МАНУЭЛЬ МАЧАДО Мануэль Мачадо(1874–1947). — Поэт, драматург, литературный критик. Брат великого испанского поэта Антонио Мачадо (1875–1939), совместно с которым написал ряд пьес в стихах. Один из наиболее близких к модернизму представителей «поколения 98 года», Мануэль Мачадо-и-Руис, по выражению испанского критика Сайпса де Роблеса, был «певцом мимолетного и эфемерного». Блестящий, но несколько холодный версификатор, он виртуозно имитировал песенную поэзию испанского фольклора, а о знаменитом его стихотворении «Кастилия» Унамуно заметил, что оно одно может обессмертить имя поэта. Основные книги: «Душа» (1905), «Трофеи» (1913), «Севилья и другие стихи» (1918) и др.
РОСАРИО Перевод М. Самаева «Мужчина есть мужчина. А в жизни все бывает…» В смиренье этой мысли под вечер вышивает Росарио, печально склоняясь к рукоделью красивой головою, где две гвоздики рдели. Подумает о доме… Как стеклышко блестит он, ее очарованьем, ее теплом пропитан. Она не знает мира, что за окном маячит… Хуан пришел — смеется, а запоздал — поплачет. Он любит, хоть об этом молчит. Чтоб жить под тенью любви, он возвратится к ней раньше или позже. И ждет она, и сердцем гнездо обогревает, где нежность распустилась, как тихое растенье. И эту ночь, наверно, ей быть одной. Ну что же… «Мужчина есть мужчина. А в жизни все бывает…» СЕВИЛЬЯНА Перевод М. Самаева У сегирийи цыганской чувственный голос ночи мусульманской. Это — взгляда проклятая власть, гиблая пропасть, где пенится жизни и смерти пучина. Это — сердцем поющая пленница черной судьбы и кручины, в вопль исходящая страсть. И в то же время это — дождь андалузского света, крылья, полет и весна… В шалой, задорно-веселой, в ней смеется и шутит Севилья, в ней сегидилья взметает подолы, солнца и соли полна. СОЛЕАРЕС [149] Перевод В. Столбова Твои волосы в плен меня взяли, Твои очи меня осудили, А уста приговор отменили. * * * Ни румяна ты, ни бледна, Ни красива ты, ни дурна, Полюбилась ты мне потому, что ты мне полюбилась. КАСТИЛИЯ [150] Перевод М. Самаева Слепое солнце раскаленным светом о шлемы и наспинники дробится, и вспыхивают копий острия, как огненные птицы. Слепое солнце, жажда и усталость… Сквозь ад степей кастильских раскаленных — железо, пыль и пот, — верхами едут изгнанник Сид и с ним двенадцать конных. Двор постоялый, сложенный из камня, грязища. Есть ли здесь живые души? Дверь поддалась напору рукоятей. Свет. Воздух обжигающий. Удушье. За грохотом ударов звук голоса услышали не сразу — хрустальный, робкий. Девочка выходит, она худа и синеглаза, и вся — глаза, а в них, огромных — слезы. Настороженная, глядит с порога, на личике под светлым ореолом испуг, и любопытство, и тревога. «Ступайте мимо, добрый Сид, — иначе погубят нас по воле государя, разрушат дом, засеют землю солью, возьмут зерно, лежащее в амбаре. Уйдите, Сид, и да хранит вас небо. Кой прок вам предавать нас лютой каре?» Глядит и плачет. Детскими слезами дружине преграждается дорога, и, воинов суровых понуждая, бесстрастный голос произносит: «Трогай!» Слепое солнце, жажда и усталость… Сквозь ад степей кастильских раскаленных железо, пыль и пот, — верхами едут изгнанник Сид и с ним двенадцать конных. КАРМЕН Перевод М. Самаева Вечером, когда ветер, нежный, как вздох акаций, зелень дворов предместных свежестью вдруг овеет, — черные кудри Кармен синью небес лоснятся, в черных глазах-озерах страсть потайная зреет. Мимо идет Антоньо, словно бы в ореоле — нежность красивых женщин нам ореолы дарит, — чувствуя долгий-долгий взгляд его, поневоле вспыхнет душа у Кармен, в щеки ей кровь ударит. Смотрит, как он проходит. Может быть, обернется… Сердцебиеньем легкий шаг его отдается. И поливая мальвы, перебирая четки, так и застынет, вспомнив отзвук его походки. И заглядится утром в зеркало и притихнет, и в волосах смолистых ранняя роза вспыхнет. ПЕСНИ Перевод В. Столбова Пока не поет их народ, Песни еще не песни, А когда их поет народ, Сочинитель уже неизвестен. Такая судьба, без сомненья, Всем песенникам суждена, Остаются их сочиненья, Забываются имена. Ты сделай так, чтобы в людях Хранилась песня твоя. Пуская не твоя она будет, А каждого и ничья. Пусть растворится твой голос В тысячах голосов. Ты имя отдашь во имя Бессмертия твоих слов. вернуться Солеарес — Разновидность андалузской песни с куплетами-трехстишиями. вернуться Кастилия. — В этом стихотворении М. Мачадо перевел на язык современной поэзии известный эпизод из «Песни о Сиде», жемчужины средневековой испанской литературы (см. 10-й том БВЛ). |
