У Арабеллы была сияющая кожа оливкового оттенка, черные глаза, способные сразить кого угодно, и великолепная фигура. Ростом Арабелла оказалась выше Айка на целых шесть дюймов. Айк сразу понял: перед ним королева, властная, могущественная, опасная и притягательная.

– Спасибо, что приехали, – сказала она, пожимая Айку руку. – Присаживайтесь.

В комнате было четыре совершенно непритязательных кресла, между которыми имелся столик из искусственного мрамора. Айк уселся. Арабелла расположилась напротив.

– У Вегаса поехала крыша, – сообщила Арабелла. – Кому-то не дает покоя блестящая идея: «Камелот» якобы должен стать местом семейного отдыха, чтобы увеличить число клиентов. Казино тратят миллионы на строительство тематических парков, зоопарков и салонов видеоигр. По-моему, подобными методами можно привлечь только такую экзотику, как многодетный средний класс. Безбашенные дети станут гонять на велосипедах по пляжам, тратить по полтиннику на одноруких бандитов, ложиться спать в десять вечера и распугивать клиентов, которые не отходят от рулетки до трех ночи и не успокаиваются, пока не просадят штуку-другую баксов.

– Похоже, у вас проблемы, – заметил Айк.

– Не у меня. У других казино. Я намерена вложить сто миллионов, чтобы получить еще тысячу номеров, несколько ресторанов, кинотеатров, спа с новейшим оборудованием и целую сеть ночных клубов. У меня есть земля, есть финансовая поддержка, на моей стороне все политики Невады. Нет только креативного партнера, который разработал бы концепцию ночных клубов и ресторанов, придумал новые шоу и привлек звезд первой величины. Я хочу, чтобы «Эм-Джи-Эм Гранд»[19] по сравнению с обновленным «Камелотом» казался незначительным, как пенис в три дюйма длиной. Вам это интересно?

Айк рассмеялся.

– Так вы хотите, чтобы «Ламаар» занялась переделкой казино?

– Я не имела в виду «Ламаар студиоз», которая поставила на поток производство мультфильмов. Мне нужна «Ламаар», которую создаете вы. В последние полгода вы заключили контракты со звездами рэпа, рок-группами и промоутерами хип-хопа; вы расторгли контракты с неудобоваримыми сценаристами, а заодно и с режиссерами, которые за всю жизнь не сняли ни единого фильма из категории «не рекомендуется детям до 13»; наконец, вы приобрели компанию, которая выпускает леденящие кровь видеоигры. Вы держите нос по ветру. Вы понимаете: ваш бизнес не выживет, если будет заниматься исключительно семейными развлечениями. Вы поменяли целевую аудиторию – теперь на мушке молодые люди, которые задают тенденции и не жалеют денег на себя любимых. Мне тоже нужны такие клиенты. Так давайте работать вместе. К дьяволу собрания акционеров, к дьяволу юристов; достаточно, если мы скрепим устное соглашение рукопожатием. Итак, Айк, хотите?

Черт возьми, Арабелла была великолепна. Конечно, он хотел. Он хотел эту сделку. Он хотел Арабеллу Леоне. И он пожал ей руку.

Следующие четыре года они разрабатывали концепцию своего совместного предприятия. До торжественного открытия обновленного «Камелота» оставалось всего три недели. Посреди пустыни Невада вырастет целый город развлечений, рассчитанных на молодых, сексуальных и продвинутых, а вместе с городом вырастет и стоимость акций компании «Ламаар энтерпрайзис», и прибыль, и рейтинг.

– Еще по маленькой на дорожку, – произнес Вилланте.

Айк открыл глаза и выпрямился в кресле.

– О чем вы намерены говорить с Арабеллой? – продолжал Вилланте.

– Расскажу ей про убийства. Если кто-то задумал разрушить наш союз, Арабелла должна об этом знать.

– Зачем?

– Затем, что, по-моему, полиция, по своему обыкновению, напала на ложный след. Копы ищут лиц, жаждущих навредить нашей компании. Я же думаю, искать следует недругов Арабеллы Леоне.

Внутренний голос разошелся не на шутку. «У Эми квартира в Вествуде. Она спросила: „Вы не против проехаться в сторону Вествуда?“ Как по-твоему, что она имела в виду?»

