Конечно, продвижение – хоть по карте, хоть с толковым проводником – по ночному воюющему городу, где обстановка и расположение противоборствующих сил меняются чуть ли не поминутно, занятие сложное и опасное. Слишком велика вероятность напороться в этой чересполосице на засаду или даже попасть в лапы к врагу.

Но Бог миловал! К рассвету 28 апреля 1945 г . группа капитана В. Макова благополучно добралась до штаба 674-го стрелкового полка – первого пункта, откуда начался ее драматический путь к короткой славе и долгому забвению…

Вся последующая история штурма Рейхстага и водружения над ним знамени на протяжении многих лет была так заговорена, запутана и фальсифицирована, что весь дальнейший рассказ мы постараемся вести так, чтобы максимально точно привязать изложение к времени и месту.

Во избежание нового искажения при описании того или иного эпизода мы сведем воедино документы и свидетельства таким образом, чтобы читателю легче было разобраться в том, что можно считать установленным фактом, а что оказалось не свободным от послевоенной подчистки и субъективизма.

Особое предпочтение при этом мы, естественно, отдадим рассказу непосредственных участников события. Таким, например, как бывший командир первого батальона 756-го стрелкового полка 150-й дивизии капитан Степан Андреевич Неустроев. Или боец приданной его подразделению штурмовой группы младший сержант Михаил Петрович Минин.

Такое предпочтение продиктовано двумя обстоятельствами. Во-первых, во время штурма Рейхстага оба находились в первом эшелоне атаки. Во-вторых, написанные ими воспоминания выдержали обстоятельную проверку у авторитетных специалистов по военной истории, перелопативших и исследовавших в поиске истины тонны архивных материалов.

К огромному сожалению, столь ценные для потомков свидетельства были изданы местными издательствами, мизерными тиражами и большинству читателей, по существу, неизвестны. Поэтому придется чаще, чем это обычно бывает, обращаться к их текстам.

И уж конечно, не премину впервые поделиться информацией из собственного журналистского архива. Это, в первую очередь, переписка и аудиовидеозаписи бесед «вживую» с теми, с кем посчастливилось общаться лично. А также расшифровки устных рассказов некоторых из них, чьи свидетельства чудом сохранились до наших дней благодаря стараниям замечательной, но, увы, уже рано ушедшей из жизни журналистки Людмилы Николаевны Анненковой. В 1987 г . в своей радиопередаче «Рассказы о героях – строки из Великой Отечественной» она отважно предоставила эфир тем, кто целых четыре десятилетия до того был «высочайше засекречен». Пять лет спустя, по великому равнодушию и халатности работников Радиокомитета эти уникальные аудиозаписи «за ненадобностью» были размагничены. К счастью, в семейном архиве журналистки сохранились ее рабочие материалы. И благодаря стараниям ее супруга – ветерана Великой Отечественной войны, известного врача, профессора Генриха Антоновича Аненнкова записи удалось восстановить…

И наконец, еще один ценный источник. В конце 2001 г . журналистская судьба свела меня с преподавателем Национального технического университета Украины профессором Валентином Денисовичем Чернышевым. О нем – в конце войны старшем лейтенанте, командире разведки 322-го отдельного артиллерийского дивизиона особой мощности, в данном повествовании уже рассказывалось. Важно, что в те последние дни последней битвы Великой Отечественной войны старший лейтенант Чернышев корректировал огонь батарей дивизиона, находясь в непосредственной близости к целям в центральных районах Берлина. В отличие от главных героев нашей истории из 3-й Ударной – в том числе группы капитана В. Макова, наступавших на Рейхстаг с севера, северо-запада, Чернышев со своими разведчиками перемещались и передавали в свой штаб данные с прямо противоположного, юго-восточного направления. Его чрезвычайно важные, уточняющие и дополняющие общую картину сражения за Рейхстаг свидетельства также помогут нам восстановить реальную картину того, что так старательно и настойчиво замалчивалось или искажалось в течение последних шестидесяти лет.

