Да и назначенные сверху герои выглядели «веселее» реальных. Удобнее их были только те, кто во время войны шел на таран или бросался на амбразуру. Потому что по причине их вынужденного молчания можно было десятилетиями без помех трещать о «патриотизме». И не объяснять, почему у нас ровно столько же времени все никак не найдут других способов подавления вражеских огневых точек, нежели тела героев…

Конечно, в конце ХХ – начале XXI веков зажимать правде рот стало организационно и технически сложнее. Но зато многократно выросла возможность манипулировать информационными объемами. Ну кто заглядывал в упомянутый томик Политиздата, корректирующий «некоторые допущенные ранее неточности в освещении хода боевых действий при штурме Рейхстага»? Лишь особо интересующиеся этим вопросом люди. Представления широкой публики о данном событии все равно формировались из максимально доступных, массовых источников информации. А там как доминировали, так и доминируют изданные огромными тиражами воспоминания и публикации тех, кто аж с 30 апреля 1945 г . прославился в качестве несгибаемых творцов и защитников этих самых «неточностей».

Да и со специалистами-историками оказалось не все так просто. Ведь они у нас в лучшем случае лишь изучают и устанавливают историческую правду. А утверждают ее в качестве общественного достояния по-прежнему в Кремле, министерствах и ведомствах. Сколько сил и времени потребовалось непобедимому солдату 1941 года Иванову, чтобы уже в новом, XXI веке подвиг разведчиков группы Макова наконец-то нашел отражение в современной музейной экспозиции? И это уже после изданной Воениздатом в 1979 г . «Истории мировой войны 1939—1945 годов» и публикации 1990 г . в «Правде». Разве прорвало бы это глухую оборону музейного начальства – всех этих бесконечных «не имеем основания» и «откуда это вы взяли?», если бы не вынужденное «добро» от Генштаба?!

Впрочем, что Генштаб? Перед инерцией полувекового мифа меркли авторитеты и покруче. В 1995 г . в свет вышел 3-й том Военной энциклопедии со статьей «Знамя Победы». Сегодня в ней любой интересующийся может прочитать: «Первыми в 22 часа 30 мин (время московское) 30.04.1945 года водрузили знамя на крыше Рейхстага (на скульптурной группе „Богиня Победы“) артиллеристы-разведчики 136-й армейской пушечной артиллерийской бригады ст. сержанты Г. К. Загитов, А. П. Бобров, А. Ф. Лисименко и сержант М. П. Минин из состава штурмовой группы 79-го стрелкового корпуса, возглавляемой капитаном В. Н. Маковым». Достоверность изложенного в энциклопедии при издании была подтверждена высоким составом редакционной комиссии. Председателем в ней значился тогдашний министр обороны, генерал армии П. С. Грачев, заместителем начальник Генерального штаба – М. Колесников и далее следовал список из трех десятков генералов во главе с членом-корреспондентом РАН, профессором, генерал-полковником Д. Волкогоновым.

Сегодня «иных уж нет, а те далече». А вот те, кому дороги не только «сталинская наука побеждать», но и этого же имени «школа творить историю современности», видимо, по-прежнему на самом верху живут, здравствуют и уверенно руководят. Потому что сколько ни прошло с той поры парадов в Москве, включая юбилейный 2000 г ., а на всех до единого при выносе Знамени Победы телекомментаторы вдохновенно говорят только о его знаменосцах.

«Берегут», стало быть, по-прежнему учебники от переписывания, а наше хрупкое сознание от суровой, непростой правды! Как берегли его у нескольких поколений россиян, каждое из которых, вступая в жизнь, наизусть долбило, «что знаменосцы не дрогнули, когда у Кантарии оказалась простреленной пилотка», а «у Егорова – брюки». Но так ничего и не узнало о пуле, прошедшей в сантиметре от сердца старшего сержанта Гизи Загитова.

Того самого, который первым ворвался в Рейхстаг и первый со своими друзьями-разведчиками поднял флаг над еще сопротивляющимся Рейхстагом…

Непосредственные участники штурма Рейхстага, отправленные по начальственной воле в историческую ссылку, жили после войны по-разному. Но страшная закономерность: биографический финал многих из них все равно оказался преждевременным и трагическим. Грубо оболганным, походя отброшенным в небытие оказалось то, что было, наверное, лучшей страницей в их жизни и высшей точкой в судьбе. Немногим оказалось по плечу вынести такую вопиющую, да еще подкрепленную всей государственной мощью несправедливость.

