув рулоном циновку, достал из небольшого углубления маленький черный чемоданчик…

Центр управления энергетическим и машинным хозяйством находился глубже жилых помещений метров на пятьдесят — шестьдесят. До нижней площадки они добирались, держась за деревянные поручни, крепленные к стенам металлическими консолями. Пролеты, похожие на разрезанные вдоль огромные трубы, зигзагами уходили в каменную глубину. Вероятно, строители не особенно заботились об эстетике помещений — на гранитных стенах остались после обработки грубые борозды. Наконец Токуда остановился перед небольшой нишей со сферическим потолком. Слева и справа к ней было прирублено несколько узких тамбуров–входов. Маленькие лампочки на потолке еле–еле освещали дорогу. Метров через пять взору предстала массивная дверь, облицованная листовым железом.

— Вот мы и пришли. — Комендант нажал сбоку незаметную круглую кнопку.

Минуту спустя дверь медленно поползла в сторону. В проеме появилась подсвеченная сзади и от этого казавшаяся еще более тучной фигура Экимото. На его лице не было никакого выражения, словно те, кого он увидел, только что вышли и вернулись, что–то забыв. Инженер посторонился, пропуская посетителей внутрь. Когда они вошли, дверь почти бесшумно заскользила вдоль стены и прочно закрыла выход.

Помещение — оно напоминало по форме эллипсоид — разгораживала пополам фусума, раздвижная ширма из тонкого алюминия. Сверху она была оклеена белой рисовой бумагой с рисунками, нанесенными цветной тушью, из японского быта. Здесь было душно, пахло металлом, лаком и линолеумом.

На стене против двери располагались до самого потолка покрытые эмалью стенды управления, усеянные рубильниками, выключателями, тумблерами, кнопками и сигнальными лампочками. На щитах поблескивали стеклянными циферблатами различные приборы. По потолку тянулись толстые, словно пожарные шланги, кабели, оплетенные разноцветной изоляцией. Справа гудели какие–то установки, похожие на стоящие вертикально сундуки, — скорее всего, трансформаторы. Сквозь кругленькие дырочки в их обшивках светились лампы.

— Здесь расположен главный пункт управления системой жизнедеятельности острова, мозг всего сооружения, — начал объяснять комендант. — Как ни странно, строительство не потребовало ни больших трудов, ни материальных затрат, ни, тем более, каких–то уникальных инженерных решений. Внутри вулкана, как я уже говорил вам, нашли массу огромных пустот и естественных пещер, образовавшихся в результате сдвига и сброса пород во время землетрясений. К ним–то и привязали весь проект. Большинство подземных залов слегка обработали, так сказать, косметически, нанесли гидроизоляцию. Не пришлось прорубать ни одной новой штольни — разве только уже существующие туннели соединили переходами. — Токуда немного помолчал и добавил: — Почти не пришлось. Я рассказывал вам — вся энергетика основана на принципе тепла недр и термальных вод. Образно всю схему можно изобразить так: в зоны доставили и смонтировали особые бурильные установки, состоящие из малогабаритных секций; затем в вулкане просверлили вертикальные скважины–колодцы диаметром около сорока сантиметров, в которые до критической глубины опустили двадцать двойных, длинных, согнутых наподобие буквы

У стальных труб сечением в десять сантиметров, покрытых антикоррозийным составом. Свободное пространство в скважинах сверху на всю глубину наглухо залили приготовленным по особому рецепту раствором. Левые и правые части буквы

У соединили горизонтальными патрубками и на отводах от них установили коллекторы. В один под большим давлением закачивали воду. Проходя вниз, она нагревалась, превращалась в пар, затем в перегретый пар, который поднимался вверх и поступал к другому коллектору, откуда и шел по необходимости. Стоит отметить — для отопления мы этой энергией не пользуемся, природное тепло земли само нас обогревает. В основном энергия эта предназначена для получения электричества, которое мы и употребляем в самых различных целях: для освещения, вентиляции, приводов, зарядки аккумуляторов, охлаждения и так далее, то есть, разумеется, только для своих бытовых нужд.

Перед постройкой базы провели очень тщательные геологические, сейсмические и вулканологические исследования. По их данным кое–где казематы укрепили сталью и бетоном, иногда до пятиметровой толщины. Пульт управления вынесен вверх. Сам машинный зал находится немного ниже. При строительстве использовались особо прочные и термостойкие материалы. Механизмы оборудования имеют большой комплект запасных частей. Основная деятельность инженера — контролировать систему, проводить профилактические осмотры и небольшие ремонты, регулировать периферийную смазку и заменять вышедшие из строя детали. В схеме широко применен принцип аварийного дублирования и сигнализации. К слову скажу: система за время, что мы здесь, действовала безотказно, у нас не было ни одной аварии. Сказалось, конечно, и то, что наши потребности в энергии весьма малы. При работе базы по своему основному назначению они бы возросли, вероятно, в десятки, а то и сотни раз. Но испытывать систему в этом режиме, к счастью, не пришлось.

Вот в принципе и вся механическая часть. Я думаю, вам будет интересно ознакомиться с ней подробнее, поэтому я и прикрепляю вас помогать инженеру Экимото–сан. Он не говорит по–русски, но, думается, с помощью чертежей вы найдете общий язык. Согласны? Если нет, вас никто не принуждает — пожалуйста, подыщите себе что–либо более привлекательное. — Токуда вопросительно посмотрел на моряка.

— Да. Согласен, — кивнул Бахусов. — Я люблю технику и не привык сидеть сложа руки, тем более, мне это действительно интересно. — И, немного помедлив, добавил: — У нас на Камчатке ведется большая работа по использованию природных источников энергии на благо человека.

— Очень рад, что мы достигли взаимного понимания, — улыбнулся Токуда. — Хочу заодно заметить, чтобы вы не проявляли излишнего любопытства: две закрытые двери, расположенные на промежуточной площадке, ведут одна к складам продовольствия и прочего имущества, другая — к складам оборудования, которое предполагалось установить на базе; там же размещались инкубаторные лаборатории, кабинеты сотрудников, жилые помещения для них. Входы туда мы замуровали за ненадобностью, тем более что они так и остались недостроенными. Сырье, о котором я говорил, доставлено не было. Следовательно, с этой стороны опасности не существует. Если ко мне нет вопросов, я вас покину, оставайтесь с Экимото–сан. Привыкайте, теперь это ваше рабочее место. — И, улыбнувшись, добавил: — Вероятно, жаль, но зарплаты вам не полагается — у нас просто нет денег, да если бы и были, тратить их все равно негде.

— Спасибо. Если что не пойму, спрошу, а деньги, как толкует пословица, большое зло, так что перебьюсь.