Роуз подскочил как ужаленный:

– Черт подери! Так они денег хотят! Значит, это Дэнни Иг. Он уже много лет пытается с нас содрать якобы за авторские права. И вообще, кроме Ига, никто не знает имени моего отца. Вы должны его арестовать.

– Это еще не все, – сказала Джессика. – «Сумма не обсуждается. Если согласен заплатить, помести в „Лос-Анджелес таймс“ следующее объявление: „Семья покойного Бадди Лонго выражает благодарность его друзьям и коллегам за любовь и поддержку в это тяжелое для нас время“. Дальнейшие инструкции получишь, когда объявление выйдет. Пока оно не вышло, убийства будут продолжаться».

– «Убийства будут продолжаться», – повторил Роуз. – Он сумасшедший.

– «Если объявление не появится через пять дней, – продолжала Джессика, – я сообщу в СМИ обо всем, что ты хочешь сохранить в тайне. Главным образом о том, что „Ламаар“ опасна для здоровья. После такой информации нам больше не придется убивать твоих сотрудников, клиентов и инвесторов – они сами разбегутся, и вот тогда-то ты поимеешь настоящий геморрой».

Джессика положила письмо на стол.

– Это все. Подписи нет.

Ни в чьем мозгу не возникло проблем с обработкой предельно ясных инструкций, однако добрых десять секунд все молчали. Даже Эми.

Первым заговорил Роуз.

– Дэнни Иг прав: как только наши сотрудники поймут, что им угрожает смертельная опасность, они станут увольняться тысячами. Наша компания станет хуже функционировать, но и только. Если люди узнают, что в «Фэмилиленде» женщину убили лишь за то, что она вздумала провести здесь выходные, мы потеряем несколько сот миллионов долларов годового дохода. Это пошатнет компанию, но в долгосрочной перспективе мы выстоим. – Роуз говорил спокойным голосом. К его мыслительному процессу эмоции больше не имели доступа. Роуз – встревоженный и напуганный человек, выглянув на минуту, успешно скрылся; перед нами сидел главный управляющий, сидел и анализировал сложившуюся ситуацию. Роуз снова затянулся. – А вот что нам делать с Уолл-стрит? Какой инвестор в здравом уме станет вкладывать деньги в компанию, из которой что клиенты, что сотрудники бегут как крысы с тонущего корабля? Наши акции пойдут по цене туалетной бумаги. И вот тогда-то Дэнни Иг запрыгает от счастья. Итак, джентльмены, полагаю, вам пора отчитаться о своей работе с подозреваемым Дэнни Игом.

Я пересказал Роузу разговор Фэлко с Игом.

– Поверьте, мистер Роуз, даже при всем своем желании отомстить Иг не тянет на серийного убийцу. Теперь же мы имеем дело не только с тройным убийством, а еще и с вымогательским планом.

– Благодарю вас, детектив Ломакс, без вашей расшифровки я бы не догадался.

– Мистер Роуз, у нас появилось немало новых улик. Полиция Лос-Анджелеса обратится к ФБР. Мы сделаем все возможное, чтобы схватить лицо или лиц, которые стоят за этими гнусными преступлениями, – сказал я. – Мы настоятельно просим вас воздержаться от выплаты выкупа.

– Я и не собирался ничего платить, – процедил Роуз.

Надо сказать, он меня несколько удивил. Эми он удивил гораздо больше. Она даже негромко охнула. Роуз смерил ее мрачным взглядом и снова обратился ко мне:

– Я, детектив Ломакс, всегда восхищался людьми, которые не поддаются на угрозы террористов и не идут навстречу их требованиям. Мне просто никогда в голову не приходило, что придется самому принять подобное решение.

– Извините, сэр, – подала голос Эми, – разве вы не вынесете этот вопрос на повестку дня совета директоров?

– Я сообщу совету директоров готовое решение. Я не собираюсь взваливать на них груз ответственности за его принятие. Согласно условиям контракта это мой долг, и я не собираюсь платить вымогателям.

Нам предстала обратная сторона Эми. Главная шестерка корпорации имела смелость не согласиться с боссом; более того, она имела смелость поставить его об этом в известность.

– Сэр, но ведь в письме сказано, что, если вы не заплатите, убийства продолжатся.

– Знаю. – Роуз и бровью не повел. – И этот факт налагает на вас, джентльмены, – Роуз обратился к нам с Терри, – особую ответственность. Найдите виновных, и сделайте это быстро.

Роуз бросил сигарету на пол, растер ее ботинком и вышел из комнаты.

