Так уж если взятие Трои, судьба Елены и гнев Зевеса беспрестанно перемешивались с рассказами о геройских попойках Атридовичей, так как же уж теперь-то, в наши времена, водке не играть первенствующей роли, когда все наши главные капиталисты именно водкою-то и разжились? Кого хотите возьмите для образца. Вот, например, богатейший из золотопромышленников нажился от сивухи; богатейший из домовладельцев вырос на штофах; богатейший из рантьеров, предавшихся неге и роскоши, в кабаке воспитался; богатейший из банкиров вылез из подвальных; богатейший из французских писателей всем обязан единственно кабацким штучкам! Есть, конечно, Крезы, у которых мешки с золотом выудились из бочонков с казенным постным маслом, но ведь такие люди — исключения! Главное основание, так сказать, “гранитное подножие” славы и богатства, составляют или кабацкие операции, или нагревания рук на тепленьких казенных местечках. Иных путей не имелось при отживающей системе откупов.
Из № 19-го нашей газеты читатели наши видели уже, что продажа вина, при теперешней системе, может привести к следующим предположениям и выводам.
Для произращения продукта, из которого у нас гонится вино, потребно целое царство, сплошная область земли почти в 1200000 десятин; из них 800 тысяч десятин для посева ржи и более 350 тысяч десятин для посева картофеля.
Из этой громадной массы продуктов ежегодно приготовляется полугару узаконенной крепости до 60000000 ведер.
Посредством разного рода специальничанья и разбавки полугара живительными струями рек и озер эти 60000000 ведер, вероятно, превращаются в двести миллионов ведер, а этакою массою текучего вещества можно запрудить целую систему иных германских государств и даже произвести своего рода Ноев потоп на благословенной немецкой земле.
За все это терпеливый и выносливый русский народ расплачивается кровными, потовым трудом добытыми грошами, в количестве если не 750, то по меньшей мере 650 миллионов рублей серебром (разом сто миллионов с костей скидаем!).
После скандала и насилия, оглашенного уже всеми газетами, касательно экспромптированного новогоднего сюрприза, трактирщики, кроме отступившего от других г. Вольфа, не уступают пока ни на шаг перед откупом. Но откуп твердо верует, что он трактирщиков сгубит и что они рано или поздно падут ниц перед ним. Но вот теперь какой расчет. Во всех трактирах таксы на все, по милости отсутствия водки, уже сбавлены, и на кушанья, и на чай, и на вина. Публика, мало-помалу, рассчитывает, что теперь можно вместо водки пить херес и особенно портвейн, благо он крепок, и платить за это гораздо дешевле, чем прежде платилось за водку. И публика пьет теперь очень охотно и херес, и портвейн. В тех ресторанах, где до праздников в течение целых суток едва-едва выходило в расход три бутылки виноградного вина, теперь постоянно и ежедневно расходуется более сорока бутылок. Но откуп верует, что все это вздор и что рано ли, поздно ли, но он непременно покорит всякого врага и сопостата!
Ходят слухи про какого-то откупщика, что он уже обеспечил себя на будущее время в питейном деле, имея с 1863 года дирижировать в занятом складе до двух миллионов ведер. Другие откупщики, говорят, забирают тоже страшные количесгва ведер вина на текущие расходы, под предлогом, будто бы народ с радости уже всю годичную пропорцию вина уничтожил. Так как это излишнее, против пропорции, вино берется из казны по той же цене, по какой оно самой ей обошлось, с ничтожною лишь наддачей, то, говорят, что будто бы нынешние откупщики рассчитывают это задешево добытое теперь вино пустить на штучки с будущего 1863 года.
Читателям из № 20-го нашей газеты уже известно, что в минувшем декабре наши смиренные, кроткие и беспрестанно ознаменовывающие свое смирение разными на благо общее пожертвованиями содержатели виннооткупных комиссионерств в великороссийских губерниях подавали министру финансов прошение об отмене изложенной — в § 15 высочайше утвержденных 4-го июля 1861 года правил о переходе к казенному заведыванию питейным сбором — обязанности хранения заготовленного на 1863 год казною вина и ответственности за усушку и утечку, и о предоставлении им права продавать на местах нахождения оставшиеся у них к 1-му января 1863 г. не только водки, пиво и мед, что предоставлено им по § 41 показанных выше правил, но и вино и спирт на общих правилах, предоставленных всем виноторговцам и (по § 63) чарочным откупщикам в привилегированных губерниях, если на них не будет недоимок.
Эта смиренная просьба, сдобренная картинами битой стеклянной посуды на многие миллионы, разорением целых откупщицких семейств, выгодами казны, общим довольством и благословениями народа, была, как читатели уже видели, достойным образом отвергнута департаментом разных податей и сборов с разоблачением истины от всех тряпок и побрякушек, какими она была замаскирована.
Департамент разных податей и сборов с некоторого времени пользуется огромным сочувствием всей образованной публики. А давно ли, по примеру того, как люди потешаются над словами “там можно”, потешались они, бывало, и над разными податями и разными сборами? Давно ли миновалось то время, когда откупщики были всесильными повелителями, по мановению которых склонялись через все падежи разные существительные в надежде на прилагательное. Кто из нас не помнит, какое значение имела служба в казенных палатах? Ревизское отделение было недурно: рекрутские наборы вместе со слезами и воплями народа несли радость казенным палатским чиновникам; но питейное отделение — это был совершенно эдем, в котором люди, словно сыр в масле катались! Кто не помнит старинных вице-губернаторов, переименованных потом в председателей казенных палат… Да что вице-губернаторы: столоначальники палаты жили точно так же, как строители и инженеры французских шоссе и железных дорог! По образцам, каковы наши французы Главного общества, посылающие на чужой счет телеграфные депеши к прелестным кузинам или снабжающие себя на чужие деньги разными роялями да драгоценными коврами, мы можем полагать, что есть счастливчики, умеющие жить и дешево и сердито… Так вот что в старину бывало! А теперь такой афронт всем откупным тузам! Опубликование во всех газетах канцелярского делопроизводства, тогда как прежде все, что об откупе писалось, составляло предмет самой строгой канцелярской, чуть-чуть не государственной тайны! Читаем — и глазам не верим! Слышим — и ушам не верим! Вдумываемся в значение факта — и действительно убеждаемся, что верить всему этому довольно трудно. Масса откупщиков сильна, очень сильна. Она добром не уступит. И что ей закон, когда она, в былое время, могла обходить его по собственному усмотрению? Отказ департамента податей не пройдет ему даром. Будут пущены в ход все возможные интриги, чтобы осилить и пересилить ту силу, которая не дает откупу по-прежнему насильствовать и разорять народ, деморализируя его разными неправдами. Да и кому из отъевшихся на даровом хлебе придет охота расстаться с тепленьким местечком и с независимым положением из-за какой-нибудь отвлеченной идеи, ради принципа?!
