— Не ждал? — Лариса неуверенно вошла в комнату.

— Ждал не тебя. Но так всегда бывает: приходит не тот, кого ждут.

— Мог бы не грубить мне, Сережа. Я звонила, Мария Федотовна сказала, что ты совсем захандрил. Я тут нечаянно купила два билета в киноконцертный зал «Россия», может, сходим? Там завтра выступают…

— Спасибо, я не хочу, — как отрезал Сергей.

— Я могу просто так посидеть с тобой. Ой, а что ты пьешь? Водку? «Кубанскую»? Понимаю. Можно и я с тобой выпью? — Лариса подошла к столику, посмотрела на Сергея. Он промолчал. — Неужели откажешь даме? Я не узнаю тебя, Сережа.

— Наливай, если хочешь, — буркнул он. — Вот и бутерброды перед тобой.

— Спасибо.

Лариса села в свободное кресло, налила себе полрюмки водки, выпила, долго трясла головой, потом схватила бутерброд, откусила и лишь после этого вздохнула с облегчением.

— Не пошла? — поинтересовался Сергей. — Так и должно быть. Это же — «Кубанская».

— Я же сказала — понимаю. Зря ты сидишь тут и тоскуешь. Это ужасно глупо, Сережа. Твоя деревенская пассия вышла замуж за очень солидного человека, коммерческого директора «Сингапура». А это концерн с миллиардным оборотом. Можно сказать, ей невероятно повезло, вроде как миллион долларов в лотерею выиграла. Знаешь почему? Потому что из тысячи самых красивых девушек Москвы девятьсот девяносто не задумываясь согласились бы стать женой Петра Яковлевича.

— Почему же ты упустила эту счастливую возможность?

— Потому что я из тех десяти, которым не нужен коммерческий директор. Я и сама не последний человек в нашей фирме, вполне зарабатываю себе на жизнь. На очень приличную жизнь.

— А Наташа, выходит, из тех девятисот девяноста?

— Ты ничего не понял, Сережа. Я говорила о красивых девушках Москвы, а не о тех несчастных, которые приезжают покорять столицу и в лучшем случае становятся валютными проститутками.

— Зачем ты мне это говоришь? — разозлился Сергей. — Ты заплатила за меня деньги, большие деньги. Я что, теперь обязан выслушивать твои суждения о том, кому необходимо становиться проститутками, а кому жить припеваючи?

— Нет, не обязан. — Подрумяненные щеки Ларисы стали пунцовыми от водки, да и уверенности заметно прибавилось. — Я ничего не добавляла к условиям нашего договора. Не хочешь, не слушай.

— Не хочу.

— А говорю я тебе все это потому, — продолжала она, — что пассия твоя чувствует себя вполне счастливой. Ходит по магазинам, покупает все, что хочет, вечерами выезжает с супругом на «мерседесе» в свет — в театры, рестораны, на презентации. Ты же совсем не знаешь ее, Сережа. Она получила то, что хотела, за чем охотилась в Москве. Мне сказали, что только на мебель и обустройство квартиры ее муж потратил двадцать пять тысяч баксов. Представляешь?

— Хоть сто тысяч. Хоть миллион. Все это я представляю. Но то, что она охотилась за этим, — чепуха. Чушь собачья!

— А еще у него есть дом в Испании, на берегу моря.

— Спасибо, ты сообщила мне интересные сведения. Теперь все? Я не смею тебя задерживать.

— Как хочешь, Сережа, — обиделась Лариса. — Я не собираюсь тебя насиловать, навязывать свое общество. Просто помогла в трудную минуту. И не только тем, что дала деньги, но еще избавила тебя от деревенской хищницы. Подумай на досуге, что с тобой случилось бы, если б ваши отношения зашли далеко. Все-таки ты не совсем безразличен мне.

— Да, я знаю.

— Счастливо оставаться!

Лариса вышла, сердито хлопнув дверью. Сергей надел наушники, включил музыку. Он сидел в кресле с закрытыми глазами и видел лицо Наташи — смеющееся, грустное, восторженное. Оно было прекрасно. И слышал ее смущенный голос: «Сережа… ну что ты делаешь? Ну какой ты… ох, и зачем я все тебе позволяю?.. Но мне так хорошо с тобой, так хорошо, я больше ни о чем не мечтаю, ничего не хочу, совсем ничего, только бы ты был рядом всегда-всегда, правда, Сережа…»

«Да, Наташа, я всегда-всегда буду с тобой, помнишь, я говорил, что не уроню тебя? Никогда! Сам упаду, разобьюсь, а тебя удержу на руках. Потому что я люблю тебя, люблю мою Наташку, мою самую замечательную в мире девчонку, такую красивую, что глаз оторвать невозможно. И я ничего не хочу, только смотреть на тебя… Нет-нет, я не прав, я многого хочу, денег, всяких там дефицитов — для тебя, я буду много работать и все это добуду и положу к твоим ногам, а ты разрешишь мне смотреть на тебя и радоваться, что есть еще красота в этом мире…»

Сергей откинул голову на высокую спинку кресла, заскрипел зубами. Две слезинки застыли на его щеках.

