— Нет, — нахмурился Дарис.

— Что нет? — Удивился я. — У тебя не бывает отпуска?

— Нет.

— Но почему?

— Потому что я от него все время отказываюсь.

— Но, почему?

— Потому что мне некуда идти и все мои друзья остаются в крепости, — нехотя пробормотал вынужденный собеседник.

— Мммм… — но закончить мысль мне не удалось, так как покинув очередную рощицу, деревьев из сорока, мы вышли на открытое пространство и увидели выворачивающий из-за такой же естественной полосы небольшой отряд.

На мой взгляд, десяток был не слишком рад встрече. Воины сначала остановились, собравшись в кучку, и лишь после ускорились в нашем направлении. Продолжая шагать вперед, я лишь с интересом прищурился на приближающихся всадников, лениво размышляя, как им понравится наша встреча.

— Ну и? — Не выдержал рыцарь. — Ты собираешься что-либо делать?

— Например? На магическую атаку меня не хватит, а с клинками против десятка… это глупо.

— Что ж, тогда хотя бы поговорим.

Отпустив повод коня, все равно тот никуда не денется, Дарис размеренным шагом отправился навстречу отряду, оставив меня наблюдать за действом со спины. Интересно, какие распоряжения давал Наместник, перед своим выездом мне на встречу? Конечно, он вроде бы ехал со стороны Альварена и в Раденар не заезжал, но… утверждать с уверенностью я не решусь. А что если этот отряд был отправлен устранить победителя, если им окажется не Асканаль? Да нет, все-таки у бывшего Наместника была честь, какая никакая… Или нет?

Ноги отказывались стоять на месте. Если еще при движении мне удавалось сносно держаться в вертикальном состоянии, то сейчас, не двигаясь, я просто таки чувствовал, как они подгибаются. Решив не спорить с организмом в такой мелочи, я, осторожно придерживая бок, сполз на землю, вглядываясь вперед. И тут мне в голову пришла гениальная в своей простоте идея.

Когда-то давно, когда мне было лет десять, можно сказать сосунок, мама часто мне пела песенку, как эльф, находясь в плену, рисовал на потолке собственный дом. Он верил, что как только закончит картину, как она оживет, возвращая его в родные просторы. И потому он особо тщательно вырисовывал каждый камешек на околице и деревянную хижину, служившую сторожкой на воротах, и усадьбу с тремя деревцами прямо у входа, и свое окно, призывно распахнутое навстречу хозяину.

К сожалению, песня заканчивалась с последним взмахом руки, но в ней не было ни слова, сбылась ли мечта эльфа. Почему-то я тогда был твердо убежден, что да. Мне казалось, что как бы не было тебе плохо, и кто бы при этом не мешал, но если сила веры такова, что позволяет творить волшебство, то мечта непременно осуществится.

Потом, став чуть постарше, я задал маме другой вопрос: как можно рисовать на потолке? На что мама ответила, что это очень просто и принялась тут же рисовать цветы прямо на небе. Я был в восторге! Естественно, это была только проекция, которая держалась не больше десятка минут, но она казалась мне вершиной искусства в тот момент. Именно тогда я загорелся первой своей идеей: научиться рисовать в небе.

И научился. Это оказалось совсем не сложно. Нужно было просто представить себе то, что ты хочешь увидеть, а потом спроецировать картинку в направлении взгляда. Чаще всего получалось удерживать ее, пока не отводишь взгляд, но стоит тебе отвлечься, теряешь концентрацию… и все. Постепенно мои картины становились все красивее и многослойнее, мне даже удавалось воссоздать по памяти, реально происходящие события… но это было так давно…

И вот сейчас мне пришла в голову идея: а почему бы не показать на пути отряда что-то такое, что идентифицирует мою личность? Только что? Ну, например, написать собственное имя. Нет, это слишком глупо. Или спроецировать свое лицо? Угу, еще хуже! А если мне показать мой герб? А что, это идея! Во-первых, он не слишком сложен и я его худо-бедно помню. Во-вторых, после стольких лет отсутствия практики будет очень сложно вообще добиться какого-либо результата. А в-третьих, не стоит забывать о собственном пустом резерве, тут ведь тоже магия требуется.