Через двадцать минут после того, как маленький писклявый зануда наконец заткнулся, я проехал за Эми в гараж отеля «Вествуд-Виллидж». Нас приветствовал молодой латинос с кудрявой иссиня-черной шевелюрой и полным ртом зубов, как белоснежных, так и золотых.

– Вы здесь уже бывали? – спросила Эми по дороге в бар.

– Да, пять лет назад. Тогда отель назывался «Маркиз». Мы с Терри искали здесь одного бармена, подозреваемого в убийстве. Правда, мы его не нашли, но я прекрасно помню бар – сплошь дубовые панели и кожаные кресла. От них буквально веяло стариной. Именно так я всегда представлял себе английские мужские клубы.

– Значит, вам тут нравилось? Тогда примите мои соболезнования, – произнесла Эми, первой входя в бар.

Новое руководство полностью уничтожило атмосферу английского мужского клуба. Дубовые панели заменили нержавейкой и стеклом, глухие плюшевые драпировки и кожаную обивку – рулонными оранжевыми жалюзи и адаптированными под местные задницы татами, которые в нашем славном городе считаются высшим шиком.

Официант по имени Рэнди, блондинистый гей слегка за тридцать, начинающий лысеть, в соблазнительно прозрачной белой рубашке, принес нам полную пиалу орешков и напитки.

– А теперь я вас оставлю. Посекретничайте, – произнес он, осклабившись.

Эми сразу перешла к делу:

– Итак, детектив, что вы обо всем об этом думаете?

– Похоже, нам с вами предстоит работать вместе. Ваш босс велел вам помогать полиции. Правда, опомнившись, он попросил вас делать все возможное, лишь бы информация не просочилась в прессу и не испортила компании вывеску.

– Он мог бы и не просить. Для меня это и так задача первостепенной важности.

– Эми, я понимаю ваше искреннее желание угодить боссу, однако меня беспокоит ваше нежелание перейти черту.

– О какой черте вы говорите? – Эми сделала маленький глоток вина, оставив на ободке бокала ярко-красный полукруг.

– Я, конечно, не силен в тонкостях корпоративных связей, тем не менее мне известно, что менеджерам вроде вас приходится… хм… замалчивать некоторые факты, дабы компания не теряла престиж. Возможно, такое поведение оправданно, если речь идет о бизнесе, но мы-то имеем дело с убийствами.

– Следить за имиджем компании – моя основная обязанность, – напряглась Эми. – И я никакие факты не замалчиваю. Я просто выборочно их подаю. Вы же не думаете, будто Айк Роуз велел мне лгать полицейским, которые расследуют убийства?

– Эми, Айк Роуз только что пытался выдать адвоката с широчайшими полномочиями за своего секретаря. По-моему, это самая настоящая ложь.

– Это не ложь, а обыкновенная глупость, – нахмурилась Эми. – Причем глупость не Роуза, а Ричарда. Я ему говорила, что номер не пройдет. В смысле, я говорила, что копы не такие уж дураки.

– Буду расценивать ваши слова как комплимент. Но позвольте продолжить мысль: вас не напрягает тот факт, что ваши люди нам лгут; вы напрягаетесь лишь в тех случаях, когда они лгут неумело. Можете называть это выборочной подачей фактов, однако имейте в виду: некоторые судьи предпочитают термин «препятствование осуществлению правосудия». Причем препятствование это является преступлением независимо от того, намеренное оно или ненамеренное.

– Я между молотом и наковальней, – произнесла Эми.

– Хотите об этом поговорить?

– А вы будете за психотерапевта?

– Нет, я буду за копа из убойного отдела, который готов помочь вам контролировать наносимый компании ущерб, если вы согласитесь на сотрудничество.

– До «Ламаар энтерпрайзис» я успела поработать всего в двух компаниях. Сразу после колледжа устроилась в «Джейджер энд Дэннис», нью-йоркскую пиар-компанию. Потом пять лет работала в Хьюстоне, в «Шелл». В нефтяном бизнесе вообще все засекречено, ведь нефтяные магнаты почти сплошь связаны с политикой. А потом меня взяли в «Ламаар». Я надеялась, мне больше не придется юлить. Но вышло совсем наоборот. Для Айка Роуза главное, чтобы все было шито-крыто.