– Говорили мне, что Вудсток законсервировался во времени, но я почему-то думал, будто здесь вечные шестидесятые, – заметил я. – Горожанам, похоже, календарь не указ.

– Ничего подобного, – отвечал Фэлко. – Просто они экономные. Какой смысл каждый месяц платить художнику за смену плаката, пока не наметилось новое событие? Вот скоро будет парад в честь Дня памяти, тогда и уберут Хэллоуин с елкой.

Мы повернули налево, выехали на главную улицу, миновали банк, универмаг, частную клинику, пиццерию, тату-салон и Целый ряд витрин, оформленных, по всей вероятности, в рамках сугубо местной программы излечения шопоголиков.

– Вообще-то я большего ожидал от городского пейзажа. Как-никак в непосредственной близости от Вудстока проповедовали мир, любовь и рок-н-ролл, – заметил я.

– Надеюсь, вы простите горожанам это маленькое разочарование. Обычно на двери скобяной лавки висит Ричи Хэйвенс, запечатленный за исполнением «Свободы», но сегодня у него, похоже, выходной. Кстати, вы же, наверно, проголодались. Винс готовит отличные сандвичи с мясным рулетом, – произнес Фэлко, указывая на вывеску «Вудстокские мясные деликатесы».

– Спасибо, меня в самолете накормили.

Мы свернули направо и поехали Дорогой Рок-н-ролла.

– Ну, что теперь скажете о пейзаже? – Прямо на наше лобовое стекло надвигалась огромная гора.

Мы миновали кладбище. Дорога Рок-н-ролла плавно перешла в Дорогу к Горным лугам. Через полмили мы снова повернули направо.

– Это Калифорнийская дорога к карьеру, – пояснил Фэлко. – Странно, что Иг живет именно здесь. В смысле, вы из Калифорнии, а он ваш источник сведений – иными словами, карьер, подлежащий разработке.

Дорога пошла в гору. Проехав не больше мили, мы увидели на обочине темно-синий «форд». За рулем сидел блондинчик столь юного вида, что само наличие у него водительских прав вызывало недоумение. При нашем появлении блондинчик опустил боковое стекло и доложил:

– С утра Иг поехал в город. Заправился, купил газеты, зашел на почту. Потом вернулся и с тех пор сидит дома.

– Спасибо, – бросил Фэлко и добавил, обращаясь ко мне: – Ну и что вам подсказывает интуиция?

О выкупе я поспешил поведать Фэлко еще накануне вечером. Биггзу моя затея не нравилась – он мне всю плешь проел: «Майк, ты уверен, что этому шерифу надо обо всем рассказывать? Вудсток – город маленький. Откуда ты знаешь, может, Фэлко с Игом – лучшие друзья?»

Теперь я убедился, что Фэлко – в высшей степени надежный человек, и про себя порадовался, что не попытался его обойти.

– Интуиция? Интуиция мне подсказывает, что Иг невиновен. Но я хочу использовать его как источник информации. Он же был в курсе и насчет второго убийства.

– Майк, вы хотите, чтобы я помалкивал во время вашей беседы с Игом, или я тоже могу вставить словечко-другое? Я не обижусь, не волнуйтесь.

– Можете вставить словечко-другое. А то Иг подумает, будто вы мой личный шофер.

– А разве это не так? – усмехнулся Фэлко, поворачивая к дому.

Дом Дэнни Ига находился футах в пятистах от дороги, за деревьями, – если не знать, где он, ни за что не заметишь. Дом был большой, двухэтажный, обшитый выбеленными досками – совсем не пафосный, но внушительный. На лужайке еще лежал снег, но местами его успели прошить желтые и лиловые крокусы.

Мы вышли из машины. Парадная дверь открылась, и на крыльцо выскочила лохматая четвероногая пигалица. Через секунду она уже громко выражала недовольство моими туфлями. В дверном проеме появился хозяин.

– Я смотрю, шериф, вы снова ко мне пожаловали. Мне, вероятно, понадобится адвокат?

– Только если ваш йоркширский терьер нас покусает, – отвечал Фэлко.

– По крайней мере у вас появится повод меня арестовать. Тинкер, фу. – Последняя фраза адресовалась визгливому лохматому комку. Тинкер еще пару раз устрашающе пискнула, желая показать хозяину, что ситуация под контролем, и только затем побежала в дом.

