— Скрии! — прокричал в бешенстве Валке, теперь он не мог уже броситься с высоты на удирающего врага — ведь для этого ему надо было бы спуститься почти до самой земли и подставить себя под смертоносные зубы валга. И сокол, яростно взмахивая крыльями, снизился и полетел над головой врага, пока тот, не помня себя, не разбирая дороги несся прочь.

Бэйр преодолел подъем и снова превратился в волка, который тут же бросился в погоню. Серебристый зверь несся огромными прыжками, а ориентиром ему служили гневные пронзительные крики сокола.

И дрэг вышел на след валга, старинного своего врага, и валг бежал в сторону, которую указывал своими криками Валке.

Он бежал и бежал, но вдруг крики Валке прекратились, и вспыхнуло блеклое платиновое сияние.

Через мгновение волк подбежал к своему другу. Эльф сидел на снегу, с неба струился призрачный звездный свет, лучи низко висящего месяца едва достигали земли.

Ни черного валга, ни бесперого чудовища, ни самого желтоглазого поблизости не было.

ДЕКАБРЬ 5Э1009

(несколько дней тому назад)

Из сгустившегося темного облачка вышел Бэйр:

— Дядя, где он?

— Исчез, — процедил Араван сквозь зубы. — Он пропал, когда Валке взлетел вверх, чтобы сделать разворот. Куда он скрылся, сокол не видел, хотя потом это стало ясно по следам.

Бэйр стал всматриваться в путаницу следов. На снегу ясно различались когтистые отпечатки, оставленные валгом и похожие на человеческие. Расшифровывая следы, Бэйр почувствовал, как в груди, в области сердца появляется леденящий холод и какое–то странное покалывание.

— Араван! — вскрикнул он и вытащил из–за пазухи цепочку, висящую у него на шее. Держа на ладони каменное кольцо, он сказал: — Это переход между Мирами. Идрал находится где–то в другом Мире.

— Разве я не сказал тебе, что все станет ясно по следам на снегу?! — спросил Араван. От досады он ударил кулаком по раскрытой ладони. — В тот самый миг, когда Валке увидел его в молельном доме, я узнал его: с того самого дня, когда король Эйрон описал мне его по предсмертным рассказам Галаруна, образ этого чудовища постоянно присутствовал в моем сознании и жег его. Он — убийца Галаруна, похититель Рассветного меча, отец Стоука. С того страшного дня в Далгорских низинах и до сегодняшней ночи я ни разу не видел его. Но сейчас я преследовал его, нападал на него, и все–таки он ускользнул от меня! — Араван вскочил на ноги и закричал, словно злясь на весь мир. Эхо, отразившись от Гримволлских гор, вернулось обратно.

— Но, дядя, — возразил Бэйр, — если он укрылся в каком–либо месте, куда моя кровь позволит мне добраться, я могу пойти на его поиски.

— Бэйр, я не смогу послать тебя одного по следу этого дьявола, ведь это будет…

— Я лаэнский страж! — горячо возразил Бэйр. — А если ты позволишь мне взять Кристаллопюр…— Вдруг глаза Бэйра широко раскрылись, словно он увидел что–то необычное и чудесное: это свет лунного серпа, низко висящего над горизонтом, засверкал в кристалле на шее Аравана, кристалле, внутри которого был запечатлен сокол.

— Послушай меня, Бэйр, — начал Араван, но Бэйр вытянул вперед руку, прося его замолчать.

— Нет, ты послушай меня, Араван, я уверен, что скажу тебе правду: Кристаллопюр может пересекать границу Миров вместе с тем, в чьих руках он находится.

Араван кивнул, но не сказал ни слова.

— И я видел, когда ты становишься Валке, кристалл с соколом наполняется огнем, твоим огнем…

Теперь настала очередь Аравана широко раскрыть глаза.

— Пусть существо не той крови, но его аура может быть заменена аурой другого существа нужной крови. Ну, к примеру, таким существом может быть лошадь или сокол, и они смогут перейти из Мира в Мир, имея вокруг себя ауру…

— Того, кто переходит! — воскликнул Араван. — Ох, Бэйр, если бы ты был прав…

— Есть только один способ выяснить это.

Араван посмотрел на звезды:

— Сейчас почти полночь, время перехода в Неддра, по крайней мере так мне говорили. Поспешим, Бэйр, потому что мне не хотелось бы пропускать это время, иначе нам надо будет ждать завтрашней полночи, а Идрал за это время уйдет далеко.