Почему? Из-за чего? – об этом речь пойдет дальше.

А пока постараемся, как можно точнее воссоздать картину происшедшего по дням, а где возможно – даже и по часам…

Итак, ранним утром 28 апреля группа капитана Макова благополучно добралась до штаба 674-го стрелкового полка, который находился во втором эшелоне дивизии генерала В. Шатилова. Отсюда до моста Мольтке через Шпрею, к которому во второй половине дня выйдет батальон Неустроева, оставалось совсем немного: каких-то полтора – два километра.

Но круты и малопредсказуемы дороги на войне! Частенько кажется – вот она, цель, совсем рядом: только руку протяни. Ан не тут-то было! По метру, по сантиметру приходится пробиваться к ней, теряя не минуты, а часы и даже дни.

Обстановка, которая царила в полковом штабе, больше напоминала цыганский табор. В просторном подвальном помещении и коридорах, непосредственно примыкавших к штабным комнатам, бродили, сидели, лежали гражданские немцы всех возрастов и, похоже, целыми семьями. Здесь же развернулся и медпункт полка.

Не желая без толку толкаться в этой круговерти, капитан В. Маков оставил за старшего Алексея Боброва, а сам отправился на поиск кого-либо из штабных, чтобы навести справки и уточнить дальнейший маршрут.

Ребят, между тем, после полного хлопот предыдущего дня и не менее утомительного ночного перехода совершенно сморило. И притулившись в углу обширного полуподвала, они в полной уверенности, что штаб надежно охраняется, безмятежно забылись в глубоком сне…

Когда узенькая предрассветная полоска в единственном не засыпанном целиком землей полуподвальном окне сменилась ярким светом начавшегося дня, здание тряхнули несколько последовавших один за другим мощных взрыва.

Из воспоминаний Михаила Петровича Минина:

«Неожиданно в наше помещение влетел капитан В. Н. Маков. На его суровом лице не было ни тени испуга. Сбросив с плеч изорванную в клочья перину, он озабоченно спросил:

– Все ли живы?

К счастью, у нас никто не пострадал. Затем он скомандовал:

– Бобров, возьми десять человек и быстро по внутренней лестнице – на второй этаж! Забросайте через окно фаустников гранатами и автоматным огнем отрежьте пехоту противника, которая засела в соседнем доме. Остальным оставаться здесь и не выходить во двор, так как единственный выход отсюда противник обстреливает из пулемета.

Как потом выяснилось, Маков попал под обстрел фаустников. Рядом с ним разорвалось два снаряда, но командир успел прикрыть себя попавшейся под руку периной. Перина оказалась в клочья разорванной осколками, а Маков остался невредим» [64].

Однако штаб полка и оказавшиеся в нем волей случая разведчики влипли в весьма неприятную историю. Собственно, во многом ее создало само полковое командование. В ту ночь оно почему-то не сочло нужным выставить надежное охранение. Видимо, еще не сталкивалось с тем, на чем уже обожглись другие: в условиях плотной, хорошо им знакомой городской застройки немцы легко заходили хоть с фланга, хоть с тыла и били в тот момент, когда этого меньше всего ожидаешь.

В результате собственной промашки штаб оказался наглухо отрезанным от полковых стрелковых рот. А нападавшие, стоило им лишь отгрести землю от полуподвальных окон, могли легко забросать всех находящихся в помещении гранатами или расстрелять в упор фаустснарядами.

Эту угрозу своими исключительно своевременными, умелыми действиями сорвали Леша Бобров и другие добровольцы. Дружно встретив фаустников гранатами, они не только сбили их наступательный порыв, но и заставили попятиться назад. А тут и резервная рота полка подоспела. Вместе с присоединившейся к ней штурмовой группой, которую В. Маков вывел в полном составе на подмогу, бойцы загнали нападавших в соседний дом.