Стойкий запах мужского пота ударил в нос. Лариса брезгливо поморщилась. Давным-давно ей довелось часа полтора сидеть в солдатской казарме, ожидая отца. Там был точно такой же запах, она его запомнила.

— Ты бы проветрил свою комнату, Валет, — посоветовала Лариса. — А то ведь так и задохнуться можно.

— Это исключено, — усмехнулся Валет. — Кому суждено быть повешенным, тот не утонет.

— В каждом правиле бывают исключения. Ты никогда не задумывался об этом?

— Никогда. — Он самодовольно ухмыльнулся. — Ты, кажется, нервничаешь, детка?

— Не могу понять, зачем ты пригласил меня к себе? Что-то случилось? Какие-то проблемы с деревенской барышней?

— Если у нее и есть проблемы, нас они теперь не касаются. Петр Яковлевич Нигилист серьезный человек. На его фирму бывшие гэрэушники работают, нам до них далеко, милая моя. Его квартира имеет общий коридор с другой, однокомнатной, а там знаешь, кто проживает? Бывший капитан ГРУ. И знаешь, что он делает? Спрашивает, кто пришел. Это все, что я смог узнать, а большего и не нужно. Достаточно, чтобы понять: наша крошка в серьезных руках. Верно, милочка? Тебе, как всегда, джин с тоником?

— Если можно, «Кубанской», пожалуйста.

— Чего? — удивился Валет столь экзотическому желанию. — «Казачок», что ли? Я уже малость отвык от нашей. «Абсолют» есть, хочешь? С апельсиновым соком — высший класс.

— Не хочу. Так что у тебя за дело ко мне?

Лариса присела на кровать, закинула ногу на ногу, внимательно посмотрела на Валета.

— Дело личное, можно сказать — интимное. Дальше ты можешь и сама догадаться.

— Я тебе ничего не должна.

— Да кто его знает, должна или нет. Это ж такое дело, без бутылки не разберешься. — Валет сел рядом, обнял ее за плечи, внимательно посмотрел в глаза и стал неторопливо расстегивать кофточку. — В тот, последний раз, ты была обалденной бабой, и я подумал: а почему бы нам с тобой не повторить этот смертельный номер? По-моему, я для тебя все сделал классно, вполне могу рассчитывать на премиальные.

— Ты, похоже, спутал меня с «ЗИЛом» или с овощным магазином. Это там, если выполнил задание, получаешь премиальные. А у нас был договор и оплата, предварительная. О чем речь, Валетик?

— О том, что я балдею, когда вспоминаю тебя.

— Но ты ведь знаешь, кто мне нравится. К сожалению, не ты.

— Плевать мне на эти сопливые дела. Он же пока и не смотрит на тебя, ни на что не претендует, значит, и обижаться не будет. Сейчас ты свободная, крошка. Ну, кончай выпендриваться.

— Если ты позвал меня только за этим, то зря время потратил. Свободна я или нет — сама как-нибудь разберусь. Убери свои лапы. — Лариса спокойно взяла руку Валета, опустила ее на кровать.

— Такая ты мне еще больше нравишься, — усмехнулся Валет и уверенно положил руку ей на колено.

— Хочешь иметь неприятности? — Взгляд Ларисы стал жестким.

Но Валет не испугался и руку не убрал с ее колена.

— Знаешь, крошка, я ведь и сейчас работаю на тебя. А кому охота трудиться забесплатно?

— Интересно, — покачала головой Лариса. — Продолжай.

— С удовольствием, — откликнулся Валет, и рука его стремительно скользнула под юбку.

— Не то продолжай. О работе своей на меня расскажи. Что же ты делаешь такое, о чем даже я не знаю?

— Молчу.

— И все? — удивилась Лариса.

— И все, — подтвердил Валет. — Я понимаю, ты надеешься скоро захомутать Серого. Ничего против не имею. Но представь себе, вдруг он нечаянно узнает о всех деталях твоего плана…