— Вопрос не в том как, а скорее почему, — вступила в разговор Риата. Было видно, что она уже знает ответ, который должен был прозвучать.

— Оки пришли, чтобы убить Бэйра, — произнес Дэлавар.

Риата потянулась и взяла за руку Уруса. Тот, заключив Риату в свои могучие объятия, обратился к волку–волшебнику:

— Ты говорил, что они будут пытаться это сделать.

Фэрил, повернувшись к Дэлавару, сказала:

— Но ведь Бэйр ушел отсюда.

Дэлавар кивнул, как будто уже знал об этом:

— Это хорошо. Вовремя.

— Ничего хорошего, — недовольно проворчала Фэрил, — он сейчас один, спешит за Араваном. Собирается вместе с ним отправиться в Кару. А самое печальное во всем этом то, что именно я объяснила Бэйру маршрут, по которому ему нужно будет идти.

— Да нет, Фэрил, твоей вины здесь нет, — успокоила ее Риата. — Бэйр сам во всем виноват.

— Упрямый, глупый мальчишка! — пробурчал Урус. Дэлавар покачал головой:

— Бы не правы. Нет, то, что он упрямый, — с этим я не спорю, но уж глупым–то его не назовешь. Его ведет предназначение… Многое из того, что ему суждено, я уже увидел.

— Предназначение это или нет, — бубнил Урус, — но, уж когда мы его поймаем, ему такое суждено…

— Это не лучшая твоя идея, — предостерег его волк–волшебник.

Едва Дэлавар произнес эти слова, светло–серый волк резко встал, шерсть на его загривке поднялась, обеспокоенный дрэг смотрел на волка–волшебника, ожидая приказа. Дэлавар произнес слово, вернее, прорычал что–то, светло–серый нехотя сел на прежнее место и, перед тем как снова лечь, несколько раз повернувшись всем телом, огляделся вокруг.

Ансинда искоса посмотрела на Уруса:

— Я не желаю вмешиваться в воспитание твоего сына, но пойми одно, Урус, господин Медведь: если бы Бэйр остался в долине, он мог бы сейчас лежать среди мертвых. Может, ему было предначертано судьбой уйти отсюда, как только что сказал Дэлавар, волк–волшебник.

Урус вздохнул, кивнул и посмотрел на Дэлавара, как бы спрашивая его совета.

Волк–волшебник скинул взглядом долину и процедил сквозь зубы:

— Они спустились с Гримволла, эти твари, чтобы найти Бэйра. В Арден будет еще не одно вторжение, и к этому надо готовиться… А что касается Бэйра, есть кое–что, что я уже видел, остальное я могу только предполагать. Но сейчас я скажу вам вот что: Бэйр и Араван идут дорогой своей судьбы, и, если вы последуете за ними, они, бесспорно, потерпят неудачу, поскольку ваше присутствие изменит сам ход их мыслей, а следовательно, и результат их действий будет совсем иным.

— Ну а если мы не последуем? — спросил Урус.

— Я не могу предвидеть всего, поскольку что–то ограничивает мой взор, но знаю наверняка: их шансы на успех ничтожны, а вероятность неудачи угрожающе велика. Но лучше иметь хоть ничтожный шанс, чем совсем никакого.

— Этот твой взор, — заговорила Фэрил, — ты видишь реальное будущее?

Дэлавар махнул рукой:

— Реальное будущее? Нет. Будущее туманно и переменчиво. Сориентироваться в том, что может произойти, по меньшей мере трудно — реальность балансирует на лезвии ножа, а результат того или иного события подчас зависит от факторов, сравнимых по своей значимости с колебаниями воздуха от крыльев пролетевшей птицы, падением листа, сорванного ветром, а чаще и вообще ни от чего.

— Почему же тогда ты решил, что нам не надо следовать за Бэйром? — спросила Риата.

— По правде, не знаю. Но я уверен, что они оба — и Араван, и Бэйр — имеют мизерный шанс на успех, но, если к ним присоединится кто–либо еще, у них вообще не будет никаких шансов. И есть кое–что, о чем мне доподлинно известно, и я повторяю: Арден неоднократно подвергнется нападениям, поскольку тот, кто намеревается убить вашего сына, в котором течет и моя кровь, убежден, что мальчик еще здесь. А поэтому вы нужны здесь не только для того, чтобы защищать свои рубежи, но и чтобы исполнять роль приманки, — если они узнают, что вы втроем двинулись на юг, они могут заподозрить, что Бэйра в Ардене нет, а уж тогда–то они пошире раскинут свои сети и выяснят, куда он ушел.

Фэрил тяжко вздохнула и посмотрела на Уруса и Риату, на лицах которых одновременно отражались решимость и безысходность.

— Будь прокляты эти маги! — в сердцах выпалила Фэрил, но потом, взглянув на Дэлавара, жестом извинилась за свою несдержанность.

