Я пролежала ещё с полчаса, тупо глядя в темноту, и решительно встала. У меня сердце щемит, мне страшно, и я не могу с этим ничего поделать…
Я проскользнула в покои Эррара, кивнув охранникам. Как и следовало ожидать, Глава ещё не ложился. Он поднял голову и радостно улыбнулся, когда увидел меня:
— Соскучилась, малышка?
Я нахмурилась, подошла к нему и шепнула:
— Эррар, помоги мне, пожалуйста.
Он вздрогнул:
— Тан, что…?
— Тасс не возвращается, и мне страшно… Ты не можешь узнать, где она? Я волнуюсь. Вдруг что-то произошло?
Он с минуту просто молчал, глядя мне в глаза, после чего отложил бумаги, медленно встал, подошёл ко мне и обнял:
— С ней всё хорошо, я узнавал. Я тоже заметил, что она задержалась…
— Но почему? Должна, должна быть причина! Она знает, что мне тяжело, что я плохо хожу, она б меня не предала!
Эррар хмыкнул:
— Тан, ты — как ребёнок! Ну, не дуйся, лучше подумай: Тассера старше тебя, у неё есть семья, есть обязательства. С другой стороны, она знает, что ты в надёжных руках. Она решила остаться с мужем, там, где её место.
— Не верю…
— Как знаешь. Но женская дружба — вещь ненадёжная. Со временем появляется семья, заботы, расстояния…
Я горько усмехнулась:
— Ты не понимаешь… Она — не подруга, она — моя сестра, семья, я ей нужна… ну, это я так думала.
Он вздохнул:
— Тан, малышка, не печалься. У тебя есть я, и это главное. Я люблю тебя.
Я вздохнула:
— Это взаимно, милый, но чересчур уж она удушающая — твоя любовь. В ней тонешь, как в патоке, ею захлёбываешься… прости. Мне просто больно.
С этими словами я повернулась и вышла.
Плакать не хотелось. Спать не хотелось. Я сидела, прижав к животу здоровую ногу, и смотрела в никуда. Боги и демоны! Сколько же я буду терпеть предательство, презрение, ненависть? Сколько же раз меня будут обманывать?!
Я печально улыбнулась. Давно пора привыкнуть…
Нужно выпить. Выпить и уснуть, и пусть всё летит в бездну!
Я встала, сделала шаг к бару… и тут тишину ночи прорезал испуганный крик. Детский.
Не помня себя, забыв про больную ногу, я рванулась в сторону комнаты, где спала девочка.
Асса металась по кровати, испуганно крича во сне. Я подскочила к ней и начала тормошить. Она проснулась не сразу, с расширенными от ужаса глазами, не переставая кричать. Я прижала её к себе и прошептала:
— Тихо, тихо. Всё хорошо, я с тобой…
Она замолчала, всхлипнула и вцепилась в меня, как утопающий в соломинку. В тот же миг дверь в мои покои распахнулась настежь и c треском ударилась о стену. В помещение ворвался Рас, а за ним — двое эльфов-охранников.
— Что стряслось? — рявкнул мой раб, — Какого дедушки вы орете посреди ночи, как оглашённые?
Девочка вздрогнула и испуганно прижалась ко мне, затравленно глядя в сверкающие яростью очи полукровки:
— Простите, — заикаясь, прошептала Асса, — Это я виновата, мне кошмар приснился…
— Пить на ночь надо меньше!! — рякнул Рас, — Чтоб ересь всякая не снилась, ясно?
Я вскочила, подошла к Расу и пару секунд, не говоря ни слова, смотрела ему в глаза, после чего прошипела:
— Быдло! — и с размаху залепила ему пощечину. Голова полубеса дёрнулась, он обхватил мои руки до синяков:
— Да как ты смеешь?! — прошипел он, — Рабыня…
Эльфы-охранники метнулись вперёд, но Рас, не отпуская меня, косо зыркнул в их сторону. Их координация явно сбилась, и парни сочно столкнулись лбами. Лица их от этого краше не стали. Мозги, должно быть, тоже, поскольку, отброшенные инерцией назад, охраннички скромно прилегли в тенёчке.
Мы с полубесом остались один на один. Его глаза мерцали в темноте, кожа приобрела сероватый оттенок, а верхняя губа приподнялась, обнажая клыки.
Мне стало страшно, каюсь. Я, стараясь действовать незаметно, передвинулась так, чтоб прикрыть собой Ассу, и прокрутила на пальце кольцо контроля — остается надеяться, что полубеса оно сможет удержать.
