— Береги себя!
Я невесело улыбнулся, и, не удержавшись, провёл рукой по мягким волосам:
— Ты тоже… сестрёнка…
Она улыбнулась и растаяла дымом. Я остался сидеть в кресле, с отвращением чувствуя, что снова придётся глотать мерзкое пойло — голова снова раскалывалась надвое…
Кин
Снова — обряд инициации. Ещё одна Жрица Жизни. Я поморщилась, сбивчивым голосом пробормотала благословение и ушла. В своей комнате я, наконец, облегчённо вздохнула, присела в кресло и прикрыла глаза.
Война выматывала, утомляла неизвестность. Я носилась, как сраный веник, из стороны в сторону, организовывала Жрецов, исправно притворялась Верховной Жрицей и вежливо отнекивалась от бесед с богами. Я отвечала за свой Клан. Я шутила, смеялась, поддерживала их.
Я тосковала по Императору. Я боялась за жизнь своей дочери. Я не могла поверить, что он хотел нас убить…
Я поморщилась и откинулась на спинку кресла. Вскрикнула, подскочила…
— Племяшка, чтоб тебя в разных позах! Предупреждать-то надо!!!
Тан, до того пристально разглядывавшая меня, хмыкнула и пропела:
— Да вы тут чокнулись все! Ты в депрессии, Сит спивается…
Я моргнула:
— Шутишь?
— Нисколько, потому и пришла. Слушай, я сейчас далеко. Позаботься о нём! В конце концов,
Твой будущий зять…
Я хмыкнула. Да, что скрывать, я думала об этом — если он выживет, то станет идеальной партией для моей дочери. А не влюбиться в неё он просто не сможет… Только…
— Вряд ли, Тан.
— Тётя…
— Да?
— Скажи, ты любишь Императора?
— Нет, ни капли. А что?
— Видишь ли, я хочу, чтоб Сит жил. Я еду к магам, и…
— Нет. Он — мой! Я сама должна его прикончить!
— Прости, Кин. Но я не могу видеть, что ему больно, понимаешь?
— Да. Но тогда этим займусь я! Я выеду хоть сегодня!
— Тётя, у тебя уже живот появился…
— И что? Он совсем маленький!
— Кин. Я приказываю. Ты не имеешь права меня ослушаться.
Я застыла, ошеломлённо глядя на неё. На Силу в глазах, на гордо вздёрнутый подбородок, на небрежную позу… Вот вы и выросли, ма ирра…
— А если я скажу, что не хочу, чтоб он умер? — мне стало любопытно, что она ответит.
Тан улыбнулась уголком губ:
— Тогда скажи мне другой способ спасти братца. У тебя на это где-то неделя.
— Братца? — хмыкнула я, — Это называется по-другому…
И тут она сорвалась:
— Довольно!! Кин, и ты?! Он — мой друг, он младше, я не…
Я только рассмеялась:
— Тан.
Она умолкла, а я продолжила:
— Он НЕ БУДЕТ с моей дочкой, но не потому, что умрёт. Мне он тоже дороже, чем Император. Почти. Но речь не о том! Просто он уже выбрал себе Жрицу. И он её не отпустит!
Она покачала головой:
— Кин, я не позволю…
— О, поверь моему опыту — твоё мнение там роли не играет!
Она вдруг закатила глаза:
— То же мне, опыт! Ты ненамного меня старше! Всего-то лет на сто пятнадцать!
— Наглый поклёп!!! На сто четырнадцать!
Мы переглянулись — и расхохотались, как полоумные.
— Тётя, позаботься о нём, — попросила моя девочка на прощание, — И о моей сестричке!
— Непременно. А ты — не суй башку в муравейник!
— Ты ещё попроси не танцевать на краю и не совершать безумств! Есть неизменные вещи, тётя!
— Вот. Я говорила о том же…
Она покачала головой и растаяла. Я печально улыбнулась ей вслед. Какая ты всё же маленькая, девочка…
Решительным шагом, покачивая бёдрами, я шла к кабинету Правящего и мысленно пыталась построить наш разговор. Ладно, что можно предвидеть с такими, как он? Будем полагаться на милость богини…
— Ситтирр? Я могу зайти?
— Да, ма ирра, в любое время, — отозвался парень устало. Я вошла в комнату и с любопытством уставилась на стоящие на столе бутылки. Лиссэ… Всё хуже, чем я думала!
Это гребаное зелье создали в своё время демоны. У обычного человека привыкание вызывает даже один глоток, понемногу уничтожая нервную систему. Разумеется, мозг Правящих куда как сильнее, но долго этот бег по краю не может продолжаться…
— Пьешь? — уточнила я.
