Снайпер стрелял с расстояния примерно в пятьдесят метров, и все три пули, выпущенные в Отари, попали в цель: одна в грудь и две в голову.

Безжизненное тело Отари тотчас же подхватили на руки его друзья и, погрузив его в джип, доставили в больницу Боткина. Несмотря на то что машина, которая везла Отари, находилась в пути не более десяти минут, помощь медиков ему уже не потребовалась.

Дежурный врач констатировал смерть от двух ранений в правую височную область головы и одного ранения в область сердца.

Максим и другие ребята из его отдела прибыли на место убийства Отари через несколько минут. Казалось, что возле Краснопресненских бань собралось все милицейское начальство – приехали полковники Ушаков, Селиверстов, начальник ГУВД и несколько его заместителей, включая генерала Богдановича. Было также несколько человек из прокуратуры.

Максим сразу обратил внимание на то, как нервничал генерал Богданович. Он постоянно кому-то звонил по сотовому, вел длинные разговоры на повышенных тонах, несколько раз срываясь на откровенную брань.

Чуть позже, когда группа оперативников выехала с обысками на квартиру, дачу и в офис Отари, Богданович также решил принять участие в обыске. Он отправился в офис вместе с оперативниками.

Максим в числе одной из бригад принялся обрабатывать жилой сектор в округе и на месте происшествия. Вскоре орудие убийства было найдено. Это была малокалиберная немецкая винтовка «аншунтц» № 1392909 с оптическим прицелом № Б-70875, на котором стояло клеймо санкт-петербургского завода «ЛОМО». Она лежала на чердаке дома номер 4/29 по улице Пресненский Вал, у слухового окна, из которого открывался прекрасный обзор входа в бани и прилегающей к нему территории.

Стрельба, как вычислили эксперты, велась из положения с колена, под углом 30–40 градусов. Для удобства киллер сделал себе нечто вроде подставки из четырех кирпичей. Криминалисты определили, что киллер использовал патроны иностранного производства, с усиленным пороховым зарядом.

Но, пожалуй, больше всего поразила сыщиков одна деталь: приклад после роковых выстрелов киллер разломал на две части. В криминальном мире считалось, что таким образом убийца отдает последнюю дань почести убитому им авторитету. Это была весьма характерная примета, и не оставалось никаких сомнений в том, что киллер был знаком с традициями и законами уголовного мира.

Для Максима убийство Отари было как снег на голову. Он никак не мог поверить в то, что вся закрутка с Отари уже закончилась и фигурант по их оперативной разработке мертв.

К тому времени из Боткинской больницы поступило официальное подтверждение о смерти Отари. А из информации, предоставленной другой бригадой сыщиков, которая отправилась в морг Боткинской больницы осматривать тело Отари, Максим узнал, что в карманах убитого был найден паспорт на имя Л. Арнбы, признанный впоследствии экспертами ГУВД Москвы поддельным.

Среди приехавших на место происшествия оперативников не было только Рыбкина и напарника Максима – Сергея Малькова, которые остались на Шаболовке, чтобы допросить пока единственного косвенного свидетеля убийства, задержанного ранее продавца оружия прибалта Яниса.

Максим как раз стоял рядом с Ушаковым и Селиверстовым перед входом в бани, когда возле них лихо затормозила служебная машина, из которой выскочил, насколько это позволяла ему больная нога, Сергей Мальков.

Мальков сразу же обратился к Ушакову:

– Все – Янис раскололся! – воскликнул он. – Сдал нам киллера Отари и посредника с потрохами!

С этими словами Сергей передал начальству ксерокопии словесных портретов двух подозреваемых, а также составленные по ним фотороботы. На одном из них был изображен мужчина лет тридцати – тридцати пяти, на другом – более солидный человек сорока – сорока пяти лет.

Мальков тем временем давал пояснения к фотороботам.

На первом, по его словам, был изображен предполагаемый киллер – бывший спецназовец по имени Виктор, фамилия его неизвестна, живет в Крылатском.

