– Да, если бы нам знать...

– Да все из-за этого узбека, – зло сказал Сергей, – показания дурацкие дал! Если бы не это... А самое главное – чеки изъяли. Это было главной уликой следствия против Завадского, да еще две фотографии, когда он с узбеком менялся чеками на деньги. Да, жалко Ленчика!

После того как арестовали Завадского, мы практически прекратили всякий бизнес. Наша цепочка была разорвана. Лени не было, а следовательно, не было человека, который мог купить антиквариат.

Я узнал позже, что Сергей пытался самостоятельно заниматься антиквариатом, но ничего толком у него не получилось. Единственное – он по-прежнему продолжал получать от дяди посылки из Канады, которые стал возить уже в другой комиссионный магазин, на Комсомольском проспекте. Но теперь он стал очень осторожным и больше таких проколов, как в случае с таксистом, себе не позволял. Да и бизнес его был достаточно эпизодическим.

Меня он больше почему-то к этому не привлекал. Вероятно, не хотел светиться – раз уж мы в одном деле завязли, то больше этого он не хотел. Время от времени мы встречались с ним во дворе, заходили посидеть в кафешку, обменивались последними новостями. Но всякий раз, когда мы встречались, когда были походы в ресторан или кафе, Сергей вспоминал Завадского с теплотой. Тогда же он сказал мне, что написал ему письмо. Я поинтересовался, каким образом он узнал адрес колонии, где тот находится. Но Сергей не стал мне ничего рассказывать. Возможно, он сделал это через отца, а возможно, через следователя. А может быть, и через Отари.

После Сергей иногда получал весточки от Завадского. Я узнавал об этом регулярно. Он мне рассказывал, как Батя сидит на зоне. А Ленчик сидел шикарно. Он сошелся со многими уголовными авторитетами, и они его признали, так как он знал таких крутых людей, как Отари, как Вячеслав Иваньков – Япончик, многих других. А это были очень влиятельные фигуры в криминальном мире.

Сергей сказал мне, что Батя не собирается сидеть полный срок – от звонка до звонка, что скоро он выйдет, так как с момента начала перестройки и выхода новых экономических законов о кооперации все ранее совершенные преступления в экономической сфере должны были быть пересмотрены. Поэтому не исключалось, что Завадский выйдет гораздо раньше...

Москва, 1990 год

Прошло еще несколько лет. Мы с Мансуром стали встречаться нечасто. За это время Сергей успел бросить институт, объясняя это тем, что ему надоело учиться и перспективы в работе по диплому он не видит.

– Инженером, на 120 рэ? – говорил он мне. – Лучше я буду предпринимателем. Теперь же новые времена наступили! Я буду крутым бизнесменом, и мы с тобой станем миллионерами.

Сергей в какой-то мере успокаивал себя, а не меня. Ведь никакие дела по бизнесу у Сергея не шли. Он еще не выбрал, чем именно ему заниматься.

Время от времени мы посещали спортивные соревнования. Спортом Сергей тоже не интересовался. Он уже давно не выступал. Единственным утешением его было посещать соревнования по борьбе или по боксу, когда выступали наши общие знакомые, с кем мы раньше тренировались и кто уже ушел в большой спорт.

Как-то мы сидели во Дворце спорта «Крылья Советов», где проходили боксерские поединки. Вдруг Сергей заметил знакомое лицо.

– Даня, посмотри внимательно, – сказал он мне, – этот человек тебе никого не напоминает?

– Где?

– Да вон, во втором ряду сидит, такой крупный, с мощной шеей, кудрявый немного.

Я посмотрел на этого человека.

– Да нет, вроде никого не напоминает...

– Да ты что?!

Я вгляделся.

– На Завадского похож. Но Ленчик-то сейчас на зоне?

– Вот именно! Мне он тоже кажется очень похожим.

– Но мало ли бывает похожих людей!

– Знаешь что, – сказал Сергей, – по-моему, это все же Завадский.

– Может, он сбежал? – осторожно предположил я.

– Давай-ка подойдем поближе и посмотрим, – предложил Сергей.

