Не прошло и десяти минут, как дверь снова открылась, вошел Мансур. За ним плелись два продавца. Он приказным тоном сказал нам, чтобы мы вышли из офиса и дали ему поговорить. Мы молча подчинились.

Спустившись вниз, мы втроем стояли и молчали. Я задумался:

– Интересно, о чем он с ними будет говорить?

– Как о чем? – ответил мне Костя. – Рэкетом их пугать будет!

Действительно, когда оба продавца стали спускаться вниз после окончания разговора, я улучил минутку и отозвал одного из них в сторону.

– О чем с тобой Сергей Маратович говорил? – спросил я тихо.

– Да беспредел! – ответил зло продавец. – Самый настоящий рэкет! Я не знаю, что мне делать! В убыток себе буду работать!

– А что он тебе сказал?

– А он требует, чтобы я еженедельно ему бабки отстегивал, так сказать, за «крышу». Вы же «крышу» нам общую организовываете, мы вам за это платим?

– Погоди, – сказал я, – вы нам платите деньги за аренду.

– Да ладно! – махнул рукой продавец. – Все это в комплексе решается – и «крыша», и аренда, и уборка. Сумма-то немаленькая! А теперь ваша «крыша» с меня требует дополнительные «бабки». За что?

– Погоди, расскажи все по порядку.

– Он спросил меня, с кем я работаю. Я назвал своего партнера. Он: «Не слышал я о таком в нашем мире». Потом говорит: «Какая у тебя „крыша“?» Я отвечаю: «Никакой». Он: «Теперь я буду твоей „крышей“. Будешь мне еженедельно платить деньги», – и сумму назвал. Сказал, чтобы деньги ему отдавал без опоздания. А в случае чего, говорит, сам понимаешь, что с тобой может быть. Так что я не знаю, что делать. Буду думать – то ли мне с этого рынка сваливать, то ли еще что...

Я срочно подошел к Егору и Косте, чтобы сообщить им об этом. Пока мы с ними поговорили, прошло минут сорок. Я выяснил через дежурного администратора, который оставался наблюдать за офисом, что уже несколько продавцов были вызваны Мансуром и поднимались к нам в администраторскую.

В основном он вызывал тех, у кого товар был побогаче – радиоаппаратура, обувь, дорогие костюмы. Все они получали его предложение, от которого никто из них отказаться не мог.

Когда мы вернулись в офис, то заметили, что Мансур слегка опьянел. Бутылка водки, стоявшая на столе, была почти пуста. А он был в хорошем расположении духа. «Еще бы, – подумал я, – сколько дополнительных денег получит!» Костя, сделав вывод, что Мансур находится в хорошем настроении, так как уже выпил порядочно, решил, что с ним можно поговорить.

– Сергей Маратович, вы меня, конечно, извините, – начал он, – но мне кажется, что ваше предложение может испугать продавцов и мы можем потерять клиентуру.

– Не боись, Константин, – спокойно ответил Мансур, – никуда твои продавцы не денутся! Они будут стоять на местах, пока я здесь!

– Но получается так, что в ту сумму, которую мы берем за абонементы, – вступил в разговор я, – входит плата за все услуги?

– А чем мне ребят кормить? – грозно проговорил Мансур, пристально глядя на меня. – Кроме того, ты же знаешь, что ребята жизнью своей рискуют!

«Ничего себе, – подумал я, – какой же тут риск? Все тихо, спокойно, никто на нас не наезжает...» Но вступать в пререкания с Мансуром у меня не было никакого желания.

– И вот еще что, – сказал Мансур на прощание, – завтра к вам приедет Леонид Васильевич Завадский, я вам про него рассказывал, так что вы ему встречу обеспечьте хорошую. И Федя Бешеный с ним будет.

Нам стало не по себе. Мы уже представили себе второго Мансура в лице Феди Бешеного.

Вскоре Мансур уехал, мы остались в офисе. Рабочий день близился к концу. Продавцы стали постепенно убирать товар, появились уборщики. Неожиданно дверь приоткрылась, и в комнату вошел мужчина в демисезонном пальто, в кепочке, неприметной внешности.

– Добрый вечер, – сказал он. – А кто тут будет из руководства вещевого рынка?

Мы насторожились. Егор медленно привстал:

– Я.

– А вы кто? – спросил мужчина у нас с Костей.