Второй сотрудникам РУОПа был знаком – Марат Стеблин – бывший сотрудник МВД, ныне владелец охранной фирмы.

– Задержать немедленно! – воскликнул Ушаков, не потрудившись даже дослушать Малькова до конца.

Максим с Мальковым поспешили к машине.

Виктор включил телевизор. Сначала показывали какой-то скучный детектив. В девять вечера он переключился на первый канал, где только что началась программа новостей.

Вначале диктор вещал о последних событиях в политической жизни страны. Затем перешли на новости экономики, после – на зарубежные события... Все было как всегда. Неожиданно диктор прервал плавное течение разговора.

– Внимание, только что поступило экстренное сообщение, – сказал он.

Виктор стал слушать внимательнее.

– Сегодня, – продолжал диктор, – в 18.00 у Краснопресненских бань убит выдающийся спортивный деятель...

Сердце Виктора чуть не выпрыгнуло из груди.

– ...председатель Фонда социальной защиты спортсменов имени Льва Яшина Отари Давидович...

На экране появился портрет Отари в черной траурной рамке.

– Нет, не может быть! Я же... Я не стрелял! – воскликнул Виктор.

Диктор тем временем разглагольствовал о том, какой тяжелой утратой стала для всех прогрессивных людей смерть Отари.

«Что же теперь делать? – лихорадочно соображал Виктор. – Нужно срочно позвонить Марату!» – решил он.

На ходу накинув пальто, Виктор спустился вниз и побежал к телефону-автомату. Как назло, тот не работал.

Обежав окрестности, он так и не нашел ни одного работающего телефона. Он вернулся к подъезду и, нащупав в кармане ключи от машины, решил немедленно ехать к Марату в офис. Сделав несколько шагов в сторону припаркованной возле подъезда машины, Виктор остановился.

«Возможно, что все повернется таким образом, что мне по каким-то причинам будет некогда возвращаться домой, – подумал он. – Нужно собрать самые необходимые вещи, взять деньги и документы и спрятать все это где-нибудь на нейтральной территории!»

Вернувшись в квартиру, Виктор собрал все необходимое и через несколько минут вернулся к машине. После недолгого раздумья он завел машину и поехал к Павелецкому вокзалу. Там Виктор сдал все вещи, документы и вложенные в них деньги в камеру хранения.

Теперь можно было ехать к Марату.

Минут через двадцать он добрался до Садовнической набережной. Несмотря на позднее время, окна на первом и втором этажах здания, где размещалось охранное агентство Марата, были ярко освещены. Во дворе стояли две машины. Виктор поставил свою рядом и, даже не проверив, закрыл ли он дверцу, побежал к входной двери.

Как ни странно, ему навстречу не вышел ни один охранник. Он позвонил в дверь. На пороге появился мужчина в черном костюме.

– Я к Марату Олеговичу, – сказал Виктор.

– Он у себя. Как о вас доложить? – поинтересовался мужчина.

– Виктор. Скажите, что это очень срочно!

– Одну минутку.

Мужчина взял рацию, нажал на кнопку и сказал:

– К Марату Олеговичу Виктор.

На другом конце раздался голос Марата:

– Впусти его.

– Знаете, где находится... – начал мужчина.

– Знаю, знаю, – уже на бегу бросил Виктор. Он направился к кабинету. В приемной никого не было. Дверь была приоткрыта. Виктор вошел. Марат сидел за столом, и вид у него был довольно растерянный.

– Я в курсе, – сказал он коротко, опередив вопрос Виктора.

– Что происходит? – спросил Виктор. – Сегодня утром я узнал о том, что исчезла Марина, затем я понял, что понятия не имею о том, где находится мой ствол, а теперь я узнаю...

– Понимаешь, – сказал Марат, – планы немного изменились. Я тебе все объясню...

Неожиданно зазвонил стоящий на столе телефон. Марат снял трубку.

– Слушаю... Кто? – насторожился он. – Откуда ты знаешь? Так...