— Киннирра… Ты смеешь меня упрекать? Я б не советовал, Жрица… Ты сама слишком часто идёшь на поводу у боли, не так ли?
— И в мыслях не было осуждать, мой Повелитель… Оно тебя лечит?
Он изумлённо моргнул, когда я резко перешла на панибратский тон, и его отрешённость сменилась лёгким интересом. Желая закрепить успех, я подошла к столу и вольготно развалилась на его поверхности, глядя на Ситтирра:
— Так как, помогает?
— Да, очень. Боль проходит, но ненадолго…
— Ясно… Не переживай. Это скоро кончится!
— Да уж, месяца через полтора…
— Нет, я не о том! Сит, Тан решила убить Лассана, твоего дядю.
— Что?! — о, есть контакт, — Боги, зачем?!
— Она хочет, чтоб ты жил…
Давай же, мальчик… Я смотрела в зелёные глаза, стараясь понять, какое решение он примет…
И боялась самой себе признаться, чью жизнь я больше хочу сохранить…
Но ответ повёрг меня в ступор:
— Но какое отношение дядя имеет к моей жизни?!
Я даже онемела на пару минут, и Ситтирр нетерпеливо меня поторопил:
— Ну?
— Но он ведь отрёкся от тебя…
— Дядя? Он тут вообще ни при чём! Это проклятие моей матери, она Правящая, и оно распространяется на меня и после её смерти! Кто вообще наплёл Тан эти глупости?!
О, боги…
— Киннирра!!! — рыкнул он, — Чем ты думала, бесы тебя раздери!!!
— Но как?! Как Правящая могла проклясть собственное дитя?! Тебе врали…
— Нет, Кин, я же чувствую… Помолчи! Я попытаюсь связаться с Тан!
Я смотрела, как парень закрывает глаза, хмурится, пытается до чего-то добиться…
— Бес раздери!!! — выдохнул Сит, — Она уже забралась чересчур глубоко в земли магов!! Я не могу докричаться!
Я прикрыла глаза, уже зная — это кончится ничем. Когда я открыла глаза, чтоб разочаровано покачать головой, Сит метался по комнате, как зверь в клетке.
— Боги милые, что же ты натворила… Или Тан убьёт дядю, или дядя её… Или они — друг друга… И Жастонн далеко, и с богами ты общаться не можешь… Нет, когда Тан вернётся, я промою ей мозги, причём основательно!!!
Сит снова начал ходить взад-вперёд, и я осторожно выскользнула из комнаты. В крови закипел адреналин. Да плевать я на всё это хотела! Есть вопросы, которые нужно решать до конца!!
Улыбнувшись, я быстрым шагом вошла в свою комнату и быстро собрала всё необходимое. Итак, осталась мелочь — нужно зайти к одной девчонке и предупредить кое-о-чём…
В дверь я стучала долго, а когда мне открыли, я чуть не села на пол. Некоторое время мы с его высочеством тупо таращились друг на друга, после чего Лассан вежливо заметил:
— Вы, я думаю, к Хан? Она спит.
Должно быть, у меня отвисла челюсть. Честно, такого ступора у меня не было, наверно, с тех пор, как Каррар подарил мне свой гарем — чтоб они мне прислуживали. Ох и хохотала я тогда…
— Ты сам сейчас уснёшь! — прошипел из комнаты знакомый голос, и перед моим ясным взором предстала Хан. Она была человеком!! Некоторое время я таращилась на неё, но потом присмотрелась к ауре — и помимо воли расплылась к улыбке:
— О! Поздравляю!
Девчонку перекосило.
— Нашла с чем!
Я фыркнула:
— Тьху на тебя, дурочка малолетняя!! Ладно, потом поговорим! Я уезжаю, а тебе придётся пока проследить за Храмом, тем более что воевать ты пока не можешь.
— Издеваешься?! Я — не Жрица!!
— И кто об этом знает? Кроме меня, глубинной ауры больше никто не увидит, а иллюзию я уже наложила… Ладно, дети, пошла я! Сан, если что, поможешь ей?
Теперь пришла их очередь вытаращиться на меня, как на говорящего глиста. Не дожидаясь, пока ребята выпадут из ступора, я сбежала вниз по ступенькам… но вздрогнула, когда маг, в два прыжка меня нагнав, резко развернул:
— Куда?! Он что, отправил куда-то беременную женщину?
Я только усмехнулась. Ну, надо же!
