– Заходи, дорогой, садись! – Он подошел к нему. Они обнялись и расцеловались. Мы поняли, что беседа с нами закончена, встали.

– Спасибо, Отари Витальевич, за заботу и внимание! Мы пойдем?

– Конечно, вы можете идти, – улыбнулся Отари. – Но если какие проблемы возникнут, вы снова можете обращаться ко мне. Знаете мой прямой телефон?

– Нет, не знаем.

Отари взял со стола визитную карточку и протянул нам.

– Только напомните, от кого вы, – он намекал на дядю Егора, – чтобы я сразу врубился.

– Хорошо, Отари Витальевич.

Вскоре мы вышли на улицу.

– И что ты думаешь по этому поводу? – спросил я Костю.

– Думаю, что все будет нормально. Я слышал про дагестанские бригады. Они действительно никого не боятся. С Мансуром могут вполне разобраться.

– Значит, мы завтра идем на встречу?

– Да, конечно.

На следующий день мы подъехали к ресторану, который находился недалеко от Тверской, в одном из переулков. Когда мы вошли, к нам тут же устремился метрдотель.

– Молодые люди, куда-то желаете сесть?

Мы осмотрелись, но людей с кавказской внешностью в зале не заметили. Костя первым нарушил молчание:

– Нам бы с Махмудом повидаться...

– Вы с ним договаривались о встрече?

– Да.

– Тогда следуйте за мной, – сказал метрдотель.

Мы прошли через большой зал и попали в банкетный. Там за столом сидели шесть или восемь кавказцев. Когда я увидел их, мне стало не по себе.

– Вы Костя? – встал мужчина плотного телосложения, с черными волосами, с длинным острым носом.

– Да, я, – кивнул Костя. – А вы Махмуд?

– Да. Проходи, садись, – сказал Махмуд.

Мы сели за стол.

– Ну, рассказывайте, что у вас случилось.

Костя начал рассказывать, как мы попали под «крышу» Мансура и что из этого вышло. Махмуд слушал, время от времени посмеивался, говоря что-то на своем языке людям из его окружения. Все остальные так же внимательно слушали этот рассказ.

Когда Костя закончил, Махмуд обратился к своим ребятам на чистом русском языке:

– Мы можем помочь коммерсантам разобраться с этим шакалом?

– Поможем, – закивали все.

– Но тут есть небольшая неувязка, – продолжил Махмуд. – Нам нужен повод, так сказать, причина нашего вмешательства.

– А то, что он нас обижает, это разве не основание? – спросил Костя.

– Нет, не основание. В конце концов, никто никогда не вмешивается в отношения между «крышей» и коммерсантом, – стал объяснять Махмуд. – Но я думаю, что тут можно сделать следующим образом. Положим, вы нам должны крупную сумму денег, и мы будем эти деньги требовать с них. Ну, чтобы вы нам рынок передали.

Я насторожился:

– Это что же получается, что мы вам должны рынок отдать?

– Нет, совсем необязательно. Мы не хотим этим заниматься, у нас есть свои коммерсанты. Мы «крыши» делаем. Поможем вам отбиться от Мансура, но тогда мы будем вашей «крышей», понимаете?

– Это само собой! – кивнул Костя. – Нам же не зря вас Отари рекомендовал!

Теперь я понял, почему он назвал имя Отари – на всякий случай, чтобы Махмуд особо не зарывался, он показал, что у нас есть еще один покровитель.

– Да, конечно, Отари – человек справедливый, – согласился Махмуд. – Все правильно. Ну так что, идет?

– Да, идет.

– Значит, мы забиваем стрелку с Мансуром. Говорим, что вы нам деньги должны крупные и что мы у вас рынок забираем. Вот такой у нас будет разговор. А на деле все останется по-старому. Ну что, делаем завтра стрелку? – обратился Махмуд к своим ребятам. Те опять закивали. – Вот и хорошо.

– Вам телефон Мансура дать? – спросил Костя.

– Зачем телефон? – улыбнулся Махмуд. – Я его и так найду, без телефона! – Вероятно, это был тоже психологический ход – показать, что у него есть связи, своя разведка с контрразведкой. – Только условие – вы должны на стрелке присутствовать.

