Пробежав вдоль узкой косы у подножия скал, они подошли к большому камню с неровной волнистой поверхностью, и тут Искатель свернул влево, проскользнул под занавеской из нависшего мха и оказался в пещере.

И здесь в призрачном неровном свете, отраженном прозрачной водой, на каменных тумбах стоял трехмачтовый эльфийский корабль с серебряным днищем и корпусом, окрашенным в голубой цвет.

ЯНВАРЬ 5Э1010

(настоящее время)

Эбонскайт устроился на вершине высокой, покрытой льдом гранитной скалы, одной из многих в холодных неприступных горах Гарии. Напротив него на такой же вершине восседал Раудшерскал — этого ржаво–красного монстра взбесило вторжение чужака в его владения, а уж когда Эбонскайт объяснил, что именно побудило его нарушить этикет, Раудшерскал разгневался еще больше.

— Чего он хочет? — прошипел Раудшерскал.

— Чтобы ты нашел этого желтоглазого выродка Идрала, — ответил Эбонскайт.

Раудшерскал взревел от злости, при этом пламя вырвалось из его глотки, и горы отозвались долгим звонким эхом на этот гневный рык.

— Я для него что, комнатная собачонка, — в ярости замычал он, — которая на забаву хозяину приносит брошенную палочку?!

— Ты не можешь ослушаться его, пока он владеет Камнем Драконов, — сказал Эбонскайт и, помолчав, добавил: — Да и меня ты ослушаться не можешь.

В ответ на последнюю реплику красно–коричневый дракон повернул свою сплюснутую, покрытую чешуей голову, уставился на черного как смоль Эбонскайта, и пристальные взгляды их красных глаз скрестились.

— Когда придет время следующей случки, — злобно прошипел Раудшерскал, ~ мы выясним, кто сильнее!

— Если ты доживешь до следующей случки, — ответил Эбонскайт спокойно.

Первым отвел глаза Раудшерскал.

— Мы должны найти способ, как завладеть этим проклятым Камнем,— сказал Эбонскайт.

Раудшерскал зашипел, давая понять, что он полностью согласен.

— Но до тех пор, пока мы не сумеем сделать это, — добавил черный дракон, — ты должен будешь идти по следу желтоглазого ублюдка, найти его и доставить во дворец на колесах.

— Ты сказал, что этот желтоглазый выродок сейчас без оперения,— произнес Раудшерскал, скорее утверждая, нежели спрашивая,— так вот, мне уже приходилось прежде иметь дела, с подобными тварями. И никто из них не уцелел.

Небольшой язык пламени вырвался из пасти Эбонскайта.

— Нет, этот никчемный тип, владеющий Камнем, требует, чтобы желтоглазого ублюдка доставили к нему живым.

ЯНВАРЬ 5Э1010

(настоящее время)

Эльмар, вне себя от гнева, колотил по столу кулаком:

— Дураки! Они что, не знали, что приближается Триада?

— Отец, — тихим голосом сказала Эйлис, пробуя утихомирить его, — на что может вообще повлиять Триада?

— На все, дочка, на все. Ты видела письмена, вырезанные на стенах в кристальной пещере. Ты слышала, что я говорил.

Эйлис помрачнела и нахмурилась, вспомнив зловещую надпись, вырезанную на стене, и слова, которые тогда произнес отец.

— Ха! Ни одна из этих надписей уже не имеет силы, которой они обладали в прошедшие времена.

— А что они означают, отец?

— Как я с полным основанием могу предположить, они призывают Дарлока говорить с Гифоном…

— Да, я помню, — сказала Эйлис, — ты сказал, что руны позволили Дарлоку говорить с Гифоном. Правда, я не понимаю, почему это так важно…

— Руны? — переспросил Бэйр. — А что такое руны?

— Руны силы на полу кристаллической пещеры, — ответил Эльмар.

Бэйр задумался, пытаясь вникнуть в смысл этого трудного для его понимания высказывания:

— Кристаллической пещеры?

— Цитадель Дарлока, — отрывисто буркнул Эльмар.

— На том самом острове возле Великого Водоворота, — пояснил Араван, а затем, повернувшись к Эльмару, спросил: — А что в рунах говорится об Идрале, захватившем мое копье?

— А ты сам не догадываешься? — Эльмар посмотрел на Аравана, затем поочередно на Эйлис, Бэйра, Далора и Брануен.

