– А если это конкуренты «Ламаар»? – спросил я. – Не кажется ли вам, что среди бизнесменов типа Айка Роуза тоже принято убирать слишком процветающих? Как по-вашему, могла какая-нибудь не столь успешная киностудия попытаться навредить «Ламаар»? Или, может, из-за «Ламаар» кто-то понес убытки? Или претендовал на его место в вашем совместном бизнесе?

– Две-три киностудии действительно не прочь были сотрудничать с «Камелотом», но они монстры и убытки эти для них – капля в море. Без негодяев в нашем деле тоже не обходится, но они действуют другими методами. Пожалуй, нам с вами следует сосредоточиться не на корпорациях, а на частных лицах.

– Вот не предполагал, что речь идет о нас с вами, мисс Леоне.

– Буду откровенна, детектив Ломакс. Айк с командой очень талантливых сотрудников помог нам создать не просто зону отдыха, а целый курорт. Теперь все наши отели в Вегасе стилизованы под Дикий Запад. На следующий месяц назначено открытие первой очереди обновленного «Камелота». На карту поставлены миллиардные инвестиции, не говоря уже о моей репутации. Вот почему я жду не дождусь, когда полиция Лос-Анджелеса перестанет ковыряться в носу и вычислит наконец мерзавца, который шантажирует моего делового партнера. Я буду вам помогать, потому что это в моих первоочередных интересах, однако не пытайтесь меня удержать – не тратьте драгоценное время. Иначе вам не поздоровится.

– Айк Роуз не советовал мне с вами встречаться, – вставил я. – Возможно, опасался, что я слишком впечатлительный.

Арабелла улыбнулась. Зубы у нее были белоснежные, и еще белее казались по контрасту с яркими губами, довольно пухлыми, и золотисто-оливковой кожей.

– В чем проблема, детектив? Вам не нравятся сильные женщины?

– Нравятся, если только они не вмешиваются в мою работу.

– Хорошо, не буду вмешиваться. Если понадобится помощь, я к вашим услугам.

– Уже понадобилась. Скажите, мисс Леоне, знаете ли вы об Айке Роузе что-то такое, чего не знаю я?

– Да вы практически ничего о нем не знаете. – И Арабелла поведала мне об успехах и провалах Роуза, о его семье, друзьях и врагах, женщинах, с которыми он спал, и женщинах, с которыми не спал (нужное подчеркнуть).

Я не льстил себя надеждой, что вся эта в высшей степени занимательная информация поможет в расследовании, однако не переставал удивляться обширности сведений мисс Леоне.

– Похоже, вы знаете о Роузе больше его самого.

– И так бывает с каждым, с кем у меня бизнес. Эту привычку – узнавать о человеке все возможное – я унаследовала от дедушки. На него работало более пятисот информаторов.

– А на вас их сколько работает?

– Гораздо меньше. В основном я полагаюсь на «Лексис-Нексис», «Ди-энд-Би», «Блумберг», ну и на «Гугл», конечно. Я и про вас кое-что разузнала.

– И что же?

– Ну, во-первых, вы бы моему дедушке не понравились.

– Потому что я коп?

– Нет – потому что вы честный коп.

Наш разговор продолжался еще минут двадцать. Мы оба пытались решить одну проблему, однако в том, что мы по разные стороны баррикад, даже сомневаться не приходилось. Наконец, после взаимных уверений быть на связи, Арабелла произнесла:

– После того как вы раскроете наше дело, – на сей раз Арабелла не ошиблась с местоимением, – приезжайте в Вегас. Гарантирую отдых по высшему разряду – личный самолет, номер люкс, изысканные блюда, лучшие шоу – словом, полный джентльменский набор.

– Спасибо, – улыбнулся я. – А когда вы раскроете наше дело, я прокачу вас в своей «акуре» по Лос-Анджелесу, а потом мы с вами поедем в «Фэмилиленд», и уж там ни одного аттракциона не пропустим.

Кроличья команда (так принято называть администрацию «Ламаар энтерпрайзис») заседает в Бербанке, в десятиэтажном здании из стекла и бетона, что сразу за главным офисом Эн-би-си и не более чем в двадцати минутах езды от моего дома.

