— Деньги и мне нужны, хотя бы чтобы держать людей в узде, — поведала Крылатая. — Одной силой удержать их подле себя будет трудно. Деньги — самая простая удочка.

«Ну да. Всяко проще, чем вербовать их идеей», — мысленно дополнил парень. То, что сработало с умирающей деревней, абсолютно не будет воспринято насквозь циничными отбросами общества.

— Но даже деньги не всегда работают, иначе власть была бы не у королей, а у купцов, — усмехнулась Нилла потрескавшимися искусанными губами.

— Ты удержишь их, — не спросил, а постановил Ребис.

— Да, — согласилась она. — Несколько эффектных казней и пара замученных до смерти людишек поднимут дисциплину. Но я не Гул. Не стану утверждать, что сильнее или слабее его, — покрутила она рукой, — речь не об этом, а о том, что вместо двух человек с Аурой у Детей Виселицы остался только один. И слухи об этом распространятся быстрее, чем зайдёт солнце. Уже завтра, край послезавтра, все трущобы будут в курсе, что у нас сменился лидер. Что им стала женщина, — оскалилась она. — Можешь представить себе реакцию?

— У тебя Аура, — ответил Реб. — Ты просто убьёшь недовольных.

— У меня Аура, — согласилась она. — И наиболее авторитетные из Детей Виселицы предложат мне место в боевом отряде. С соответствующим жалованием. Лишь бы подальше от власти!

— Нет, если мы заключим союз не просто на словах, — возразил он. — Я стану громоотводом, а если понадобится — помогу с другими бандами. Есть способы, — припомнил он Загрейна и его мух, — убить их главарей так, чтобы никто ничего не заметил.

«Нет, — жёстко сказал ему Наршгал. — Нужен хаос».

Ребис ощутил укол боли в висках, но сумел сдержать лицо. Он не знал планов бога, и это здорово нервировало его. Казалось, каждый раз, когда он начинал улавливать суть, Наршгал приказывал нечто такое, что херило все результаты на корню.

В чём смысл?

Однако Реб изобразил, что всё нормально, сумев даже не сбиться с речи:

— Касательно же того, чем привлечь на нашу сторону остальных… — Он хмыкнул. — Скоро у меня будет «Чёрный нектар». Много нектара.

Дорогая наркота. Ценная. Элитная.

Крылатая скептично приподняла бровь. Миг спустя она отвернулась, начав набивать трубку обычным табаком.

— «Скоро будет»… Старая песня, — протянула она. — А что по конкретике?

— По конкретике, — Ребис презрительно цокнул, — «Чёрно-белый рояль», слышала о таком корабле?

Нилла кивнула, поджигая трубку.

— Что же, с этим можно работать… Если ты одолеешь афридов Эрзы Семь Узлов. — Она затянулась, выпуская дым из дыр от крюков, оставшихся в её щеках. — Но даже с нектаром не все согласятся на такие перемены. Деньгами и дурью можно заткнуть не каждый рот.

«Решаемо. Убей лишних. Худрос всё равно должен пылать. Она согласится», — прошелестел голос бога.

«Конечно, — невесело хмыкнул Реб. — Она же безумна! Ради своего удовольствия готова пойти на всё что угодно!»

«Именно поэтому я и привёл тебя сюда. Крылатая возглавит Детей Виселицы. Часть банды уйдёт, часть погибнет от её и твоих рук. Остальные передерутся с другими „владыками“ трущоб. Это тоже сработает нам на руку — Худрос должен гореть! Главное сейчас — реализовать через них „Чёрный нектар“ и часть других товаров с когга Эзры Девять Узлов».

«У неё Аура. И теперь она послушна…» — «Так и есть. Когда подчинишь все поселения запада и вернёшься в Худрос, можешь забрать её и всех, кого захочешь из Детей Виселицы. Если кто-то вообще останется».

Ребис хмуро улыбнулся. Вирры глухо звякнули, привлекая внимание Крылатой.

— Скажи, господин, — сразу изменилось её поведение, показывая… вполне определённую нужду в продолжении прерванного Ребисом процесса. Более того, она встала на колени, дотронувшись до его ноги и проведя пальцами по металлическим кругляшам. — Это было больно?

Парень моргнул, хмыкнул, по новой осматривая своё приобретение и ощущая прилив тьмы внутри. Жара подвала словно усилилась, пот стекал по спине.

