Наташа посмотрела на него и неожиданно засмеялась. Это как же получается: Петя? Важный солидный начальник и с «мерседесом» — просто Петя? Петька? Анекдот, да и только!

— Не могу. Вы совсем не похожи на Петьку. — И снова засмеялась.

— Вовсе не обязательно называть меня Петькой. Можно, к примеру, так: Петр Яковлевич, ты правильно сделал, что решил на мне жениться. Повтори.

Кто бы другой сказал, непременно улыбнулся бы при этом, давая понять, что шутит. Петр Яковлевич был совершенно серьезен, только нос его пару раз дернулся, и Наташа поняла, что это знак удовлетворения сказанным. «Я уже по носу определяю его настроение», — подумалось машинально.

— Нет, Петр Яковлевич, спасибо вам… тебе за предложение, но это несерьезно. Мы ведь совсем не знаем друг друга. Так не делают.

— Кто так не делает?

— Ну кто, кто! Другие люди. Да все так не делают.

— Все меня абсолютно не интересуют. Если я так делаю, значит, это абсолютно правильно. Мы действительно мало знакомы, но мне этого вполне достаточно для того, чтобы узнать человека. И последнее, если ты все же опасаешься каких-то противозаконных действий с моей стороны, готов предоставить те же гарантии, что и вчера.

— Вчера было очень оригинально. Никто никогда не просил меня таким образом сесть в машину. Могла бы себе представить, что наставят пистолет и прикажут, но чтобы отдавать пистолет… Нет, Петр Яковлевич, вы… ты большой оригинал.

— Ты едешь со мной? Пожалуйста, не упрямься. Второй раз в жизни я делаю официальное предложение женщине.

— Что было в первый раз? — не удержалась Наташа от вопроса.

— Она отказала мне. Это было двенадцать лет назад. Именно столько я и думать не хотел о женитьбе. Но когда познакомился с тобой, вдруг понял, как это пошло встречаться с разными женщинами, видеть их глупое кокетство, притворство, хитрую игру. Все в этой жизни играют какие-то роли. Но когда женщина ради корысти играет страсть, используя банальные приемы, это отвратительно. Ты не такая, мне это ясно. Вот, пожалуй, и все.

— Я не могу оставить палатку в разгар рабочего дня. Люди поверили мне, доверили эту работу, я не могу их подвести.

— Ты — обязательный человек, и это прекрасно. Кто эти люди, которые доверили тебе этот убогий ларек?

— Начальника зовут Максуд Мамедович, а фамилия у него… — Она задумалась. — Кажется, Ибрагимов.

— Рагимов. Максуд Рагимов. Хорошо. Если начальник предоставит тебе недельный оплачиваемый отпуск на раздумье, ты, надеюсь, не станешь ему перечить?

— С чего это? — удивилась Наташа. — Я всего-то месяц, как работаю здесь, до отпуска еще десять месяцев.

— Хорошо. — Нигилист удовлетворенно дернул носом. — Я скоро вернусь. До встречи, Наташа.

Он исчез так же быстро, как и появился. Наташа закрыла окошко, выставила табличку «обед» и стала думать. Конечно, все это было странно, неестественно, подозрительно. Конечно, полюбить этого невероятно важного Петра Яковлевича… Нигилиста с длинным носом она вряд ли когда сможет. Но, с другой стороны, говорила же Ирка, что в Москве сколько угодно случается браков по расчету. Значит, это нормально? Нет слов, ездить в «мерседесе» очень приятно. Там и стереомузыка, и даже телевизор небольшой есть — чудо, а не машина. Если на такой приехать в Гирей, так все подруги от зависти в обморок попадают. А пистолет? Если она попросит — он не раздумывая подарит ей этот маленький серебристый пистолет, похожий на игрушку. Она положит его в сумочку и уже не будет никого бояться. Как это хорошо — чувствовать себя уверенно! Какой-нибудь негодяй вроде Валета крепко пожалеет, если захочет ее обидеть. Да и вообще, раз он такой богатый, она может иметь все, что захочет. И ведь не старый, не уродливый… как Жофрей де Пейрак.

Это — с другой стороны. Только не было бы ни той, ни другой стороны, если бы рядом был Сергей. Ни на какие «мерседесы» не променяла бы она любимого, никакими угрозами или пытками не заставили бы ее отказаться от него! Да где ж он теперь, Сергей? Не иначе как все время проводит с Ларисой. Может, и не радуется, а все равно — с ней. Что же остается делать? Ждать, как он просил, полгода? А если — больше? А если он вообще передумает, забудет о ней, тогда чего ждать? Вчерашнего дня? Вчерашний день не вернешь, только дураки ждут его… Почему и она не может выйти замуж хотя бы на эти полгода? А там — видно будет…

Прошло сорок минут, и Нигилист появился у палатки в сопровождении Максуда Мамедовича.

