Она была в длинном розовом платье с золотыми узорами, которое делало ее похожей на королеву. Грустную королеву, потому что и безумно дорогое платье не радовало Наташу.

— С тобою не соскучишься, — покачала головой Ирина. — Такие дела творятся — фантастика!

И было чему удивляться. В три часа неожиданно в ее комнату вошла Наташа. То, что она сказала, неожиданностью уже никак не назовешь — это было как снег в июле месяце. Минуты две Ирина слова не могла вымолвить, только смотрела на подругу широко раскрытыми глазами. Наташа выходит замуж? Сегодня? Прямо сейчас?! А она — свидетельница, машина с женихом и свидетелем ждет их на улице. А потом — свадьба. Вернее, тихий ужин в кругу семьи. Спешно переодеваясь, Ирина пыталась выяснить у Наташи, что же все-таки случилось, как она решилась так быстро выскочить замуж. Однако Наташа отвечала неохотно, уклончиво: «да», «нет», «нормально», «там видно будет». И с этого момента Ирина только и делала, что изумлялась весь день.

Вначале — красоте машины и явной непривлекательности жениха, так и хотелось спросить: ты что, не могла получше кого-нибудь найти? И спросила бы, но случая подходящего не представлялось. Потом — церемония бракосочетания. Их явно ждали, у Ирины возникло такое ощущение, что все сотрудники районного загса пришли в этот день на работу лишь для того, чтобы зарегистрировать законный брак господина Нигилиста (ну и фамилия! Хорошо, что у Наташки хватило ума оставить свою, не то была бы нигилисткой!). После этого свидетель жениха, представительный мужчина лет пятидесяти, вежливо попрощался и удалился, чему Ирина была несказанно рада.

Далее в программе была поездка в районный паспортный стол, где без всяких проволочек и лишних вопросов Наташе в паспорт поставили штамп постоянной московской прописки. А к вечеру Ирина изумлялась уже в роскошно обставленной двухкомнатной квартире Петра Яковлевича в одном из домов за кинотеатром «Украина», неподалеку от станции метро «Багратионовская». Даже не верилось, что все это происходит на самом деле.

— Тебе не кажется, что это сон? — спросила Ирина.

— Кошмарный?

— Тебе из погреба виднее. Это что же, месть Сергею за предательство?

— Вчера ко мне в общежитие заходил один поэт, — опустила голову Наташа. — Смешной такой коротышка, помнишь, я тебе как-то рассказывала, он стихи мне пытался читать, а Сергей его вытурил? Ну вот… Зашел грустный такой, жаловался, что никто его стихи издавать не хочет, и вообще, жизнь отвратительная. Звал ехать с ним в деревню, грибы собирать… А потом попрощался и сказал, что я стою очень дорого…

— И ты решила последовать его совету? — усмехнулась Ирина. — Конечно, ты у нас дороже грибов.

Наташа не улыбнулась шутке, еще ниже опустила голову.

— А сегодня ночью он порезал себе вены.

— Решил напугать тебя? Надеюсь, ничего страшного?

— Он умер…

— О Боже! — воскликнула Ирина. — И ты…

— Вадим Иванович, который поселил меня там, сказал, что скоро приедет комиссия, будут проверять все комнаты, ну, ты понимаешь, как это бывает после ЧП. Мне нужно было куда-то уехать. И срочно. Там был Сергей, пришел все-таки, тайком от своей хозяйки, но он ничего не смог придумать. Потому, когда прибыл Нигилист, я согласилась, хотя еще сегодня утром твердо решила, что никогда не стану его женой.

— Я вот что скажу тебе, Наташка. Вся беда в том, что ты слишком серьезно воспринимаешь то, что происходит с тобой.

— А нужно несерьезно, да?

— Да. По крайней мере, с юмором. А лучше — творчески подходить ко всем проблемам. Честно говоря, мне жаль, что ты рассталась с Сергеем, он очень симпатичный парень, прежде всего, он хороший человек. А это знаешь, как много? Ого! Он же тебя просил подождать, он же говорил, что любит тебя. Ну, и ждала бы. Встречалась бы с ним потихоньку, пока хозяйка сама не поймет, что покупать мужа — опасная затея, лучше смириться с потерянными деньгами. Нужно было обдурить ее и посмеяться. А ты в панику ударилась. И с жильем так же. Почему не приехала ко мне? Пару деньков пожила бы в моей комнате, а потом нашли бы тебе квартиру. Подумаешь, проблема. У нас девчонки снимают квартиры, живут втроем, вчетвером — и ничего. Могли бы и тебя присоединить к какой-нибудь группе, кстати, меня звали, но я и в общежитии чувствую себя неплохо. А ты чуть что и побежала замуж выходить с испугу. — Ты не понимаешь, Ирка, — вздохнула Наташа. — Дело вовсе не в том, что мне жить негде было. Просто — надоело быть в подвешенном состоянии. И потом… этот поэт…

— Ты же не виновата, что он решил вены себе порезать.

