Финал этой скоротечной, но жаркой схватки оказался с сюрпризом. Из объятого пожаром здания вдруг стали выскакивать немецкие автоматчики, одетые… во все гражданское.

Последнее навело разгоряченных боем солдат на подозрение, что именно прибившиеся к нашему расположению ряженые «гражданские» и навели фаустников на штаб.

Неизвестно, во что вылился солдатский гнев, если бы не жесткое вмешательство начштаба полка. Строго приказав всем успокоиться, он через переводчика разрешил мирным гражданам остаться под прикрытием мощных полуподвальных стен, однако дал при этом указание перевести их в соседнее помещение котельной, которое к тому же являлось несравненно более безопасным местом.

…Около 9 часов утра (здесь и далее время указывается местное, отличающееся от московского, – плюс два часа), подкрепившись из полкового котла (продуктов с собой у ребят не было) и пополнив боеприпасы, группа отправилась дальше, в район, где на подходах к реке Шпрее сражались передовые подразделения дивизии Шатилова.

Примерно через час группа капитана Макова сравнительно благополучно добралась до места, где улица Альт-Моабит плавно переходила в Инвалиденштрассе. Отсюда до Шпрее и пересекающий ее мост Мольтке-младший оставалось совсем ничего. В мирные дни неспешным шагом весь путь занял бы от силы четверть часа. Но сейчас…

Из обстановки, которая сложилась к этому моменту на Альт-Моабитштрассе, стало ясно, что утренний случай с нападением на штаб полка отнюдь не был случайным, а являлся результатом продуманной, сознательно взятой противником на вооружение тактикой. Скрытно выдвигаясь за спину нашим передовым частям и разместив за каменными стенами домов пулеметные расчеты и фаустников, гитлеровцы получили прекрасную возможность «пережимать» коммуникационные артерии наших ближайших тылов. Отсекать или, по крайней мере, мешать нормальному продвижению к передовой боеприпасов и подкреплений.

Таких импровизированных, возникших в мгновение ока вражеских опорных пунктов на пути группы оказалось немало: на одной только Альт-Моабитштрассе, точнее вдоль квартала по ее левой стороне, разведчиков поджидало сразу несколько засад.

Получалось, что прежде чем приступить к выполнению полученного от командования корпуса задания, группе предстояло всласть повоевать в качестве обычного пехотного подразделения.

Решение капитана Макова пробиваться предполагало два маневра. Прежде всего, тщательную разведку подходов к вражеским огневым точкам. А дальше по обстоятельствам: или их обход, или уничтожение.

Для нащупывания обходной дороги капитан отправил по Инвалиденштрассе трех разведчиков во главе с Мининым. А нескольким добровольцам, среди которых оказались Бобров и Загитов, поручил «вскрыть» систему огня оказавшихся на их пути засад.

Миссия Михаила Минина и его товарищей чуть-чуть не закончилась для них расстрелом в упор. Пройдя метров сто по заданному маршруту, разведчики напоролись на большую группу немецких солдат, засевших в массивном, п-образной формы, доме. Лишь мгновенная реакция и слаженные действия помогли бойцам живыми и невредимыми вырваться из западни. Поочередно прикрывая друг друга (пока один перебегал опасную зону, его товарищ длинными автоматными очередями по окнам мешал противнику вести прицельный огонь), ребятам удалось сначала проскочить к высокой насыпи, а потом, воспользовавшись этим надежным укрытием, без особых помех вернуться к исходной точке своего непродолжительного рейда.

Ясно, что теперь предстояло опробовать второй вариант. Команда, где верховодили Бобров и Загитов, сработала исключительно точно. На основе раздобытых ими разведданных группа обошла занятое противником здание на Альт-Моабитштрассе с севера и под прикрытием бетонного фундамента с возвышающейся над ним металлической оградой незаметно подобралась на дистанцию, с которой было удобно забрасывать противника гранатами и поражать автоматными очередями.

Расчет оказался верным. Поэтому в результате первой же атаки сопротивление противника было подавлено, а деморализованные «фрицы», побросав в подвале оружие, оставив там раненых и убитых, подняли руки и потянулись наружу сдаваться.

