– Ты кто? – спросил я.

– Я? – Паренек испуганно посмотрел на меня. Может быть, мой вид его смутил. Или наглость, с которой посторонний человек вошел в морг. Помедлив, он сказал: – Я санитар, дежурный.

– Слушай, а кто у тебя тут жмуриками заведует?

– В каком смысле?

– Ну, сжигает их, готовит к похоронам?

– А, я понял! Сейчас позову. – И парень вышел. Через несколько минут в комнате появился совершенно лысый мужичок лет сорока пяти.

– Леша, – представился он, протянув мне руку. Я обратил внимание на то, что Леша был одет в темно-синий халат, а сверху на нем болтался резиновый фартук, почему-то влажный – наверное, от крови, а может, и от воды.

Здороваться с Лешей за руку я не стал – побрезговал.

– Послушай, давай с тобой выйдем, разговор есть.

Леша вышел со мной в коридор.

– Тут такое дело, – продолжил я, – девчонку хочу свою напугать. Я тебе это дам, – и я вытащил из кармана сторублевую купюру. – Вот, держи. И еще пару бутылок водки сейчас принесу, у меня они в «бардачке» тачки лежат. А ты вот что – можешь мне какой-нибудь палец или ухо от человека, тебе не нужного, принести?

– А тут все люди ненужные, – ухмыльнулся Леша.

Я посмотрел на его лицо. Человек работает в морге и к мертвым людям относится так, как мы – к обычному воздуху...

– А зачем это тебе надо? – переспросил он.

– Да напугать девчонку хочу, – повторил я.

– Так это мы запросто! – дошло до Леши. – Так что лучше – ухо или палец?

– Да что легче организовать.

– А мне все равно! Что скажешь, то и принесу.

– Ну, на твое усмотрение. Давай палец.

– Сейчас, сейчас... Да, а кого тебе, – остановился он, – мужика или бабы?

– Мужика давай.

– А мужика какого?

Господи, он меня еще пытать начал! Вот комическая сцена!

– Молодого или старого, блондина или рыжего, что ли? – сказал я.

Леша с недоумением смотрел на меня, не понимая, шучу я или говорю серьезно.

– Значит, мужика?

– Да, причем в возрасте тридцати—тридцати пяти лет.

– Хорошо, постараюсь. – Леша скрылся за дверью.

Вскоре он вынес мне аккуратный сверток:

– Вот. Делов-то!

– Что тут?

– Ну, палец же просил! Смотреть будешь?

– Нет. Сразу буду пугать! – улыбнулся я. – А он как, не кровоточит?

– Нет, все сделано нормально! Ну, давай бухало, что ли?

Мы подошли к «БМВ». Я открыл «бардачок» и вытащил оттуда две бутылки водки, протянул их Леше:

– На, держи!

Довольный работник морга быстро спрятал водку под резиновый фартук.

– Да, если в будущем мне что-то такое же понадобится, – прощупал я почву на прощание, – я могу к тебе обращаться?

– Да, я тут каждый день работаю. Конечно, кроме выходных... Если надо будет, спросишь Лешу, но напрямую.

Теперь я понял, что какую-то часть водки он должен будет отдать тому парню-санитару.

– Ладно, пока!

Как только я сел в машину и выехал с территории больницы, мне немного полегчало. Вроде бы задание выполнено...

Но теперь остается самое главное. Нужно пару выстрелов из пистолета сделать. Не возвращаться же мне с полной обоймой!

Я остановил «БМВ» у какого-то пустынного двора. Уже было темно, около одиннадцати часов вечера, и народу во дворе не было. Войдя в подъезд, я прислушался. Никого. Спустился в подвал, направил пистолет на деревянную дверь и два раза нажал на курок. Раздались выстрелы. Тут же я засунул пистолет обратно за пазуху и вернулся к машине. Через несколько минут я на большой скорости несся в сторону Лефортова.

«Ну все, можно сказать, работа сделана: приехал поздно, два патрона отсутствуют, везу палец. Стоп, а вдруг не палец? – подумал я. – Вдруг мне этот придурок ухо подсунул?» Я представил – буду говорить Мансуру про палец, а он развернет пакет, увидит ухо...