Я просил Эми о встрече ровно в восемь, а сам явился без восьми минут девять, морально готовый (всю дорогу готовился) к нотации в стиле мисс Чивер. Каково же было мое удивление, когда вместо «Мистер Ломакс, ваша недисциплинированность вполне объясняет проволочки с расследованием, бла-бла-бла» я услышал:

– Доброе утро, детектив Ломакс. Вы, наверно, ужасно устали – шутка ли, за один день пересечь Штаты и успеть вернуться. А где же ваш напарник?

«О, не беспокойтесь – вам его не достать».

– Мы с детективом Биггзом выбрали стратегию «Разделяй и властвуй». – Мои слова сильно разошлись с моими мыслями. – Биггз взял на себя ФБР. Придется вам удовольствоваться моим скромным обществом.

– С моим удовольствием, – сострила Эми. – Я просто хотела извиниться перед детективом Биггзом. Вчера я была просто не в себе. Я буквально приказала ему раскрыть дело, как будто это возможно за один день.

– Да, припоминаю: Терри говорил, что вы немного расстроены.

– Если он сказал «немного расстроена», значит, он настоящий джентльмен. Я вела себя кошмарно. Была зла как собака. Чувствовала себя раздавленной, загнанной в угол. Черт возьми, мне и сейчас не лучше. В смысле я ведь тоже работаю на «Ламаар». Получается, и меня могут убить, как Роуз Айкманн.

– Я передам Терри ваши извинения.

– Я бы лично извинилась, но меня отправляют в Ванкувер. На три дня. Хотя вы, наверно, уже в курсе. – Мисс Эми Чивер обладала целым набором взаимоисключающих качеств; только «ум» остался без антонима. Она знала: ее попросту выдворяют, чтобы не путалась под ногами. Она также знала, что и я это знаю.

Сегодня на Эми была грифельно-серая юбка и кашемировый пуловер цвета мяты. Она уселась на диван и закинула ногу на ногу. Выглядела она великолепно. Я сел в кресло напротив и протянул Эми «Фабрику кроликов».

– Смотрите, что дал мне Дэнни Иг.

– Bay! Их же не достать. Дин Ламаар скупил, кажется, все экземпляры. А потом предупредил владельцев всех более-менее крупных книжных магазинов: если, мол, замечу у вас в ассортименте этот поклеп, наших книг, блокнотов, фотоальбомов, открыток и так далее вам не видать как своих ушей.

– Да здравствует свобода печати! А вы читали «Фабрику кроликов»?

– Я читала все, что так или иначе связано с «Ламаар энтерпрайзис». В мои обязанности входит отделять факты от вымысла.

– И что, по-вашему, представляет собой «Кролик»? Факты или вымысел?

– Начнем с фамилии автора. Ясно как день, что никакого Д. Тинкера нет в природе. Книгу написал Дэниел Иг. Правда, не понимаю, зачем он дал ее вам. Думал, она поможет в расследовании?

– Как знать, как знать. Иг хотел, чтобы я не воображал себе Дина Ламаара с крылышками и при нимбе. Он, похоже, намекает, что наши террористы ненавидят Ламаара-человека не меньше, чем «Ламаар»-компанию.

– Но ведь Ламаара-человека больше нет, – возразила Эми.

– Значит, для террористов физической смерти недостаточно. Они хотят уничтожить доброе имя Ламаара и вообще все хорошее, что от него осталось. Поэтому повторяю вопрос: Иг написал правдивую биографию или нет?

– Хотите правду? Дин Ламаар был человеком-легендой, мечтателем, которому удалось изобрести велосипед в сфере, где на первый взгляд уже ничего нового изобрести невозможно, а именно в сфере семейного отдыха. Имя Дина Ламаара по праву стоит в одном ряду с именами Уолта Диснея или, скажем, Джима Хенсона.[30] Ламаара обожали при жизни, Ламааром не перестают восхищаться и после смерти. – Эми сцепила наманикюренные пальчики и обхватила свою круглую коленку, давая понять, что на этом ее содействие следствию и закончилось.

– Эми, я понимаю: ваша работа заключается в нагнетании положительных эмоций. Но мне-то нужно пролить свет на обратную сторону Ламаара. Так помогите мне. Представьте, что у нас дружеская беседа, а еще лучше – что вы на исповеди.

– В один не самый прекрасный вечер вы мне сказали, что копы постоянно ведут мысленный протокол. Все мои слова могут быть и будут использованы против меня, и я об этом ни на минуту не забываю, – подмигнула Эми. Боже, до чего же она соблазнительная, даже когда ведет себя как корпоративный питбуль!