– Дэниел Иг, – произнес Фэлко, – познакомьтесь, это детектив Майк Ломакс из полиции Лос-Анджелеса.

– Прошу в дом, детектив. Я знал, что вы приедете. Сегодня утром засек за собой «хвост» в лице агента нашего уважаемого шерифа. Я написал достаточно сценариев сериалов про полицейских, чтобы догадаться: шериф следит, как бы я куда не смылся, пока вы не приедете и не насядете на меня. Вытирайте ноги.

Мы прошли за Игом в просторную гостиную с камином из песчаника, столь массивным, что, казалось, вся комната кренится в его сторону. В камине остывали поленья. Тинкер сразу забралась в свою корзинку и свернулась клубком.

Иг отличался худощавостью и искусственным загаром. Из досье я знал, что Игу далеко за пятьдесят, однако его морщинистое лицо, словно суровым ветром высеченное из твердой породы, и абсолютно белые шелковистые волосы длиной до середины спины добавляли ему добрых десять лет. Несмотря на свои скандинавские корни, Иг удивительно походил на индейского вождя. Я живо представил его сидящим у костра в окружении старейшин племени и размышляющим о судьбах сериалов про полицейских: «Почему нет фильмы про индеец-коп? Моя иметь сюжет: коп служит начальник охраны в индейский казино. А зовут его Змеиный Глаз».

Иг жестом указал на диван цвета ржавчины, а сам уселся в кресло.

– Мистер Иг, я слышал, у вас зуб против «Ламаар энтерпрайзис».

– У меня против «Ламаар энтерпрайзис» судебный иск. Он делает меня сутягой, но отнюдь не убийцей. У меня давняя обида за себя и за отца, однако к убийствам я не имею никакого отношения.

Я задумался, стоит ли поймать Ига на слове «убийствам» или просто напомнить ему о том, что и на прошлой неделе в разговоре с Фэлко он употребил множественное число. Фэлко решил сэкономить мне время.

– Кто вам сказал, мистер Иг, что убийств было более одного?

Иг усмехнулся:

– Понятно. Раз мне известно, что речь идет не об одном трупе, значит, я автоматически становлюсь убийцей.

– Или заказчиком, – произнес Фэлко.

– Вы меня подловили, шериф. Насколько я понимаю, вы не прочь взглянуть на оплаченные чеки? Те самые, где зафиксированы гонорары киллерам?

– Это сэкономило бы нам уйму времени, – сказал я. – Однако нас удовлетворит и простое человеческое объяснение.

– Я преследую судебным порядком огромную корпорацию. У меня свои осведомители, в том числе среди сотрудников «Ламаар». Об убийстве Элкинса я узнал буквально через несколько часов.

– Вы – один из немногих, – заметил я.

– Не смею обвинять Айка Роуза в попытках скрыть происходящее. Когда гибнут всеми любимые Кролики, бизнес страдает.

– Как по-вашему, страдает ли бизнес, когда гибнут ни в чем не повинные туристы? – спросил я.

В глазах Ига отразилось неподдельное удивление. Конечно, степень неподдельности можно было подвергнуть сомнению, однако до сих пор Иг не проявлял блестящих актерских способностей. Вид у него был абсолютно невинный.

– Совершено третье убийство, – пояснил я. – Убита женщина, посетительница «Фэмилиленда».

Иг покачал головой:

– Я мечтал уничтожить Дина Ламаара, однако расквитаться с ним, убивая его сотрудников и клиентов, мне и в страшном сне не снилось.

– На самом деле все еще хуже. Роуз получил письмо с требованием выкупа. В противном случае террористы грозят новыми жертвами. – Я, конечно, раскрыл сверхсекретную информацию, но знал, что делаю. По крайней мере надеялся, что знаю.

Иг молчал. На лице его отражался процесс переваривания сведений. Наконец он произнес:

– Редкая наглость. Сколько денег они требуют?

– Этого я сказать не могу. Вообще-то я и о выкупе не имел права сообщать.

– Ах да, понятно. Вы это сделали специально, чтобы посмотреть на мою реакцию. И как она вам? Адекватная?

Я поежился. Когда на счету детектива допросы не одной тысячи подозреваемых, ему ничего не стоит отличить правду от вранья; до недавнего времени я льстил себя надеждой (стабильно подтверждавшейся), что и являюсь таким детективом. Однако с Игом дела обстояли иначе – он изъяснялся не как нормальный подозреваемый, а как подозреваемый из бездарного сериала.