На следующее утро, надев свои зимние одежды, пять путешественников вошли в огромный Западный Зал и приблизились к массивным стальным воротам, где их ожидал отряд вооруженных гномов.

— Мама, эти ворота излучают свет, — прошептал Бэйр. Риата, глядя на сына, не могла сдержать улыбки:

— Этот свет могут видеть только твои глаза.

Когда они, подойдя к воротам, остановились перед ними, Кельк посмотрел наверх, откуда свисало кольцо тяжелой цепи, соединенной с зубчатым подъемным механизмом, а затем перевел взгляд на карниз, где стоял стражник. Стражник обошел несколько смотровых окошек, из каждого посмотрел наружу, а потом подал команду тем, кто находился внутри: «Дрога вольна».

— Все чисто, — перевел Араван.

Кельк удовлетворенно хмыкнул и положил руку на один из массивных шарниров.

— Гаард! — скомандовал он, и громадная дверь медленно и бесшумно разделилась пополам. В месте стыка панелей появился и стал расти вертикальный просвет, через который в подземный вестибюль ворвались лучи зимнего солнца. Стражники застыли в боевых стойках, сжав в руках оружие, а просвет между створками Врат все увеличивался, и теперь уже стало ясно видно, что ждет снаружи, — там стояло тусклое зимнее утро, ветер крутил и заносил внутрь, в поземный вестибюль, снежные спирали, а вместе с ними и шум близкого водопада.

Группа стражников вышла наружу, в тень, отбрасываемую горой, над которой вставало тусклое утреннее солнце.

Прежде чем двинуться к выходу, Бэйр остановился и посмотрел на гигантские стальные шарниры:

— А что, для того чтобы открыть дверь, достаточно лишь слова?

— Только если чакка попросит об этом, — ответил Кельк. — Иначе придется тянуть цепь, чтобы ввести зубчатые колеса наверху в зацепление и открыть либо закрыть проход. Говорят, что двери Закатных Врат были сделаны Вэлки, а магическими свойствами их наделил волшебник Греван, а результатом является то, что чакка может открыть их лишь касанием руки и словом.

— Я заметил, что свет изменился, стал ярче, — сказал Бэйр, — после того, как вы сказали это.

Кельк посмотрел на Бэйра:

— Свет?

— Он один может видеть его, — пояснила Риата.

— Хмм, — пробурчал Кельк и указал рукой на раскрывшийся проход.

Ведя в поводу лошадей, путешественники прошли через ворота и, выйдя из Крагген–кора, где температура всегда была постоянной, на холодный зимний ветер, очутились под огромным навесом, верхняя часть которого представляла собой плоскую скалу полукруглой формы. Боковые стороны почти отвесно спускались вниз, образуя широкий ров глубиной не менее тридцати футов. Через ров вел подъемный мост, подвижное крыло которого было сейчас поднято, хотя отряд вооруженных гномов уже вошел в помещение, где стояла лебедка, опускающая разводной пролет. Из–под черного гранита Темного Шпиля с шумом изливался широкий водяной поток, наполняющий ров; после этого вода перетекала через специально сделанный в каменной кладке створ и заполняла построенный рядом водоем, откуда уже в виде ручья устремлялась в долину. Тонкая наледь покрывала камни, окаймляющие ров, но благодаря бурному течению вода, протекающая по дну рва, не замерзала.

Вращая рукоятку лебедки, гномы–часовые опустили деревянный подъемный пролет, и пятерка путешественников, ведя под уздцы верховых и вьючных лошадей, взошла на пандус, ведущий из–под навеса к мосту.

— Итак, друзья мои, — сказал Араван, когда подъемный пролет перекрыл провал, — самое время выступать в путь. Чакка шок. Чакка кор, Кельк.

— Шок Чакка амону, — ответил гном.

Путешественники верхом проехали по мосту и оказались на дороге, идущей вдоль полукруглой скалы, двинулись по ней до ручья, пересекли его вброд и снова поднялись по береговому откосу наверх. Слева от них виднелся высокий пик, вокруг него вилась винтовая лестница; на верхней площадке стояли два стражника–гнома, перед которыми как на ладони лежала простирающаяся на запад долина — единственный беспрепятственный путь, ведущий к Закатным Вратам.