Уже у самого офиса я остановил «БМВ» и полез в «бардачок». Там я нашарил начатую бутылку водки и выпил чуток из горлышка, чтобы перебороть брезгливость и страх. После этого я осторожно развернул пакет, который передал мне Леша.

Там лежал палец от чьей-то руки. Особо пристально рассматривать я его не стал, завернул обратно и тут же хлебнул еще водки.

Закрыл тачку, зашел в офис. На диване сидели Душман, Малыш и еще несколько ребят.

– А где Мансур? – спросил я.

– Он уже уехал, – ответил Душман. – А что, у тебя какие-то проблемы?

– Нет, никаких. – И я аккуратно выложил пистолет, тут же спрятав его в специально оборудованное для его хранения место в подоконнике. Затем вытащил пакет с пальцем и положил его в холодильник. Ребята посмотрели на меня удивленно. Не уверен, знали ли они о том, что Мансур приказал мне сделать? Мне было уже не до этого.

– Ладно, я домой поеду, – вздохнул я, – устал сильно.

– А что Мансуру сказать, если он тебя спрашивать будет?

– Что я – дома.

Когда я вернулся к себе, на душе у меня было очень погано. Я открыл еще одну бутылку водки, выпил половину и вскоре заснул...

После того как Даня отпустил меня и мы расстались с ним возле дверей морга, я не решился ехать домой и даже звонить туда. Я боялся, что там может быть или засада, или прослушка телефона. Не случайно Мансур знает все наши адреса! Решил в итоге поехать к родителям.

– Виталий, что случилось? – спросила меня мать, когда я вошел к ним в квартиру.

– Все нормально, – ответил я. – Так, просто день сегодня тяжелый. Мама, у меня к тебе просьба. Позвони моей Лене, скажи, чтобы она сюда приехала. Только не говори ей, что я у тебя.

Мать удивилась:

– Что же все-таки случилось?

– Потом, мама, потом. – И я направился в ванную.

Через полчаса приехала Лена, моя жена. Ей было всего двадцать пять лет, но ей пришлось уже многое пережить благодаря ее муженьку, который все время ходит по лезвию бритвы. Она неоднократно говорила мне:

– Брось ты это дело! Какие-то деньги у нас есть, давай уходи!

– Ничего, – успокаивал я ее, – рано или поздно он или сядет, или его убьют! – Я пытался объяснить ей, что мы вынуждены пока находиться под надзором Мансура.

Закрывшись в комнате, я все рассказал жене. Лена пришла в ужас.

– Вам с ребятами обязательно нужно встретиться и посоветоваться, – сказала она.

Тогда я вышел на улицу и позвонил из телефона-автомата Егору и Косте, предложив им срочно встретиться в одном из ресторанов. К ночи туда приехали ребята, и я подробно рассказал им все, что мне пришлось пережить за сегодняшний день, – про подвал офиса Мансура, про мою поездку и про морг.

Я смотрел на их лица и видел на них выражение ужаса. Такой страх на них нагнал только мой рассказ – а каково было мне, когда я переживал все это?

– Что делать будем? – спросил я.

Костя задумался:

– Нам терять нечего – все равно рано или поздно нас убьют. Это очевидно. Вот что сделаем. Давай будем искать новую «крышу»!

– Новую «крышу»? – переспросил Егор. – А ты думаешь, он даст нам возможность это сделать?

– Мы должны найти такую, чтобы она была круче Мансура. Чтобы кто-то с Мансуром разобрался. В конце концов, по всем их криминальным понятиям, – стал размышлять Костя, – мы имеем право такое сделать, потому что в отношении нас, коммерсантов, он творит беспредел.

– А откуда ты знаешь про их понятия? – удивился я.

– Да приходилось слышать...

Тут в разговор вступил Егор.

– Я знаю, к кому нам нужно обращаться, – заявил он. – К Отари.

– К Отари Квантришвили?

– Да, именно, к Отари Витальевичу. Дядя его знает еще по спортивной карьере. Я думаю, что он договорится с ним. Отари – человек авторитетный, рассудительный и, говорят, справедливый. Он нас в обиду не даст.

На том и порешили. За это время я со своей женой выехал в подмосковный дом отдыха. А для всех я вроде как исчез.