— Еще чаю, Наташка? — прервала ее унылые мысли Ирина. — Ты чего-то совсем раскисла, прямо лица на тебе нет.

— С каких радостей ему быть-то?

— Ну как же, смотри, весна уже наступила, скоро листья на деревьях распустятся, совсем хорошо будет.

— Да на что ж мне нужна такая весна? Лучше б ее совсем и не было. Спасибо за чай, Ирка, больше не хочу. Нужно собираться к себе. Ох, знала бы ты, как не хочется туда возвращаться, тоска за горло хватает, дыхнуть не дает.

— Ну, ты даешь, Наташка. Месяц, как в Москве, а уже столько всяких происшествий с тобой приключилось! Если и дальше так пойдет, не удивлюсь, что в ближайшем будущем ты выскочишь замуж и будешь раскатывать по Москве на «мерседесе».

— Ни за что! — Она вздрогнула. — У меня как раз то настроение, чтобы о «мерседесах» думать!

— О них можно думать с любым настроением, — вздохнула Ирина. — Знаешь, Наташ, я тебе уже все сказала. Может быть, Сергей и прав, тебе нужно немного подождать, и все будет хорошо. Я же тебе всегда говорила, что мне он понравился. Умный, интеллигентный и знает, что ему нужно делать. Самостоятельный. Знаешь, таких парней не так уж много в Москве. Поэтому я была рада, что у вас так хорошо получалось.

— Слишком хорошо, — печально улыбнулась Наташа в ответ. — Теперь я понимаю, что так не бывает.

— А что ты хотела? Конечно, такой парень, даже если он и любит тебя, не совсем свободен. Кто-то у него был до тебя и не собирается уступать девчонке, прибывшей из Гирея. Ты думаешь, в Москве бабы — дуры?

— Ничего я не думаю. Просто не понимаю, как можно покупать любимого человека. Ну как? Пробовала себе представить: вот мне нравится парень, но он любит другую, они счастливы вместе. Ну, и как же я смогу мешать им? В трудную минуту предлагать деньги за то, чтобы он бросил ее и был со мной? Да он же возненавидит меня на веки вечные! А я сама? Неужели буду счастлива с ним, купленным?

— Почему бы и нет? Это тебе не Гирей. Знаешь, сколько людей здесь женятся и выходят замуж по расчету? Тьма! И ничего, живут себе. И во всем мире так. Вспомни хотя бы Жаклин Кеннеди, она ведь вышла замуж за греческого старпера-миллиардера. Что, влюбилась? Просто ей так удобно было.

— Это совсем другое дело, — не согласилась Наташа. — Если оба не очень любят друг друга, но понимают, что вместе им будет проще решать какие-то проблемы, тогда — пожалуйста.

— Ага. У нас, например, старенький, страшненький режиссер может запросто жениться на молоденькой актриске. Ей же хочется играть главные роли, быть на виду у критиков, иметь знакомство в «свете» — ради этого она и с чертом готова лечь в постель.

— Но Сергею ведь ничего не нужно от Ларисы!

— Как сказать, — усмехнулась Ирина. — Кое-что ему все-таки нужно. Чтобы не убили в темном углу — такая малость.

— Думаешь, это серьезно?

— Уверена. Жаль, что так получилось у вас, но я не вижу другого выхода, чем тот, который предложили ему. Может быть, ты знаешь, что делать?

— Если бы знала, не пришла бы жаловаться тебе, а делала бы.

— Почему ты тогда злишься на него?

— Да потому что никогда-никогда не прощу ему предательства! Даже не так. Прощу, не прощу — не об этом разговор, Ирка. Он меня больше не интересует, вот! Человек, которого можно купить, мне и даром не нужен.

— Тогда плюнь и забудь о нем. Пусть мучается со своей Ларисой, всю жизнь долги ей отдает. Двести двадцать семь тысяч, — покачала Ирина головой. — Ничего себе мадам, состоятельная.

— Ну ты и зараза, Ирка! Нет, чтобы успокоить подругу — плюнь и забудь! Вот спасибочки.

— Пожалуйста, — дурачась, поклонилась Ирина. — Кушайте, не обляпайтесь.

Можно было сесть на троллейбус у Столешникова, но спешить было некуда, впереди Наташу ждала пустая, холодная, неуютная комната и — одиночество. Ну, и что в этом хорошего? Наташа вышла на Петровку и не спеша зашагала в сторону Большого театра.