Все они тоже смотрели на Эльмара, не понимая его тревоги.

— Стойте! — закричал Эльмар, раздражаясь. — То, о чем поведали руны, подтвердилось тем, что случилось с посохом. Теперь Идрал будет использовать его точно таким же образом, и он будет…

Эйлис покачала головой, ее лицо выражало сомнение.

— Но, отец, как он узнает, что это посох Дарлока? И как он узнает о том, какой силой он обладает?

Эльмар всплеснул руками:

— Ну а как бы я узнал об этом, дочь моя, будь я на его месте? Провидица ты, а не я. Вероятно, Идрал был в свое время желанным спутником Дарлока. Вероятно, они с Дарлоком предприняли в свое время долгое путешествие на черной галере, проводя время неизвестно каким образом. Главное и самое важное здесь не то, как он узнал о силе, которой обладает посох, а то, как он собирается им воспользоваться… И попомни мои слова, он применит его, чтобы освободить Гифона.

Брануен шумно и тяжело вздохнула, а Далор, глядя на Аравана, замотал головой, выражая несогласие:

— Но, Эльмар, как нас неоднократно заверяли, после Войны Заклятия Гифон был низвергнут в Великую Бездну.

Брануен, согласно кивнув, добавила:

— Он в западне.

— Ба! — раздраженно прохрипел Эльмар. — Триада наступает, и направляется она Кристаллопюром…

— Направляется чем? — выпалил Бэйр.

— Кристаллопюром, мальчик, Кристаллопюром. Полным огня, согласно твоим же словам. Кристалл преисполнен силой, — обернулся Эльмар к Аравану, — вошедшей в него из всех этих рюкков, хлоков, троллей, гхолов и прочей нечисти, убитой этим наконечником. Кристалл высосал из них огонь. А эти двуличные чародеи не удосужились сказать тебе, как безопасно избавляться от него. Этот огонь накапливался в кристалле в течение тысячелетий, и теперь, по всей вероятности, в нем столько силы, сколько было семь тысяч лет назад, когда Дарлок с его помощью разрушил Рвн.

— Но, отец, — запротестовала Эйлис, — Идралу необходимо знать истинное имя посоха, для того чтобы воспользоваться им. А поскольку он не прорицатель, то…

— Па–аф! — выдохнул Эльмар, давая этим понять, как он устал объяснять непонятливым слушателям очевидные вещи. — Дарлок сам, должно быть, принял меры, чтобы прорицатели не узнали истинное имя посоха.

— Тогда как же?..

— Невозможно скрыть истинное имя от мертвых, дочь моя, а насколько нам известно, Идрал — некромант.

— Откуда ты это знаешь? — спросил Далор.

— Как откуда? Разве парень не рассказывал нам, что творилось в храме, где волк Охотник впервые увидел его, — ответил Эльмар, — и Араван говорил, что Стоук называл своего отца Идрала некромантом.

— Яблоко от яблони…— пробормотал про себя Араван. — Выходит, они оба, и Стоук и Идрал…

— Ну если даже все так, как ты говоришь, — вступила в разговор Брануен, — при чем тут Гифон?

Сдерживая бушующее в нем раздражение и придав своему голосу максимальную проникновенность, с какой учитель бог весть какой раз повторяет одно и то же своим ученикам–тупицам, Эльмар произнес:

— Триада приближается. Когда Миры будут в соответствии с…

— Так все–таки что такое Триада? — перебил мага Бэйр.— Согласованность трех Миров?

— Это неверное название, — сказал Далор. — В действительности это противостояние нескольких Миров — не обязательно трех — относительно друг друга.

— Неверное название или верное, — вмешалась Брануен, — что до меня, то мне все–таки хочется узнать: при чем здесь Гифон?

Эльмар неприязненно уставился на Бэйра:

— Если этот щенок проявит любезность и перестанет перебивать меня…

— Отец! — вспылила Эйлис. — Говори наконец по существу.

— Неужто и ты не понимаешь, дочь моя? Когда Миры выравниваются, грань между ними истончается, в том числе и грань Великой Бездны. Идрал отправится в пещеру, вырубленную в кристаллической породе, задействует посох, который сейчас при нем, использует советы, содержащиеся в рунах, откроет дорогу, и, если в кристалле будет достаточно огня, барьер рухнет, и Гифон, просто переступив через него, станет свободным.