— Тогда становись Валке, — сказал Бэйр, беря в руки свою палицу, утыканную шипами, — мне тоже не хочется терять время попусту.

Араван исчез во вспышке платинового сияния, а на его месте появился Валке.

Бэйр вытянул левую руку, послышался шорох крыльев, и пернатый хищник взлетел на запястье Бэйра. Сокол пробормотал что–то невнятное и немного потоптался, устраиваясь поудобнее, вонзая когти в кожаную перчатку.

Когда птица наконец уселась, Бэйр приступил к действу. Шаг… Поворот… Пауза… Шаг… Его голос то поднимался, то опускался. Сознание его растворилось в этом ритуальном действе — он был сейчас в каком–то пограничном состоянии. А Валке тем временем сидел у него на запястье. Кристаллопюр висел на перевязи за спиной, кристалл с соколом внутри висел на шее пернатого хищника, и каждый из этих предметов был полон огня, но не своего. Голос Бэйра становился мягче… слабее… И наступила тишина. Юноша с соколом на запястье исчез.

На высоких горных вершинах сидели и наблюдали за происшедшим действом Ала, Пенна и Флеоган. Потрясенные увиденным, они долгое время лишь озадаченно переглядывались, а затем поднялись в ночное небо и полетели на юго–восток, в Джангди. Те, кого они сопровождали на протяжении многих месяцев и миль, перешли в пространство между Мирами.

Когда Бэйр увидел вздымающиеся перед ним горы, движения его замерли, а голос смолк, как будто окружающая темнота поглотила его. Сморщившись от слабого едкого запаха, пропитавшего воздух, он сказал:

— Ну вот, Валке, мы оказались там, куда ушел он. Если то, что говорил Араван, правда, то мы в Неддра.

Валке повел вокруг своим пристальным зорким взглядом, затем расправил крылья, взлетел и плавно опустился на землю. Из золотистой вспышки вышел Араван.

— Дядя, этот свет… — предостерегающе начал Бэйр.

— Валке полагал, что это не опасно, — ответил Араван. — Я продолжал размышлять о нашем открытии, а потом припомнил то, что мы видели в Инге. — Затем, помолчав секунду, Араван показал рукой на снег и процедил сквозь зубы: — Идрал здесь.

На грязном снегу перед ними ясно просматривалась цепь следов, часть из которых была оставлена обутыми в башмаки ногами; затем человеческие следы резко обрывались, и цепочка продолжилась отпечатками когтистых лап валга. Следы вели на север.

— Мы двинемся пешком? — спросил Бэйр. — Или на крыльях и лапах?

— Пешком было бы неразумно, — ответил Араван. — Для Валке вообще–то противоестественно летать по ночам, и он, как мне помнится, думал… вернее, выражал недовольство, что приходится это делать.

— Ну что же, — сказал Бэйр, снимая со спины Кристаллопюр,— он скоро тебе понадобится, независимо от того, где мы находимся. Ты полагаешь, это действительно Неддра?

— Да, — подтвердил эльф. — Взгляни на луну.

Бэйр стал шарить глазами по небу в поисках луны:

— Ее нет.

— Вон, видишь эту тень на западе, — указал рукой Араван. — Черное пятно на фоне слабого звездного света.

Бэйр стал всматриваться туда и наконец разглядел нечто похожее на диск эбенового цвета, спускающийся за горизонт:

— Черная луна?

— Да. Шутка Гифона.

— Ну и шутки у него! — только и смог сказать Бэйр. Они быстро пересекли долину и очутились в мрачной котловине, плоское дно которой было утыкано валунами, обломками скал, причудливо изогнутыми деревьями, плитами сланца, россыпями щебня. Повсюду лежал снег, за зиму вобравший в себя грязь и пыль, кое–где виднелись тусклые наледи и проплешины промерзшей голой земли. Воздух был пропитан неприятным, раздражающим обоняние запахом, похожим, как показалось Бэйру, на запах серы.

— Ну и вонь! — бросил он на ходу, когда они пересекали невысокую каменную гряду.

— Ты до сих пор сомневаешься в том, что это Неддра, элар? — спросил Араван. — Даже если черная луна станет яркой, то все равно заброшенность и запустение, царящие здесь, свидетельствуют о том, насколько безразлично Гифон относится к этому месту. Некоторые называют это место Хель [23].