Что толку раздумывать, вон, всадники уже почти поравнялись с остановившимся Дарисом. Сосредоточившись на воспоминании, я четко представил перед собой герб, и, не медля, спроецировал его прямо перед лошадьми отряда. В сторону шарахнулись все и Дарис, отступив на шаг, и десяток, окончательно замерший на месте. Я же, тем временем, рассматривал с недовольством собственное творение, поскольку оно было не только кривобоким на все стороны, но еще и неправильным в отображении цветов. А жаль. И так пустой резерв напомнил о себе сосущей пустотой внутри, и мне пришлось опустить вниз голову, чтобы собрать в кулак разбежавшиеся глаза и придать себе хотя бы относительно соответствующий статусу вид.

Дорогу до Раденара я не помнил почти совсем, настолько плохо себя чувствовал. Признаться честно, я не помнил даже, куда меня поместили, не удивился бы и камере. Но открыв глаза следующим (?) утром, обозрел балдахин над кроватью и понял, что в камере такую роскошь ставить точно не будут. Комната оказалась пуста, естественно, если не считать меня. А потому подрываться сразу я не стал, а рассмотрев аккуратно затянувшийся, явно не без помощи профессионального лекаря, шрам на боку, перевернулся на другой бок и довольно продолжил сопеть.

На следующее утро меня все-таки заставили вылезти из кровати, чему я не слишком обрадовался. Расторопная служанка принесла комплект дорожной одежды настолько хорошего качества, что я даже умудрился почувствовать себя в ней не комфортно, попыталась напялить его на меня самостоятельно, но получила отпор, и отбыла с оскорбленным видом. Не торопясь одевшись, я спустился вниз, к ожидающему под лестницей Дарису, и только тут получил короткий ответ на все вопросы.

— У крыльца карета. Нас проводят, — тут он показательно фыркнул, подразумевая, отконвоируют, — до Альварена.

Согласно кивнув, я осмотрелся и, никого не заметив, прошествовал на выход. Отрядом сопровождения у нас были те же дроу, что привезли в город и меня это нисколько не беспокоило. Вытянувшись на сиденье, при этом перетащив к себе оба предоставленных одеяла, я вновь уснул, намереваясь проспать всю дорогу. Единственная мысль сожаления посетила меня до того, как провалился в очередной сон, это то, что обещанную старуху-травницу, я в этот раз точно не увижу.

Дарис сидел напротив, нахохлившись, и явно скучал. Рядом с ним на лавке покоился наш ужин. По-видимому, останавливаться мы не намеревались. Блаженно потянувшись, я сел и довольным голосом поинтересовался?

— Долго проспал?

— Весь день. Скоро ночь на дворе!

— И что? Останавливаться мы не будем?

— По-видимому, нет, — снова буркнул парень.

— Что тебе не нравится? Мы ведь направлялись в Альварен? А тут все удобства и с доставкой!

— Только под конвоем и без права голоса.

— С чего ты взял? Могу поспорить, что если мы попросим, нам позволят заночевать в гостинице.

— Чтож, тогда может быть ты «попросишь»? — Ехидно перевернул мои слова рыцарь. — Я бы предпочел спать в кровати, а не на лавке, да еще и без одеяла!

— Ну, — я сделал вид, что задумался, — почему бы и нет?

Высунувшись в окно, я сначала осмотрел окрестности, которые и вправду озарялись закатным солнцем. На улице вновь похолодало и поднялся небольшой ветер. И лишь затем обратил внимание на капитана, подъехавшего поближе.

— Добрый вечер, Повелитель. Как спалось?

— Отлично, — отмахнулся я. — А вот моего спутника не устраивает лавка, он привык ночевать на кровати. Какие у нас планы? В них случайно не входит постоялый двор?

— Примерно через час будет один, вполне приличный пансион и кормят вкусно. Если желаете, можем заночевать там.

— Было бы отлично, с удовольствием съем что-нибудь мясное и горячее.

— Хорошо, я распоряжусь.

— Идет, — я довольно кивнул и вполз обратно. — Все слышал?