– Вот, – сказал Завадский, – тут сто пар обуви. Вы между собой распределите их и начинайте продавать. Знаете, по какой цене? – Завадский написал на четырех коробках цифры. – А я буду еженедельно деньги от реализации этого товара забирать.

Продавцы переглянулись. Один из них сказал:

– Леонид Васильевич, может, мы все это оформим как контракт?

– Зачем мне контракт нужен? – улыбнулся Завадский. – Я вам доверяю! Вы же меня не обманете! – Он пристально посмотрел на продавцов.

Конечно, соблазна обмануть лучшего друга Мансура у продавцов возникнуть не могло. Продавцы пошли вызывать грузчиков, машина стала разгружаться. Тем временем Завадский, снова обняв меня за плечи, сказал:

– Виталий, на следующей неделе я хочу еще фуру с водкой подогнать. Ты подумай, может быть, в буфет ее пристроить? У вас же есть буфет?

– У нас в буфете спиртным не торгуют, – опешил я.

– Ладно тебе! Что будет? Ну, оштрафуют, переживем! Как ты думаешь?

Я согласно кивнул.

– И вот еще что, я с женой приехал и с другом, – продолжал он. – Мы хотим твой рынок посмотреть. Будешь нас сопровождать?

– Без проблем, – сказал я. Завадский кивнул, и из черного «Мерседеса» вышли три человека – мужчина и две очень красивые женщины, одетые в норковые шубы. Одна из них, как я понял, была жена или любовница Завадского, другая – жена знакомого.

– Здравствуйте, – подошел ко мне мужчина и протянул мне руку. Я всмотрелся в его лицо. Оно было крупным, с черными усиками, с темными глазами. Я в ответ также протянул руку, но от силы его рукопожатия чуть не вскрикнул.

– Меня Федя зовут, – представился он.

Я вспомнил: «Так это же Федя Бешеный! Конечно, Мансур про него говорил! Вот еще один персонаж! А вдруг ему рынок не понравится? А вдруг он скажет – хочу быть в доле?»

Страх охватил меня.

– Ну что, Ленчик, пойдем посмотрим? – обратился Федя к Завадскому. – Рыбоньки, пойдете рынок смотреть? – спросил он у женщин. Потом повернулся ко мне: – Коммерсант, где тут у тебя обувью хорошей торгуют?

– Это в секторе С, – сказал я.

– Давай, веди нас, – сказал, улыбаясь, Федя.

Через несколько минут мы уже проходили между рядами. Нужно сказать, что на рынке в этот день народу было очень много. Получалось, что, когда мы ходили между рядами, я терял из виду то Завадского, то Федю, то их жен. Неожиданно я обратил внимание на то, что Федя стал рассматривать товар с нецензурными комментариями. Мне было неприятно. Тут я услышал, как один из продавцов сделал замечание Феде, чтобы он больше не ругался. Я повернулся и увидел следующую сцену: Федя быстрым движением схватил продавца за шиворот и, наклонив к прилавку его голову, взял стоящий рядом черный ботинок и стал изо всей силы бить им продавца. Продавец закричал. Подбежали какие-то люди, чтобы ему помочь. Бешеный еще больше разъярился. Теперь он вступил в драку, стал кричать, размахивать руками. Тут я заметил, что в руках у него появился черный пистолет. Это был «ТТ».

Люди опешили. Я посмотрел на Егора. Он тоже был перепуган. С двух сторон к нам бежали сотрудники милиции и охрана. Через несколько минут два охранника повисли на Феде, третий выворачивал ему руки. Мент уже держал в руках отнятый у Бешеного пистолет.

– Где у вас тут подсобное помещение, чтобы нам там кое-что оформить? – спросил милиционер. Егор показал в сторону буфета. Там было несколько подсобок, в которых буфетчики хранили ящики с напитками и продукты. Вскоре мы вошли в одну из них.

– Будем оформлять, – сказал милиционер, доставая какой-то бланк и начиная заполнять его. Но тут Федя стал орать, ругаться, оскорблять мента и угрожать ему.

– Давай, давай, – сказал спокойно мент, – ты уже на три статьи наговорил и наделал.

Тут неожиданно открылась дверь, вошел Завадский. Он сразу оценил обстановку и понял, что Бешеный влип в очередной конфликт, который нужно разрешать ему. Завадский подошел к менту и стал что-то нашептывать ему на ухо. Тот стал внимательно его слушать.