— Хочешь попробовать? — в его голосе послышался скрежет. Безумие набирало обороты. — Это можно организовать!

Поддавшись тёмному зову, он ощущал, что потерял себя. Снова. Наверное, именно поэтому пришедший в дом Роймов Ребис был в паршивом настроении. По пути он зарубил одного из попрошаек просто за то, что тот посмел обратиться к нему, попросив медяк. Окровавленный клинок, который «божественный посланник» не выпускал из рук (лишь прикрыл наброшенным на локоть плащом), покрытое виррами тело и лицо делали его максимально запоминающимся и привлекающим внимание. Но сам Реб лишь довольно скалился, ловя на себе опасливые взгляды.

— Всё спокойно? — остановился Ребис у главного входа в дом мэра.

Форпон пожал плечами. Как человек с Аурой, лично видевший Реба ещё совсем мелким пацаном, он хоть и проникся его ролью «божественного мессии», но не испытывал столь же огромного пиетета, как бóльшая часть остальных жителей Ностоя.

— Прóкля… — Далкон Бёрт вовремя остановил сам себя. — Загрейн… это… Жаруба наказал. Сильно.

— Где брат? — Ребис не стал расспрашивать ополченца.

— Наверху, — с толикой недовольства добавил Бёрт. — Готовится к встрече с афридами.

Раздражение на миг коснулось души Реба, но он лишь сжал челюсти, пройдя в дом. За его спиной Форпон что-то раздражённо прошипел Далкону, но Реб не прислушивался, чтобы не выйти из себя и снова кого-то не зарубить. Не время. Позже.

«Они ещё не прониклись. Даже воскрешения на чужих глазах может быть недостаточно. О люди, вы самые упёртые создания в мире!»

Ребис поднялся наверх, оставив охрану внизу. В первую очередь он заглянул в кабинет к Галварду.

— Тебе повезло, Ройм, — наклонил он голову, царапая кончиком меча деревянный пол. — Ты ещё жив. Если не будешь делать глупостей — так и останется.

Мэр устало хмыкнул. Яд прожигал его внутренности, насекомые ползали по одежде, вызывая чувство страха и брезгливости. Он старался не смотреть на них.

Ребис подошёл к окну, отодвинул штору. Вечер оседал на Худрос, как похмелье.

В этот миг что-то заскреблось внутри черепа Ребиса, словно железный коготь по внутренней стороне черепной коробки. Он вздрогнул, меч оставил на полу глубокую борозду.

«Ты слишком мягок», — уже знакомый, но такой вездесущий, божественный голос прошептал ему прямо в разум. Реб привычно поморщился. Каждое слово отзывалось мигренью, словно чья-то невидимая ладонь сжимала мозг. — «Они запомнят только страх. Если ты пощадишь мэра — они усомнятся. Убей. Всю семью. Пусть поймут: божья воля не знает жалости. Наказание — за грехи. Оно падёт на всех».

Наршгал хмыкнул, словно поставив тем самым жирную точку. Впечатление усилилось, когда бог продолжил разговор на другую тему:

«У тебя есть время только до рассвета. Другие игроки Худроса уже начинают понимать, что с мэром что-то не так. Промедлишь — и план усложнится в разы».

Ребис вцепился в подоконник. От боли заслезились глаза, но он продолжал стоять, прикидывая, можно ли переиначить приказ. Слова можно — суть нельзя. Приказ бога нельзя игнорировать. Лишь слегка изменить… хоть каплю.

Худрос, Миизар, день спустя после захвата поместья Роймов, взгляд со стороны

Вдалеке, в бухте, уже начинали светиться огни когга афридов. Корабль причалил к третьему доку, широкий, лощёный, полный столь нужного Ребису оружия и денег.

— «Чёрно-белый рояль», — произнёс он название когга и мотнул головой, приходя в себя. — Времени мало, нужно успеть всё сделать, пока город спит.

Бросив короткий взгляд на мэра Ройма, Ребис направился в соседнюю комнату, где расположился Загрейн. В этот раз он не скрывал свою Ауру.

Загрейн поднял глаза, прекратив своеобразную медитацию. Рой насекомых, кружащий вокруг него, разлетелся по комнате, покрывая стены и потолок чёрным шевелящимся ковром.

— Корабль пришёл, — констатировал Загрейн, отслеживающий порт. — Значит, начинаем финальную фазу. — Это было утверждение, а не вопрос, что сразу же заметил Ребис, отчего его хватка на мече лишь усилилась.