Кажется, он заметил мои приготовления — и губы его раздвинулись в насмешливой улыбке. Он резко дёрнул меня на себя. Разумеется, я со своей больной ногой равновесия не удержала, рухнув ему на грудь. Сильные руки, как стальные тиски, сомкнулись вокруг меня, а низкий, чувственный голос прошептал над самым ухом:
— Ты действительно думаешь, детка, меня это остановит? По-твоему, я боюсь этой глупой цацки, что так глупо смотрится на твоём изящном пальчике? И близко нет, девочка. Я могу доказать, что вы с любовником для меня ничего не значите. Хочешь, я сделаю это сейчас?
Его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости, и он, кажется, совсем себя не контролировал.
Я замерла, опасаясь, что, если попытаюсь вырваться…
— Ты, урод!!! Отпусти мою Тан!!
Услышав этот голос, я, признаться, слегка прибалдела. Полубес, кажется, тоже впал в прострацию — по крайней мере, он премило смотрелся с вытаращенными глазами и отпавшей челюстью. Воспользовавшись его замешательством, я вывернулась из его захвата и зацедила ему коленом по причинному месту. Полубес взвыл и сложился пополам, а я резко вытолкнула его из покоев, опустив засов. Из-за двери послышалась связка непечатных выражений, после чего Рас, кажется, попытался выбить её по-новой. Вздохнув, я активировала кольцо, послав внушительный болевой импульс рабу. Он тихо взвыл, а потом всё затихло. Только отсчитав до двадцати, я слегка успокоилась и прижалась спиной к двери, с любопытством глядя на свою неожиданную защитницу. Асса под моим взглядом смешалась, сделала невинные глаза и заметила:
— Ну, он разозлился на Вас из-за меня, и я подумала…
Я мягко улыбнулась девочке:
— Не переживай! Говори мне «ты». И спасибо за помощь! Ты очень смелая!
Бледные щёчки девочки заалели от похвалы, и она улыбнулась мне, правда, как-то жалко:
— Никакая я не смелая. Я очень боюсь темноты, миледи…
Я усмехнулась:
— И что? Я в детстве тоже многого боялась, например, летучих мышей — я верила, что Высшие вампиры шпионят их глазами. А масок с пустыми глазами я, между прочим, до сих пор боюсь…
Она улыбнулась и свернулась на кровати.
— Прости, что побеспокоила. Спокойной ночи.
Я усмехнулась и заметила:
— Эй, иди спать со мной! Только пообещай, что приставать не будешь!
Девочка недоверчиво на меня глянула и шепнула:
— Серьёзно?!
Я улыбнулась:
— Конечно…
… Она свернулась рядом, доверчиво положив голову мне на живот, и уснула. А я вслушивалась в мирное сопение ребёнка, размышляя о том, что Распорядитель Торгов — самый хитрый, умный и расчетливый эльф на свете. И что я пришлю ему дополнительную плату…
Тасс
Я сидела и рыдала. В три ручья. Ласт обнимал меня, устроив на своих коленях.
— Милая, успокойся…
— Ты понимаешь, что он не зря меня не пускает?! Может, с ней что-то произошло! А если и нет, то наверняка произойдёт: этот эльф — сумасшедший, от него можно всего ожидать!
— Тасс, милая, я не думаю…
— Ласт, ты вообще не думаешь! Эррар — сумасшедший собственник, а Тан сейчас — просто человек!.. — я хотела продолжить свою внушительную речь, но меня нагло прервали:
— Думать надо, кому даешь!
Я взбеленилась:
— Кто б говорил!!!
Хани с усмешкой пожала плечами, а Сан, приобняв её, заметил:
— Ласт, я всё понимаю, но будь так добр — заткни свою благоверную. Смею напомнить, мы не для того здесь собрались, чтоб собачиться!
— Вот именно, — отозвался мой муж с усмешкой, — Потому пусть твоя невеста не оскорбляет мою сестру!
Я тихонько выругалась и в очередной раз оглядела наше собрание. Можно порадоваться — на данный момент в мягких креслах Зала Совета, расположенного под куполом самой высокой башни Храма, собрались все люди, ныне управляющие нашим государством: лорд Остан вместе с Лаасом, своим учеником, Сел, в ногах которого сидела сероволосая вампирша, Сан, как обычно, притащивший с собой Хани, мы с Ластом и Остан. После недолгих раздумий, Киннирру приглашать не решились — в том, что об этом станет извесно её мужу, никто не сомневался. Остан пообещал ввести её в курс событий поздней…