В участок мы вернулись к восьми вечера. Вертолет доставил нас на крышу Федерального управления, а внизу стоял на низком старте полицейский автомобиль с новой парой сопровождающих в униформе.

На сей раз отдел кадров руководствовался при отборе принципами равенства полов. Я впервые видел эту пару, однако поклясться мог, что они и в нерабочее время очень, очень дружны.

– Еще бы, – согласился Терри. – У парня такой доходчивый язык жестов. Все равно что вслух сказал: «Я сплю со своей напарницей».

– Язык жестов, говоришь? А я-то думал, это мой дедуктивный метод помог вычислить их связь. С другой стороны, будь я настоящим детективом, я бы не просил ФБР расследовать дело.

– Помочь расследовать, – уточнил Терри. Всю дорогу из «Фэмилиленда» он сидел мрачнее тучи, но теперь, оказавшись в родных стенах, смягчился.

Я, напротив, был голоден и зол.

– Обратиться за помощью в ФБР, – произнес я настолько громко, что все присутствующие повытянули шеи из своих стеклянных закутков, – все равно что публично признать, что преступление, которое мы обязаны раскрыть, вышло за пределы нашей компетентности.

– Ни за какие пределы оно не вышло, – возразил Терри. – А знаешь почему? Потому что с компетентностью у нас с тобой полный порядок. «Усугубилось» – вот правильное слово. Сам подумай, что мы имеем. Серийного убийцу – раз. Вымогательство крупной суммы – два. Угрозу убить всякого, кто так или иначе связан с «Ламаар», – три. Это, кстати, уже терроризм. Три в одном. По-моему, дело в самый раз для ФБР. И все же нигде не написано, что парочка балбесов из полиции Лос-Анджелеса не сможет этого дела раскрыть.

– О'кей, балбес, и как же мы его раскроем?

– По принципу «Разделяй и властвуй». У нас с тобой котелки одинаково варят, работы для нас двоих слишком много, и вдвоем нам тут делать нечего.

– Давай сыграем в орлянку, – предложил я. – Победитель полетит в Нью-Йорк на корпоративном самолете и побеседует с Дэнни Игом. Проигравший останется в Лос-Анджелесе – утаивать от ФБР подробности.

– Если ты считаешь, что за день обернуться в Нью-Йорк и обратно – это приз, сам и лети. А я лучше помучаюсь с ФБР – так хоть к ужину домой поспею, да и с девочками расставаться не придется.

– Идет. Сейчас позвоню своему турагенту. – Я набрал Брайана Карри, который уже ждал звонка, чтобы узнать, кто из нас двоих полетит в Нью-Йорк и на какой день зарезервировать самолет.

– Я заеду за вами в полшестого утра, – пообещал Брайан. – Из Бербанка вы полетите в шесть.

– А мне разве не надо прибыть за полтора часа до отлета? Ну, пройти контроль и все такое?

– Нет, что вы. Более того: если будете опаздывать, вас подождут. Не хотите ли сделать спецзаказ на завтрак, обед и ужин?

– Вы имеете в виду кошерные блюда?

– Кошерные, диетические, вегетарианские – какие угодно.

– Нет, спасибо. Я всеядный. Главное, не забудьте бумаги, которые вы мне обещали. – Когда ситуация с адресатом убийцы наконец прояснилась и для Брайана, он согласился собрать для меня всю информацию по истории «Ламаар энтерпрайзис».

– Бумаги уже ждут вас в самолете, – ухмыльнулся Брайан в трубку.

Я позвонил Фэлко в штат Нью-Йорк. Я с ним уже успел переговорить – сообщил о третьем убийстве и просил проследить, чтобы Иг куда-нибудь не свалил, прежде чем с ним побеседует представитель полиции Лос-Анджелеса. Теперь я проинформировал Фэлко о часе своего прилета.

– У меня в аэропорту друг работает, – сказал Фэлко. – Так что я даже смогу наблюдать за вашей посадкой. До завтра.

На очереди был Кемп Локл. Когда мы с Джоанн сняли дом, хозяин прислал Кемпа наладить нам стиральную машину. Потом Джоанн нанимала его вешать полки в прачечной и во встроенном шкафу, и не прошло и двух недель, как совершенно его приручила. Сорокапятилетний Кемп одинок, большую часть времени он проводит с женщинами, пивом и мотоциклами. Но главное, Кемп любит собак. Моего Андре он просто обожает и присматривает за ним, когда я в отлучке.