Дорога петляла среди крутых взгорий и спусков, которыми изобиловали подступы к долине, пролегающей внизу. По левую руку стремился бурный поток, вытекающий из рва у Закатных Врат. Он мчался по дну широкой расселины к водопаду, чтобы, сорвавшись с его порога, разбиться на мелкие брызги и струи, затем вновь превратиться в ручей и устремиться к востоку. Дорога поднялась на высокий северный берег ручья, и всадники двинулись, не сворачивая с нее, дальше.

Вдруг Бэйр, а вместе с ним и его спутники остановились и посмотрели назад на Черный Аггарат. Отвесный массив Темного Шпиля вырастал над скалой полукруглой формы, четко вырисовываясь на небе по мере того, как путешественники удалялись от него.

И тут Араван произнес:

— Они называют это место Угрожающий Эйвор, и я понимаю почему.

ЯНВАРЬ 5Э1004

(пять лет тому назад)

Перед самым полуднем путешественники проехали долину Рагад, по которой двигались почти от самых Закатных Врат, и теперь вступили на Старую Релльскую Шпору — дорогу, идущую с севера на юг от западных подступов к Крестанскому перевалу до восточного выхода на брод через реку Айлсборн на том месте, где стоял сожженный город Лурен. Дорога пролегала через всю страну Релль, которую эльфы называли Лаэнион. Риата и Урус ехали впереди, за ними Фэрил и Бэйр; замыкающим был Араван. Всю вторую половину дня они ехали параллельно гигантским склонам Аггарата, видневшегося справа по ходу, несмотря на то что черная громада этого великана находилась на расстоянии добрых десяти миль к востоку от них. И когда они этим вечером расположились для привала, Аггарат все еще был виден.

На следующий день они прошли мимо горы Красная Стража, откуда ванадьюрины — воины Валона — следили за Куадранским перевалом во время войны за Крагген–кор. Они охраняли проход по ущелью и оповещали о попытках темных сил ударить с тыла по армии гномов. Обо всем этом Риата рассказывала Бэйру, пока они ехали прочь от Куадрана. Путешественники проехали еще немало миль, прежде чем вышли из тени, которую в лучах утреннего солнца отбрасывал Шлем Бурь.

Они проходили за день не более двадцати миль, стараясь сберечь силы коней для предстоящего долгого путешествия. Ранним утром четвертого дня после их отъезда из Крагген–кора, пробившись сквозь густой снегопад, они добрались до «Красного Кабана», маленького постоялого двора, притулившегося у отрога горного хребта.

В «Красном Кабане» они пробыли два дня, узнавая новости, питаясь горячей пищей и наслаждаясь теплом каминов. В это время года они были единственными постояльцами — ведь зима не самое благоприятное время для путешествий. Во время этого отдыха Араван занялся с Бэйром изучением чаккура — трудного языка гномов, который следовало знать в совершенстве, поскольку язык этот был в высшей степени конкретным и однозначным и неправильное словоупотребление или нарушение грамматических норм делали смысл сказанного противоположным тому, что вкладывал в него говорящий.

На следующий день снегопад утих, и, оседлав хорошо отдохнувших лошадей, они тронулись в путь. Поздним вечером следующего дня они вышли к броду на реке Тамбл, где решили остановиться для ночного привала. Утром, переправившись через замерзшую реку, они ступили на землю Рона. Путешественники сразу же повернули на северо–запад, направляясь к реке Кейр, где им тоже предстояла переправа, если лед на реке был еще достаточно крепок, чтобы выдержать их лошадей, в противном случае им надо будет идти вдоль берега на север, дойти до каменного моста и там перейти Кейр.

За три дня они добрались до берега Кейра и перевели своих лошадей и пони по льду, который угрожающе трещал и прогибался под ними.

Теперь они двинулись вдоль реки Дикой, впадающей в Кейр, и через шесть дней пути вышли на Пересекающую дорогу вблизи южных отрогов Сигнальных гор. Оттуда они направились к чащам леса Вейн и там, пройдя среди молодой поросли, какая обычно растет по опушкам больших лесов, увидели маленькую ферму Орифа и Нельды.