– Я тоже об Элкинсе ни слова, ни полслова не сказал. Иг первый заговорил об убийствах. Все, подъезжаю к дому. Извините, не до вас.

– Большое спасибо, – поблагодарил я. – Давайте везите свою девушку в роддом.

– Все гораздо хуже – я сам буду за акушера, – пробормотал Фэлко. – Правда, мне уже случалось принимать роды, но сейчас речь о моем собственном ребенке. Рад, что оказался вам полезным, ребята. Перезвоню, когда она родит.

– Ни пуха, – пожелал Терри в уже глухую трубку.

– Вот интересно, как человек, живущий в трех тысячах миль от места происшествия, пронюхал о втором убийстве, когда даже здесь никто не знает? – задал я риторический вопрос.

– Может, Иг с призраками общается. Вот и побеседовал по душам с Кроликом.

– Пожалуй, Игу не повредит побеседовать по душам с нами. Давай поговорим с боссом. Вдруг да разрешит воспользоваться предложением Роуза насчет самолета.

– Ладно, только говорить будешь ты, – согласился Терри по дороге к кабинету Килкуллена. – А то, если я спрошу, нам с тобой светит увлекательная поездка на междугороднем автобусе.

– Не вопрос, – одобрил Килкуллен. – Утрем нос окружному прокурору. Пусть засунет свои дурацкие правила себе в задницу. Зато если ваша поездка поможет раскрыть дело, Айк Роуз оплатит мой счет от проктолога и отвадит наконец губернатора от моего ануса.

Три копрологические метафоры за пять секунд. Босс в отличной форме.

– У вас все? – спросил Килкуллен.

– Да, – отвечал Терри. – Айк Роуз обещал упросить губернатора дать нам передохнуть.

В ожидании сердечного ирландского «спасибо» мы с Терри осклабились, однако услышали неожиданное:

– Кой черт вас об этом просил?

С тем Килкуллен и выставил нас из кабинета.

– Пронесло, – выдохнул Терри. – Килкуллен хоть и держит нас за идиотов, а «добро» на полет дал. Не порасспросить ли Фэлко поподробнее про Ига?

– Давай дождемся, когда он станет счастливым отцом.

– Один маленький вопрос личного характера, – сменил тему Терри. – Если бы ты переспал с Эми, ты бы мне рассказал?

– Обязательно. Я бы позвонил тебе прежде, чем стащить презерватив.

Целый день мы провисели на телефонах, прореживая список подозреваемых, так что Брайан едва успевал его пополнять. Мы как раз обедали – ели сандвичи кинг-сайз, – когда позвонила Джессика. Она сообщила, что не обнаружила ничего нового, кроме нескольких волокон на теле Лукаса.

– Впрочем, поскольку Лукас терся среди доброй сотни бездомных, от волокон толку никакого. Разве что вы прищучите убийцу в лохмотьях из той же ткани.

– У тебя усталый голос, – посочувствовал я. – Шла бы ты, Джесс, домой.

– Сейчас пойду. Только сначала порадуй меня чем-нибудь.

– Чем же тебя порадовать? Разве что вот: наш главный подозреваемый – член муниципального совета в городке, который находится в трех тысячах миль от места убийства, и у парня великолепный мотив нанять киллера.

– Ну, тогда Бог в помощь. А еще что у вас есть?

Я покачал на ладони сувенир от Килкуллена и даже погладил его холодный шероховатый бок.

– А еще у нас есть трофеи из боулинг-клуба.

Вознесем хвалу Господу за то, что Он в мудрости Своей создал землетрясения. Пока я спал, одно из них постигло Японию, и «Лос-Анджелес таймс» сочла его достаточно разрушительным, чтобы задвинуть Ронни Лукаса на вторую полосу. Я стоял на крыльце в банном халате и дышал полной грудью. Всю ночь лило, как может лить только в апреле, а к утру воздух запузырился и стал шибать в нос, что для южной Калифорнии нехарактерно.

Согласно «Лос-Анджелес таймс», была пятница (о чем без «Лос-Анджелес таймс» я мог никогда и не узнать). Неужели слова Терри «У нас живчик» раздались в трубке не далее как в понедельник? Неужели с тех пор я наработал лишь на четырехдневную зарплату?

Я проснулся с теми же двумя мыслями, с какими и уснул, а именно: кто мочит сотрудников «Ламаар энтерпрайзис» и что мне надеть на свидание с Дайаной? Что во-первых, а что во-вторых – непринципиально.