– А мы – его заместители.

– Очень хорошо, – кивнул мужчина. – А я из Московского уголовного розыска, – и он показал нам красную книжечку.

Господи, неужели кто-то уже успел накапать на Мансура за тот удар в челюсть или за рэкет?!

– Слушаем вас внимательно, – сказали мы.

– Вы, наверное, знаете, что мы проводим профилактическую оперативную работу.

Мы закивали, хотя ни о чем подобном понятия не имели.

– Чем же мы можем вам помочь? – спросил Егор.

– Нам нужно пару мест, чтобы поставить тут своих людей, – заявил мужчина, – будут наблюдать за обстановкой на рынке.

«Да где же мы им места возьмем? – подумал я. – Ведь у нас все забито!»

– Вы понимаете, ребята, что это очень важная работа? – продолжал мужчина.

– А нельзя ли, – вступил в разговор Костя, – чтобы руководство вашей организации подготовило соответствующее письмо на наше имя, и мы тогда, естественно, это сделаем. А так, мы же не знаем, может, это частная просьба?

– Слушайте, – сказал муровец, глядя на нас, – вы что, мне не верите? – И тут он достал из кармана небольшую рацию и поставил ее на стол. Дверь открылась, и в кабинет вошел еще один мужчина, чем-то похожий на первого. Я понял, что это тоже сотрудник МУРа. Он вошел и молча встал у двери. «Ого, – подумал я, – теперь получается государственный рэкет!»

– Хорошо, – хмыкнул Егор, – но мы не можем это решить так сразу. Давайте к следующему четвергу все сделаем. Назовите ваших людей, и мы закрепим за ними места. Или вам нужны определенные места?

– Нет, не обязательно. Желательно одно место у входа, а другое – в середине, – сказал оперативник. – Ну что, договорились? – И он протянул нам руку.

– Да, договорились, – проронил Егор.

Через несколько минут муровцы вышли из комнаты.

– И как вам все это нравится? – проговорил Костя.

– Мне кажется, что они «левака дают», – сплюнул Егор.

– В каком смысле? – спросил я.

– Да в прямом! Ну и что, что у них корочки есть? Сейчас своих жен или любовниц поставят и будут деньги сшибать под видом оперативных мероприятий!

– А вдруг действительно будут работать?

– Дай бог, чтобы было так! И дай бог, чтобы на Мансура не вышли!

– Да, можете себе представить, – заволновался Егор, – что будет, если эти муровцы нашего Мансура арестуют за вымогательство! Вы не представляете, какую ответственность мы будем нести перед Мансуром, если он узнает, что мы этим ментам места дали!

– А ты что предлагаешь, чтобы мы им отказали и чтобы на нас устроили крутой налет правоохранительных органов? Или еще что-нибудь? Нет уж, семь бед – один ответ! – сказал Костя, подходя к тумбочке, где стояла водка, и наливая себе стакан.

На следующий день около полудня в наш офис неожиданно заглянул Даня. Я удивился:

– Даня, ты один?

– Не совсем, – ответил он, протянув мне руку. – Тут Завадский приехал, тебе Мансур вчера говорил.

– Да, я помню.

– Ты можешь со мной на улицу выйти? Нужно поговорить, – сказал загадочно Даня.

– Конечно, могу.

– Мое присутствие нужно? – привстал Егор.

– А как же!

Мы вышли на улицу. Около зеленого «Вольво» стоял мужчина лет сорока-пятидесяти очень приятной внешности, в дорогой дубленке, с небольшой лысинкой. Крупное лицо, приятные черты. Он поздоровался с нами, назвавшись Леонидом Васильевичем. Мы поочередно представились.

– Послушай, – Завадский по-приятельски обнял меня за плечи, – тебя Виталием зовут?

Я кивнул.

– Тут вот какое дело. Я партию обуви получил, – он кивнул в сторону закрытого грузовика. – У тебя тут кто-то обувью торгует?

– Конечно, есть несколько продавцов.

– Может быть, тем, кто хорошие места имеет, дать эту обувь на реализацию?

– Если они согласятся.

– Ты им скажи, от кого эта обувь.

Теперь я понял, что достаточно мне намекнуть продавцам, что товар – от Мансура, и любой вопрос будет тут же решен.

– Я попробую, – сказал я.

Через пару минут Егор вывел на площадь нескольких продавцов.