Дэлавар вперил взгляд в сторону Гримволла, но казалось, его взор застыл на чем–то далеком, находящемся по ту сторону гор.

— Черный ветер дует с востока, и я не знаю, что он предвещает. Я знаю лишь одно: Триада приближается и реки огня и крови захлестнут долины Валона.

— Триада? — переспросила Фэрил; ее сердце внезапно забилось от непонятной тревоги.

— Огонь и кровь в Валоне? — растерянно произнесла Риата.

Дэлавар посмотрел сначала на Риату, а потом перевел взгляд на Фэрил:

— Триада — это когда три Мира выстраиваются друг против друга. Различия и преграды, существующие между ними, практически перестают существовать. Даже границы Великой Бездны стираются.

— Стираются! — воскликнула Ансинда.

— И Гифон может вернуться? — спросил Тилларон.

— Не без посторонней помощи, — ответил Дэлавар.

— Черные маги попытаются помочь? — спросила Ансинда.

Дэлавар утвердительно кивнул и добавил:

— Они пока еще в состоянии обеспечить переход через провал.

Риата, вздохнув, спросила:

— А что насчет бедствий, которые обрушатся на Валон?

В ответ Дэлавар лишь покачал головой:

— Мне известно только, что страшная бойня произойдет в Валоне в период Триады.

Фэрил простонала:

— Опять эта Триада! И когда же она настанет?

— Через семнадцать месяцев, — ответил Дэлавар.

— Можно ли каким–то образом остановить все это?

Дэлавар показал рукой на ночное небо и спросил:

— Вы можете остановить движение звезд или луны по небосводу?

Фэрил покачала головой:

— Нет, лично я не могу. Но я могу защищать долину от предстоящих вторжений, если, конечно, мы не пустимся в путь вслед за Бэйром, — вот что я могу! — Ее лицо внезапно исказила гримаса отчаянной решимости, в глазах застыли слезы.

Риата, обратясь к Урусу, произнесла:

— Мы должны дать ему свободу, пусть следует тому, что предначертано ему судьбой, а мы нужны здесь, в долине.

Урус обнял Риату и крепко прижал к груди. Он кашлянул, прочищая горло, повернулся к Дэлавару, но так и не сказал ни слова, а только кивнул.

Фэрил подняла к небу глаза, наполненные слезами; она видела лишь дрожащие, расплывающиеся мазки света и не чувствовала ничего, кроме тревоги за своего любимого Бэйра.

А далеко на юге под мерцающими звездами серебряный волк несся сквозь ночную темень, пересекая разрисованное призрачными тенями пустынное нагорье.

ВЕСНА–ОСЕНЬ 5Э1008

(двадцать один и пятнадцать месяцев тому назад)

Весна этого года ознаменовалась началом завоевания, которому суждено было завершиться не скоро: громада Золотой Орды двинулась на запад. Казалось, что но земле движется туча, вобравшая в себя неисчислимое количество лошадей и людей, А в небе над этой великой армией кружились в воздухе могучие драконы, яростно рыча от бессилия и унижения. За войском следовал громадный обоз: фургоны, запряженные быками, пешие мужчины и женщины. С обозом в занавешенной со всех сторон карете ехал и Идрал. Впереди этого гигантского обоза двигался громадный, закрытый со всех сторон позолоченными панелями фургон, который тащили сорок рыжих быков. Это был походный дворец Кутсен Йонга.

Во всех концах земель, по которым шла Золотая Орда, новые порядки насаждались силой драконов. Города и целые провинции безропотно покорялись императору. Деспотичные тираны, военачальники и гражданские правители без боя сдавали Масуле Йонгза Вангу свои укрепленные крепости, владения, города, городки и деревни, потому что никто не мог противостоять непреодолимой мощи драконов, следовавших за непобедимой армией. Укрепление за укреплением, город за городом, провинция за провинцией, государство за государством прекращали свое существование. Кутсен Йонг назначал новых правителей и военачальников и рассаживал высокопоставленных чиновников Золотой Орды в кресла глав провинций и на королевские троны. Руками своих лакеев он грабил завоеванные земли, наложив на людей беспощадную дань. А дабы никто не усомнился в его абсолютной власти и необходимости беспрекословного повиновения, он рубил головы прежним правителям, а затем насаживал их на копья. Там же, где появлялся хотя бы намек на неповиновение, он посылал на усмирение солдат, освобождая их при этом от всяких ограничений. Смертоносные сабли его головорезов трудились без устали, в то время как огромные чернокрылые создания кружили по небу, изрыгая пламя. Дым от горящих городов превращал белый день в ночь. Крепости были стерты с лица земли, поля затянули солончаки, вода в реках стала красной от крови. К великой радости Идрала, никто не считался ни слишком старым, ни слишком молодым для того, чтобы принять предписанную новой верховной властью кончину.