В одном из перерывов между поединками мы вышли в фойе. Там мы почти вплотную подошли к мужчине, который напоминал Завадского. Он был крепкого телосложения, высокий, кудрявый, но лицо было немного другим. Неожиданно мужчина обернулся и заулыбался. Бог мой, Ленчик!

– Серега, здорово! – обрадовался Завадский.

Мы подошли к нему. Он с нами поочередно обнялся.

– Серега, ты почти не изменился! – сказал Завадский. – Такой же чернявый, как и раньше! – Он потрепал Сергея по черным волосам.

– Зато ты, Ленчик, окреп, возмужал! Что, елки пилил?

– Да я уже давно освободился, по УД.

– Что это значит? – спросил Сергей.

– Условно-досрочно, – объяснил Завадский, – за примерное поведение.

– Что, деревьев много повалил?

– Да я вообще на лесопилке не работал. С чего ты это взял? У меня было место хлебное, хорошие связи завел, многих теперь знаю. А что касается моей работы и поведения, то это никак на УД не повлияло, пойми.

– А что повлияло? – поинтересовался Сергей.

– Кое-что другое, – сказал Завадский, намекая на деньги.

– И что, давно ты уже в Москве?

– Около года.

– А на соревнования как попал?

– С другом пришел, посмотреть. Друг мой – профессионал. Кстати, вот и он.

Мы обернулись и увидели, как крепкий темноволосый мужчина не спеша направляется в нашу сторону. Сергей внимательно посмотрел на него. На лацкане пиджака виднелся значок «Заслуженный мастер спорта». Лицо мужчины показалось нам знакомым.

– Знакомьтесь. Это – мои старые кореша по совместным операциям в «комке» у планетария, – представил нас Завадский. – А это, – он показал на мужчину, – гордость советского спорта Олег Каратаев, неоднократный чемпион мира.

Мы с большим уважением пожали руку прославленного спортсмена.

– Я с Олегом познакомился не в лучшие времена и не в лучшем месте, – улыбнулся Завадский. – На зоне.

– Как на зоне? – одновременно вырвалось у нас с Сергеем.

– А вот так. Ты что, думаешь, спортсмены не сидят? Всякое бывает...

Олег пристально смотрел на меня.

– Ну что, Васильич, будешь смотреть моих учеников? – спросил он Завадского. – Сейчас один будет драться.

– Конечно, Олег, пойду посмотрю. Ну что, ребята, пойдем?

Мы сидели до конца соревнований уже рядом с Ленчиком. Время от времени он рассказывал нам о своей жизни. Действительно, за время пребывания в колонии он поменял два лагеря, потом перешел на поселение, а потом сумел получить условно-досрочное освобождение. Он вернулся в Москву, занялся каким-то бизнесом, о котором толком нам не рассказывал – обещал ввести в курс дела попозже. Также мы узнали, что Олег Каратаев был замешан в аналогичных делах, по той же 88-й статье, плюс к этому у него еще был рэкет, то есть он был дважды судим.

Дорога в большой спорт для него была закрыта, в соревнованиях он давно не участвовал, но свой спортивный авторитет не утратил. Его многие знали, уважали. Кроме того, Каратаев занялся тренерской работой, совмещая ее с занятиями бизнесом. Как объяснил Завадский, они теперь партнеры по одному весьма прибыльному делу.

– Так что же это за дело? – поинтересовался Сергей.

– Тебе прямо все и скажи! – хмыкнул Батя.

– А что мы, не люди, что ли?

– Давай пойдем в ресторан, сядем, поговорим обо всем, прикинем наши возможности, – предложил Ленчик.

В этот же вечер мы пошли в ресторан. Завадский выбрал один из ресторанов на Калининском проспекте. Мы подъехали туда на машине и сразу заметили, что у входа в ресторан стояла большая очередь.

– Нам туда не попасть, – сказал разочарованно Сергей, – мест, наверное, свободных нет.

– Не бойся, – усмехнулся Ленчик, – для нас места всегда найдутся!

И действительно, вызвав швейцара, который стоял в дверях и никого не пускал, Завадский попросил его пригласить метрдотеля. Тот, увидев Батю, тут же заулыбался:

– Леонид Васильевич, пожалуйста, проходите с вашими друзьями! Вам столик на сколько?