После разговора с Иркой немного полегчало на душе, и Москва не казалась такой равнодушной.

А может, и правда последовать Иркиному совету: плюнуть и забыть этого Сергея? При мысли о Сергее снова заныло сердце, враз потускнело праздничное сияние Москвы. Как его забудешь? Ласковые руки, нежные поцелуи, дурацкие, но такие приятные шутки… Он все делал отлично. Если рассказывал, она могла часами слушать, если целовал, таяла, белым облаком парила в синем небе, если дурачился, слезы на глазах выступали от смеха. С ним все было легко и просто. До этого с ужасом представляла, как станет женщиной, проведет первую ночь с мужчиной, как боялась и стыдилась этого, а с ним все прошло красиво и естественно, и приятно — как подарок в конце праздничного вечера. Кто кому дарил? Разве она думала тогда об этом!

Интересно, что он сейчас делает? Может быть, обнимает эту свою Ларису? Ну и пусть. Всего-то и нужно — привыкнуть к этой мысли… Да можно ли к ней привыкнуть?!

Наташа вышла на площадь перед Большим театром. Действительно большой и очень красивый, величественный. Кажется, войдешь в двери за мощными колоннами и сразу увидишь князя Игоря или танец маленьких лебедей.

Наташа стояла и смотрела, не обращая на других людей внимания. Вдруг кто-то легонько тронул ее за плечо. Вздрогнув, резко обернулась.

Перед ней стоял невысокий плотный мужчина с рыжими жесткими волосами, растущими почему-то вверх (или это прическа такая?!), с длинным носом и близко посаженными светлыми глазами. На нем было длинное черное пальто и белый шарф, небрежно заброшенный на плечо.

— Ну вот и закончилось твое томительное ожидание. — Он бесцеремонно разглядывал Наташу. — Я уже несколько минут наблюдаю за тобой. Все нормально.

— Наблюдаете за мной? — удивилась Наташа. — Зачем?

— Привычка такая, — усмехнулся незнакомец. — Прежде чем платить деньги, люблю как следует рассмотреть товар.

— Что-то я не совсем понимаю вас…

— Чего тут понимать. Ну что, поехали?

— Куда?

— Куда прикажешь. К тебе?

— Вы хотите, чтобы я пригласила вас в гости? Если вам некуда идти, попроситесь к кому-нибудь другому.

— Что значит — к другому? Я не извращенец, хотя здесь их предостаточно. Ну ладно, хватит ломаться. Если не хочешь приглашать к себе, поехали в отель. Сколько? Сто баксов? Двести? Триста? Ты мне нужна на всю ночь.

Наташа поняла наконец, за кого ее приняли. Ну и дела! Неужели она так похожа на этих пропащих девиц?

— Господи, еле догадалась! — воскликнула Наташа. — Вы, наверное, думаете, что я проститутка? Угадала?

— Какая разница, как это называется и кто ты на самом деле. Я плачу тебе за эту ночь.

— На мне написано, что продаюсь и даже цена указана? Или у вас галлюцинации начались?

— Ты стоишь так… — начал было мужчина.

— Как хочу, так и стою. Идите, куда шли, не то я милицию позову. Понятно?

— Вполне. Ты ведь не москвичка, верно?

— А вам какое дело? Чего вы привязываетесь ко мне? Не видите, я и разговаривать с вами не хочу. Отстаньте ради Бога! — Она решительно двинулась к троллейбусной остановке, там было больше людей.

Мужчина пошел следом за ней. Остановился рядом.

— Ты очень забавная и очень красивая девушка, — совершенно серьезно произнес он. — Ты мне нравишься.

— А вы мне — нет! — отрезала Наташа, глядя по сторонам, хоть кто-то из стоящих на остановке обратит внимание, что к ней пристает какой-то странный тип. Никто и не смотрел в их сторону.

— Это первое впечатление, оно обманчиво. — Уверенности в голосе типа было хоть отбавляй. — Значит, ты не продаешь свои услуги, надеешься отдать их даром какому-нибудь проходимцу, который пообещает подарить небо и звезды? Весьма глупое решение.

— Я же сказала уже — не ваше дело! — рассердилась она. — Никакие услуги я не продаю! А у вас длинный нос, и он все время дергается, как будто целый час перед этим вы нюхали тухлое мясо!

— У многих великих людей был длинный нос, — невозмутимо ответил незнакомец.

— Выходит, вы тоже великий? — съязвила Наташа.