Кто-то – как это показал ход встречи ветеранов в 1961 г . – подломился на командирских обещаниях «вернуть их в историю», «повесить на грудь Золотую Звезду». Но в итоге очень скоро обнаружил себя в зоне саморазрушительной «жизни во лжи». Как с таким камнем существовать дальше?

Кто-то, не вынеся «высочайшей подлости», по старой русской привычке пошел «в разнос», срываясь на пьянки и уголовно наказуемые деяния.

Помните занесенного 2 мая 1945 г . в вечность военной хроникой фотокорреспондентами Шагиным и Рюмкиным симпатичного девятнадцатилетнего паренька – Григория Булатова? После войны его надежно задвинули в тень. Правда, бывший разведчик, орденоносец Григорий Петрович Булатов или, как его иронично прозвали завсегдатаи пивных и напарники по сплаву древесины, «Гришка-Рейхстаг» поначалу хорохорился: герои, дескать, не умирают… Вернувшись в 1949 г . в родной городок Слободской, что в Кировской области, Григорий «под большим секретом» рассказывал близким, как «его прямо из Берлина тайно доставили к Сталину и тот повелел герою из высших политических интересов помалкивать 20 лет. Потом – понятное дело – „пообещал Золотую Звезду Героя и всесоюзный почет“. „Героя“ Григорий не дождался. А дальше новая легенда: „звезду“ – правда, вытатуированную на теле – „получил“ на зоне, куда попал после инсценированного спецслужбами „изнасилования“.

Григорий действительно был судим дважды. Но совершенно по другим статьям. Первый раз в сентябре 1966 г . за мелкую кражу. На следствии не вилял, не выкручивался. Подарил следователю три школьных тетрадки, а в них переписка с оператором-документалистом Романом Карменом и маршалом Г. Жуковым. Из заключения вышел досрочно. Говорили, генерал Шатилов походатайствовал: он приезжал лично в Слободское, когда Булатов еще сидел.

Так или иначе, но Григорий освободился. И весной 1969 г . ездил в Москву. Там он встретился с некоторыми своими однополчанами и увидел себя на фотоснимке в книге Г. Жукова «Воспоминания и размышления». Похоже, эта встреча, снимок, а главное, шум вокруг реанимированной «знаменосной миссии» взвода капитана Сорокина снова выбили его из колеи. Потому что, вернувшись домой, все равно встретил то же самое, что и раньше: равнодушие и недоверие. Так что где-то совсем не случайно в 1970 г . Григорий снова был осужден – на этот раз за «хулиганку». Еще бы! Как очередной праздник Победы – про него ни слова, ни полслова. Ходил в горком, чтобы энергично «протереть» начальникам глаза. Выводили с милицией, сажали в КПЗ, штрафовали. Словом, опять «загремел». И опять был освобожден условно-досрочно.

Однако жизнь на воле уже хронически «не задавалась». Хотя все, вроде, было как у людей: женат, росла дочь, работал на фанерном комбинате «Красный якорь» мотористом катера. Но нет-нет, да и вспоминал свое боевое «секретное» прошлое. И при этом то замыкался в себе, то начинал пить в одиночестве и бузить на людях. Таким поведением он скоро практически свел к минимуму круг близких и родных людей.

Утром 19 апреля 1973 г . Григория Булатова нашли повесившимся в туалете ремонтного цеха Слободского механического завода – места его последней работы…

По-другому, но тоже драматично закончил свой земной путь боевой заместитель комбата Неустроева – лейтенант Алексей Берест. С обещанным начальством «местом в истории» его, конечно же, обманули. Зато горький привкус от собственного некрасивого поведения на встрече с однополчанами на совещании 1961 г . остался, видимо, на всю жизнь. А еще стояло в глазах письмо от Неустроева, который не только не брался его осуждать, а старался даже где-то понять. «Здравствуй, боевой друг! – писал ему в своем послании бывший комбат. – Письмо получил – от души рад, Алеша! По истории Рейхстага, как ты знаешь, много было допущено ошибок сразу же после войны. Много настоящих боевых людей, таких, как ты, в первую очередь Пятницкий, Гусев, Щербина, были обижены…