— Да, я тут ни при чем, я и видела его всего второй раз в жизни. Дело в другом — в Сергее. Он, когда узнал, что меня выселяют, растерялся, ничего толкового даже предложить не мог. Знаешь, как будто испугался, что ему опять нужно будет заниматься моими проблемами. Струсил. И тогда я… Подумай: стану я ждать, пока Сергей расквитается со своей хозяйкой, — сколько времени пройдет? Что со мной может случиться? Что с ним? Да все что угодно может быть. И стану я никому не нужная. Страшно ведь.

— Чушь собачья! — фыркнула Ирина. — Можешь поверить мне на слово, ты еще лет тридцать очень многим будешь нужна. Нисколько не сомневаюсь в этом.

— А я сомневаюсь. Да и что страшного случилось? Ты ведь сама говорила мне, что это нормально, когда люди женятся или выходят замуж по расчету. Вот и я так. Теперь у меня есть муж, дом, свое хозяйство. Что в этом плохого?

— А вдруг он маньяк, садист какой-нибудь, извращенец?

— Тогда я разведусь с ним и уеду в Гирей.

— А вдруг он попользуется тобой и выгонит на улицу. Такое тоже бывает, моя дорогая.

— Паспорт мой видела? Штамп в нем видела? Я постоянно прописана в этой квартире, не так-то просто меня отсюда выгнать. Нигилист сам все это объяснил, я не просила.

— Ну вот и ладненько. Все у тебя замечательно, и чего я привязываюсь?

— Наверное, просто завидуешь, — предположила Наташа.

— Наверное, — не стала спорить Ирина. Помолчала и добавила: — А может быть, и нет.

Стол, накрытый неизвестно кем к их приезду, поражал таким изобилием неслыханных яств и заморских напитков, что Ирина не могла сдержать возгласа изумления.

— Господи! Уж не в сказку ли я попала?

— Пожалуйста, Ирина, — понял по-своему Нигилист. — Если вам нечего будет есть, приходите, не стесняйтесь. Накормлю.

— Слышала, Ирка? Весь этот год не вздумай обедать, сразу после занятий — ко мне. Петр Яковлевич накормит.

— Спасибо, я с завтрашнего дня вообще не буду обедать. Ну, и еще раз поздравляю вас с бракосочетанием, желаю всего самого доброго. Надеюсь, мой скромный подарок принесет вам счастье.

Ирина посмотрела на большого плюшевого кота, словно бы просила у него поддержки, — так трудно давались слова, и вроде бы шампанского выпила, а все равно чувствовала себя скованно.

— Не принесет. — Нигилист сплюнул косточку маслины. — Я не люблю кошек.

— Да? — растерялась Ирина. — Что же, забрать его с собой, а вам подарить… Может быть, Кинг-Конг подойдет?

— Попробуй только. — Наташа прижала к груди пушистую игрушку. — Мой кот.

— Ну, я пошла, — встала Ирина из-за стола.

— Я отвезу вас в общежитие. — Нигилист тоже поднялся.

— Нет-нет. Спасибо, но я лучше сама доберусь, на общественном транспорте. Или такси поймаю, у меня есть деньги. Пожалуйста, не беспокойтесь, Петр Яковлевич, а то молодая жена еще ревновать станет.

— Мы проводим тебя, — предложила Наташа.

Но Ирина так испуганно замахала руками, что та остановилась на полдороге к двери. Нигилист помог Ирине надеть куртку, галантно распахнул дверь и столь же галантно закрыл ее.

— Кажется, тебе не совсем понравилась моя подруга?

— Так же, как и я ей. — Нигилист справился, наконец, с замками, подошел вплотную к Наташе, положил руки ей на плечи. — Видишь ли, дорогая, мне кажется, что она вряд ли поможет привыкнуть тебе к новому образу жизни. Будет лучше, если ты не станешь баловать ее своим вниманием.