– Я не могу, – отрицательно покачал я головой.

– Что ты боишься? Ты находишься под опекой надежных и солидных людей, – удивился Махмуд.

– Дело в том, что меня якобы нет в живых, – сказал я.

Махмуд, видимо, вспомнил то, что рассказывал ему Костя, и сделал другое предложение:

– Хорошо, ты посидишь в машине. А ты, Костя, должен обязательно быть, потому что по всем понятиям, – он начал жестикулировать, – мы обязаны тебя предъявить, и ты должен кивнуть, что нам деньги должен. А дальше мы будем сами разговаривать.

– Я буду на встрече, – решился Костя.

Когда мы вышли из ресторана, я посмотрел на него и спросил:

– Тебе не кажется, что мы опять начинаем играть в опасные игры?

– У нас же другого выхода нет. – Костя раздраженно махнул рукой.

На следующий день в два часа я был в офисе. Мансур появился аккуратно выбритый, в строгом костюме. Я посмотрел на его руки в кольцах и перстнях:

– Что, ехать куда-то надо?

– Да, стрелочка намечается с дагестанцами.

– С дагестанцами? А что случилось?

– Эти крысята с рынка обратились к ним за помощью. Те нам стрелку назначили.

– А кто у них старший?

– Махмуд какой-то. Ты слышал о нем?

– Никогда.

– Есть, есть такой, я уже справки наводил.

– А ты один поедешь?

– Зачем один? Я жулика подтяну, из абхазцев. Я знаю, как с ними разговаривать! А крысят этих все равно достану!

– Мы «плетки» с собой брать будем? – поинтересовался я.

– Нет, Даня. Ты вообще останешься в офисе, на всякий случай. Если что – звони Феде Бешеному, Завадскому, сам знаешь.

– А что может случиться?

– Ну, если, не дай бог, менты заметут.

Через некоторое время машина, полная ребят, направилась в сторону кафе, где должна была состояться стрелка с дагестанцами.

Стрелка была забита на следующий день, на шесть часов вечера. С утра к дому отдыха, где я жил, подъехал Костя на новой машине с тонированными стеклами. Эту машину он взял у своего приятеля. Он вышел и стал показывать мне, что необходимо сделать.

– Посмотри, – он достал из кармана мобильный телефон, – вот так нужно звонить. Если что – сообщай в отделение милиции, я узнал, что ближайшее там – четырнадцатое. Сразу говори, что так и так, бандитская разборка, пусть пришлют людей.

– А как я узнаю, если что-то будет не так?

– Очень просто. Вот тут, – и он отвернул лацкан пиджака, – спрятан маленький микрофончик, который работает в режиме радиопередатчика. Включаешь диапазон FM. – Костя подошел к машине, стал что-то говорить в микрофон, а рукой одновременно вращать ручку настройки приемника. Я услышал в приемнике голос Кости. – Слышишь меня?

– Да, слышу. А как это происходит?

– Через передатчик идет сигнал в радиоприемник. И таким образом ты сможешь слышать, о чем мы говорим с Мансуром. Исходя из складывающейся ситуации, будешь принимать решение. Нужно будет либо звонить в милицию, либо подхватывать меня на ходу, чтобы они меня у Мансура не оставили.

– А ты что, думаешь, что...

– Все может быть, – оборвал меня Костя. – Вдруг у Махмуда ничего не получится. Не так прост Мансур, ты сам это знаешь.

– А где ты купил такой передатчик?

– Это не проблема, они сейчас на каждом углу продаются.

К пяти мы подъехали к условленному месту, встречаться с дагестанцами. Они были на двух машинах, и было их человек восемь. Затем Костя пересел к Махмуду, а ко мне подсел один из дагестанцев. Теперь я был на переднем сиденье. Поскольку стекла машины были тонированными, то с улицы совершенно не было видно, кто находится в салоне.

В шесть часов мы подъехали к небольшому стеклянному кафе в центре Москвы. Я понял, почему было выбрано именно это место. С одной стороны – место тихое, а с другой – стеклянные стенки кафе позволяют прекрасно видеть не только то, что делается внутри кафе, но и за его пределами. Вроде бы стрелка – не на улице, а в помещении, но все на виду.