Для первого свидания я предпочитаю синий цвет. До пронзительной синевы глаз Большого Джима мне далеко; небесными, как у Джоанн, мои глаза тоже не назовешь. Однако во времена моей юности они были довольно синими, а с возрастом обогатились крапинками, оттенок которых Управление автомобильного транспорта идентифицирует как «бежевый металлик». У меня нет одежды в тон крапинкам, зато имеется серо-голубой пуловер, подарок Джоанн; он делает мои глаза максимально синими. Плюс он кашемировый, а значит, женщинам должно нравиться его поглаживать. Под пуловер я надел белую классическую сорочку и серые брюки, которые безбожно льстят моему заду. Черные трусы, лакированные туфли и презерватив в бумажнике дополнили имидж. Ботан намылился поразвлечься.

Ни с того ни с сего я вспомнил вчерашние слова Эми. Мы с ней оба обнаженные – правда, на мне кобура. В ушах прошелестело придыхание: «Под нами простыни от Калвина Клайна, и от ваших телодвижений у меня сносит крышу». Я задумался о сексуальных предпочтениях Дайаны – интересно, возбудил бы ее вид кобуры?.. Нижняя часть купального халата зашевелилась.

Зазвонил телефон.

– Не теряй мысли, – сказал я халату и пошел в дом. На определителе светился номер Большого Джима. Без сомнения, Большой Джим хочет вымолить прощение за то, что не давал мне принимать участие в воспитании моего тридцатидвухлетнего братишки.

– Вы позвонили в дом Ломаксов, – произнес я монотонным голосом. – Майк сейчас не может подойти к телефону, но если вы скажете «дядя» и оставите информацию о собственном раскаянии, Майк свяжется с вами, когда ему заблагорассудится. Пиииии.

Я принялся ждать цветистых извинений, однако дождался только «дяди».

– Что-что? Я не расслышал.

– Уши надо мыть. Повторять не буду, – отрезал Большой Джим.

– Ладно, для тебя и один раз – подвиг. Что случилось?

– Фрэнки нуждается в более серьезном укрытии, чем то, которое я в состоянии предоставить. Я уже вытаскивал его из дерьма, но на сей раз без тебя не справлюсь. Сможешь заехать после работы?

– Никакого «после работы» больше не существует. Слышал об убийстве Лукаса?

– Разумеется, слышал! Просто связи не улавливаю. Выходит, Лукас – жертва номер два? А разве он в «Ламаар» работал?

– В «Ламаар» у него огромный фан-клуб. От Лукаса без ума все кассирши.

– Так вы что, получили второй флипбук? С двумя пальцами?

– Это конфиденциальная информация, так что отвечать не буду. Скажу только, что ты предсказал следующий шаг убийцы за целые сутки.

– И успешно возглавил список подозреваемых? – уточнил Большой Джим.

– Нет. Но ты успешно свалял дурака, решив, будто вытащишь Фрэнки без моей квалифицированной помощи.

– Ты точно не сможешь сегодня приехать?

– Точно. Во-первых, я завален работой, а во-вторых, у меня свидание с Дайаной.

– Ушам не верю!.. Энджел, угадай, что сделал Майк! Он назначил Дайане свидание.

Расшифровка шумового фона убедила меня, что Энджел уговаривает Большого Джима пригласить нас с Дайаной на ужин. Я сказал «ни за что» прежде, чем Джим закончил вводное «тут Энджел интересуется…».

– А не могут жалобы Фрэнки подождать еще сутки?

– Хоть целый год, если он останется под спасительным родительским кровом. Фрэнки нечего и думать соваться на улицу – ведь его заказали.

– Пап, что вы с Фрэнки заладили как попугаи: заказали да заказали? О чем вообще речь?

– Нет, он еще спрашивает! Кто из нас коп – ты или я? Ты что, выражений таких никогда не слышал?

– Слышал. В малобюджетных детективах. Выходит, некто так разозлился на Фрэнки, что решил его убить?

– Нет, некто так разозлился на Фрэнки, что нанял киллера. Или даже водителя асфальтоукладчика. Фрэнки точно не знает, но ему ни один вариант не подходит. У бедного мальчика вчера целый день от переживаний был понос. Ты же знаешь, до чего твой брат впечатлительный. Мама старалась научить его справляться со страхами, но Фрэнки ужасно боится боли. Наверно, это разновидность фобии. Подумать только, у женщины-каскадера родился такой трусишка.