— Красивые у нас девушки работают, а, Петр Яковлевич? — довольно осклабился хозяин.

— Красивые, — согласился Нигилист. — Объяви свою волю, Максуд.

— С удовольствием, Петр Яковлевич, с удовольствием, — еще раз расплылся хозяин. — Значит, так, Наташа. Ты у нас очень хорошо работаешь. Я доволен, все довольны, тебе тоже хорошо. Даю тебе отпуск, неделя. Гуляй, Наташа, отдыхай. Если захочешь вернуться, эти дни будут считаться рабочими, так мы договорились с Петром Яковлевичем. Сейчас закрывай и можешь быть свободна.

Наташа с нескрываемым удивлением смотрела на хозяина. Что это с ним? Как сказал Нигилист, так и делает. Он что, этот Нигилист, всемогущий, что ли?

— Да с чего бы это, Максуд Мамедович? Я тут месяц только работаю, отпуск еще не заслужила. Да и положение у нас трудное, Сергей не работает, вы же сами просили меня работать и за себя и за него. Какой отпуск?

— Сергей деньги вернул, пока остается у нас. Завтра выходит, он теперь поработает и за тебя. Это не государственная контора, я хозяин. Хорошо работаешь — положено поощрение, плохо работаешь — накажу. Понимаешь?

— Ничего не понимаю, — вздохнула Наташа. — Хоть бы кто объяснил, что все-таки происходит?

— Что объяснять, — развел руками Максуд Мамедович. — Я думаю, Петр Яковлевич жениться собирается, понимаешь. Я думаю, он сделал очень хороший выбор. Сам бы женился на такой девушке, да, но у меня есть жена. Одна прежняя, — хохотнул он, загибая пальцы, — одна настоящая, одна будущая. Хватит мне.

— У тебя, Максуд, восточное представление о женитьбе, — поморщился Нигилист. — У меня будет одна жена, Наташа.

— С чего ты взял, что она у тебя будет? — рассердилась Наташа. — Я, например, не знаю, будет или нет.

— Своенравная девушка, — с восхищением посмотрел на нее хозяин. — Огонь! Я теперь жалею — зачем у меня есть уже одна жена, вторая, третья… Всех отдам за эту! Ох, опоздал…

— Тебе и не нужно ничего знать, — строго прекратил пререкания Нигилист. — Спасибо, Максуд, она закроет лавочку на замок.

Хозяин улыбнулся еще раз, кивнул и удалился.

— Откуда у тебя такие замашки, Петя? — язвительно спросила Наташа, сама удивляясь, как посмела назвать солидного дядьку на пятнадцать лет ее старше просто Петей. — Ты что, прямо из рабовладельческого общества сюда прибыл? Да с чего ты взял, что я сижу тут и аж подпрыгиваю от нетерпения, когда же придет богатенький Петр Яковлевич и позовет меня замуж!

— Я предупредил родителей, что сегодня в первой половине дня приеду к ним с девушкой, которая будет моей женой. Старики очень обрадовались, они ведь ждут не дождутся, когда я женюсь. Как и все родители, у которых взрослые холостые сыновья. Надеюсь, ты не подведешь меня, — отвел глаза Нигилист. При этом нос его чересчур нервно дернулся.

— А как же быть с моими родителями? — поинтересовалась Наташа.

— Не надо думать, что я не уважаю их. Мы не сможем увидеться с ними потому, что я не хочу откладывать наше бракосочетание. Пожалуйста, Наташа, перестань капризничать. Я очень уважаю твое мнение и сделаю все для того, чтобы ты была счастлива. Можешь не сомневаться в этом.

— Господи! — закричала Наташа. — Ну как ты не поймешь — может быть, да не может, а так и есть, я просто-напросто не люблю тебя! И не хочу с тобой даже просто так встречаться! Так же, как и та, которой ты делал предложение в первый раз.

— Потом она пожалела об этом. И я пожалел о том, что не настоял на своем. Но я тогда был совсем другим человеком. Теперь я не позволю, чтобы ты сожалела о своей глупости. Лучше помучиться, привыкая, месяц-другой, чем потом всю жизнь кусать себе локти.