Но Федю эта сцена почему-то еще больше распалила. Он стал еще громче орать. Неожиданно Завадский, который все время разговаривал в одной тональности, не повышая голоса, громко закричал на Федю:

– Заткнись!

Бешеный тут же замолчал. На нас эта сцена произвела очень сильное впечатление. Мы поняли, что Леонид Васильевич был значительно авторитетнее и важнее, чем Федя.

Затем Завадский потребовал, чтобы все посторонние, кроме милиционера и Бешеного, вышли из подсобки.

Переговоры Завадского и мента заняли около двадцати минут. Затем Леонид Васильевич вывел из подсобки Федю и, быстро усадив его в машину, уехал. Как мы поняли, конфликт был разрешен, но, судя по всему, это стоило Завадскому крупной суммы денег.

Прошло несколько дней, и мы стали уже забывать об инциденте с Бешеным и продавцом, хотя на рынке об этом много говорили. Но на третий день после этого эпизода к нам в администраторскую заглянул тот самый продавец. Оглядевшись по сторонам, нет ли кого постороннего, он почти шепотом спросил у меня, нельзя ли ему получить свои деньги обратно, так как он покидает рынок и больше торговать тут не будет.

– А что случилось? – спросил я.

– А вы разве не знаете? – иронически улыбнулся он, глядя мне в глаза.

– Конечно, знаю, но, по-моему, все улажено?

– Да? Я думаю, что не совсем. Я навел справки, кто такой Федя Бешеный, – сказал продавец, – и мне дорога моя жизнь. Поэтому вы извините, ребята, но я лучше на холоде стоять буду, но здоровым, а не покалеченным где-нибудь в больнице валяться.

Мне стало ясно, что Федя Бешеный тоже имел серьезный вес в криминальном мире и с ним связываться никто не хотел. Поэтому продавец так спешно покидал свое теплое местечко.

Мы вернули ему деньги за неиспользованный абонемент. Как только он ушел, я сказал:

– Ребята, а вам не кажется, что скоро мы потеряем этот рынок?

– Каким образом? – спросил Костя.

– А таким, что Мансур на пару с Федей Бешеным перепугают весь рынок. Или Мансур потребует, чтобы мы ввели его в учредители, чтобы он стал тут полноправным хозяином, а нас из учредителей сделает наемными работниками, администраторами, на оклад посадит!

Ребята приуныли. Егор полез в тумбочку за бутылкой и налил нам по рюмке.

Как говорит пословица, беда не приходит одна. В этот же вечер у нас произошло новое ЧП.

Уже несколько недель у нас работала камера хранения, которую мы открыли по просьбе продавцов. Условия пользования ею были нехитрые. Человек сдает за небольшую плату в камеру хранения свои вещи каждый вечер, а утром их получает. Формально никаких документов и квитанций не было, только лишь номерки, которые выдавали каждому продавцу, сдавшему вещи.

Таким образом, неизвестно было количество вещей, которые продавец сдавал. Соответственно, мы не знали, что он сдавал – то ли дорогостоящую радиоаппаратуру, то ли дешевые шлепанцы и носки. Вести такое делопроизводство для нас было нереально, так как оформление документов требовало подсчета товара и его осмотра, а для этого нужны были люди.

Не успел рынок на следующее утро открыться, как в дверь кабинета влетел разъяренный продавец, весь красный. За ним шел заведующий камерой хранения – высокий парень, бывший военный. Из слов продавца мы поняли, что произошла кража. Вечером он поставил в камеру хранения две сумки с дорогостоящим товаром, а утром эти сумки пропали.

Таким образом, он потерял товар на сумму около трех тысяч долларов. Он требовал, чтобы мы немедленно вернули ему эту сумму.

Костя пытался его урезонить.

– Послушайте, – сказал он, – откуда мы знаем, что именно вы туда товар сдавали, что у вас было именно две сумки и вообще что там находилась дорогостоящая итальянская обувь? Может, у вас там носки были?

– Меня это не волнует! Вы обязаны возместить мне пропажу! – кричал парень. – Я на вас заявление в милицию напишу, и у вас будут очень серьезные проблемы! Совершена кража – и все!