– Более тридцати немецких солдат пленено. Около пятнадцати убито. Пленных с одним нашим раненым отправляю в тыл, – так капитан Маков доложил по рации в штаб корпуса о результатах уже второго за день боестолкновения.

Конечно, на фоне масштабных передвижений корпуса успех небольшой штурмовой группы выглядел лишь маленьким, частным эпизодом. Поэтому ответ из штаба корпуса напомнил капитану о главном:

– Продолжайте выдвижение в указанный вам район! Прибытие немедленно доложите!

Легко сказать: «продолжайте выдвижение»! Только группа двинулась дальше по Альт-Моабитштрассе, как почти тут же и в том же квартале снова оказалась под прицельным вражеским огнем. На этот раз стреляли явно с приличного расстояния, но весьма точно. Для опытных разведчиков не составляло труда определить: снайперская работа. И с помощью бинокля быстренько засечь: снайперы били с верхней площадки заводской трубы, которая возвышалась над домами метрах в 300—400.

Достать этих «воздушных стрелков» на таком расстоянии, когда все вооружение группы гранаты да автоматы, было невозможно.

Но не зря говорят, что для разведчика первое дело – наблюдательность.

Все и без того всегда первым подмечающий Алексей Бобров углядел неподалеку две наши замаскированные САУ (самоходные артиллерийские установки). Показал на них Саше Лисименко.

«Тот, – вспоминал потом В. Маков, – уже разобравшись, что стреляют с трубы, подполз ко мне и говорит:

– Товарищ капитан, вон наши самоходки стоят!

Мы подползли к машинам, постучали по броне. Командир из люка высунулся. Мы ему:

– Слушай, «гансы» сверху нам пройти не дают. Помоги огоньком!

Тот:

– Без вопросов. Уточни цель!

Уточнили. «Самоходчики» немного повозились: у САУ ведь башня не вращается. Ну, развернулись всем корпусом. И так врезали, что вторым снарядом верх трубы начисто снесло. Вместе со снайперами, естественно… »

Однако «недолго музыка играла»! Лишь метров пятьдесят без особых помех преодолели, как снова – «стоп, машина»: плотный оружейно-пулеметный огонь. Опять пришлось залечь…

Понятно, что не в последний раз. К тому же потери пошли. К середине дня один связист был убит, два бойца ранены и один контужен…

Стало ясно, что дальше так двигаться смысла нет. На их пути подобные очаги будут попадаться на каждом шагу. И если втянуться в частые, тягучие схватки по их подавлению, группа не то что до Рейхстага – до реки Шпрее не дойдет…

Заново оценив ситуацию и помня строгое штабное напоминание «о главном задании», В. Маков принял решение без крайней нужды на рожон не лезть. И где возможно – обходить и маневрировать. По Инвалиденштрассе, на левой стороне которой утром младший сержант Минин с бойцами наскочили на большую группу «фрицев», передвигаться, судя по данному эпизоду, будет так же муторно, как и по Альт-Моабитштрассе. Значит, стоит попробовать уйти переулками правее с выходом на параллельную улицу.

Но и «правее» группа напоролась на ожесточенное сопротивление. Только ее авангард выскочил к небольшому, с виду очень тихонькому скверу, как тут же с дальнего угла обрушился на разведчиков убойный огненно-свинцовый ливень.

Ну что? Опять пятиться, обходить? Решили подавить.

Словом, снова втянулись в затяжные схватки, которые по мере приближения к передовой становились все более частыми и ожесточенными. В нескольких эпизодах судьба группы просто повисала на волоске. А один раз добровольцы вообще оказались в окружении. И все вроде бы поначалу неплохо складывалось.

Под прикрытием полуразрушенных стен, которые совсем недавно принадлежали ряду строений, группа без всяких помех проникла в особняком стоящее неплохо сохранившееся здание, часть которого выходила на набережную Шпрее. По расчетам Макова, батальоны и полки 150-й и 171-й дивизий должны были находиться где-то уже совсем рядом.