— Ты… — что хотел сказать Загрейн, так и осталось тайной: на лестнице послышались шаги. Кто-то спускался.

— Пиздец, — шепнула стоявшая от меня по левую руку Зана, рассматривая Ребиса, выступавшего на улице перед сбежавшимися сюда жителями. — Он что, башкой поехал?

— Вернулся из мёртвых, — столь же тихо ответил я. — Думаешь, после этого остаются нормальными?

— Но ты послушай, что он несёт! — она спрятала лицо за ладонями.

— Я вообще удивлён, как он говорит и дышит, под таким-то весом, — невесело хмыкнул я, рассматривая брата, покрытого виррами. Хотя… Аура? Да, Аура укрепляет тело. И Аура, судя по моим чувствам, буквально переполняет Ребиса.

Необычно… Не то, что я ощущаю примерный уровень силы чужой Ауры — это логичное развитие моих способностей, а то, что Ребис настолько сильно пылает ей.

'У него… просто неоткуда взяться такой мощи! Признаю, брат, скорее всего, пробудил Ауру в шахте, во время бойни с грайдийцами, как и остальные. Но изначальная сила не могла быть настолько чудовищной!

Выходит… дело в мече?' — бросил я взгляд на клинок, с которым Ребис не расставался ни на миг.

— … боитесь? — продолжал говорить оживший мертвец, криво наклонив голову и разглядывая деревенских. — Нет смысла. Я был оживлён милостью бога, нашего Наршгала. Он сказал мне, что я слишком рано собрался на тот свет! — Ребис нелепо усмехнулся, из его губ вырвался еле различимый смешок.

А ведь раньше он никогда особо не стремился к публичным выступлениям.

— Наршгал сказал, что происходящее на западной стороне Миизара окончательно достало его, — Ребис поднял правую руку, в которой продолжал сжимать меч. — Он желает это изменить. Ему был нужен человек, через которого он сможет озвучивать свою волю. Свои желания!

— Как думаешь, сколько в этом правды? — спросила меня вторая девушка, стоявшая по правую руку — черноволосая Вета.

— Знаешь… — я пожал плечами. — Слишком странная ситуация. Я вообще не могу понять, как ко всему этому относиться. С одной стороны — это Ребис. Мой брат воскрес из мёртвых. Чудо, мать его. С другой…

— Мёртвые не воскресают, — кивнула Зана. В кои-то веки она выглядела серьёзной.

А Ребис, казалось, резко стал старше своих лет. Уже не юнец, а… мужчина. Даже голос у него изменился. Стал хриплым, гортанным, тяжёлым.

— Я стал его карающей дланью! — проревел Реб. Мне показалось, часть Ауры расходилась вместе с этим голосом, изменяя его, делая более… проникновенным? Сильным? — Теперь я не могу умереть, Наршгал наделил меня бессмертием. Я буду возрождаться вновь и вновь, что бы ни случилось!

— О… — моргнула Зана, а потом толкнула меня локтем. — Вот тебя и подвинули с пьедестала самых крутых способностей.

Я хмыкнул.

— Никогда и не говорил, что обладаю самыми крутыми способностями.

— Серьёзнее! — Вета схватила нас за плечи и сжала. — Что делать будем?

На миг поморщившись, я укрепил тело Аурой Защиты, после чего снова посмотрел на разоряющегося Ребиса.

— … Оружие бога! Этот великий меч! — Ребис вновь продемонстрировал его всё увеличивающейся толпе. Я заметил в ней Леви, Вияльди и Керсту. А вон и Энни с Себбом. Оба глядят как на второе пришествие Христа. Стоп, так ведь… — Наршгал дал мне его, повелев искоренить беззаконие! Наладить порядки в Миизаре, прогнать захватчиков и вновь сделать нашу страну великой! И я не умру, пока не достигну цели! Не потому, что так верю в себя, а потому, что верю в него!

Ребис стоял уверенно, с прямой спиной и высоко поднятой головой.

В толпе пошёл гул, нарастая, будто ветер в пещере. Поначалу испуганные, жители принялись кивать в такт речи парня, а их взгляды, казалось, загорелись мечтами перемен к лучшему будущему. Под конец и вовсе прозвучало несколько радостных выкриков.

И тут, расталкивая людей, вперёд выступил Дуфф.

— Значит, Наршгал тебя воскресил? — голос старосты отдавал скепсисом. — А может, ты просто не умер, а теперь сочиняешь сказки, мальчишка Эландов?

Слова, казалось, сорвали с людей пелену, которую навёл Ребис. Следом очнулись и другие ностойцы.

— А кто сказал, что он с богом говорил? Может, просто по голове получил и валялся в отрубе! — выкрикнул сутулый Вилл.

— Малец, наверное, после боя с людоедами выпил чутка вина, вот только сейчас в себя и пришёл! — расхохотался Дирк.

— Ой, да какая разница? — спросила Ула, упираясь руками в бока. — Мальчик жив, радоваться надо!

— Дело говорит, — кивнул Гербер Локус. — А то, что слегка умом повредился, так это не страшно. Дурачкам тоже работа найдётся…

Ребис раздражённо посмотрел на них.

— Я — проводник воли его, — проскрипел он. — И если вы не примете это, если отвернётесь — вы встанете против самого Наршгала. За это не будет вам покоя ни при жизни, ни при смерти. Готовы к такому?

Сила. Он излучал её, буквально обволакивая собравшихся. Даже я ощутил толику волнения, смутного напряжения и… страха. Что говорить про других? Люди озирались, беззвучно открывали рты, смотрели друг на друга.

— Хватит пугать народ, — теперь вперёд вышел Сатор Отье. Его глаза были красными, но слёз не было. Лишь оттенок горечи. — Ребис, я рад, что ты очнулся. Скорее всего, у тебя в голове перемешалось. Ты долго лежал без сознания. Убери оружие, отдохни. Поговорим завтра. Соберём совет…

— Не смеши меня, Отье, — усмехнулся Ребис. — Ваш совет даже дверь в сортир закрыть не сможет. Погрязнет в обсуждении и не сумеет решить, что лучше: проветривать или соблюсти приличия.

Слова вызвали неуверенные смешки среди крестьян.

— Я умер. Это факт. Или вы все лишились глаз и мозгов? Думали, что я спал? Правда? — Ребис уверенно нашёл Дирка и указал на него кончиком клинка. Мужик испуганно сдал назад. — Если ты говоришь, что я был пьян, тогда выйди сюда, встань передо мной, глядя в глаза, и повтори эти слова. Повтори, иначе я заклеймлю тебя лжецом!

Но Дирк, ни слова не говоря, спрятался за чужие спины.

— Он умер! — внезапно показался жрец, Милегер Шоркус. — Я был этому свидетель. Все вы были свидетелями! И теперь не смейте отрицать правду!

— Это правда! — крикнула Вета. — Заг, Зана, вы ведь тоже осматривали его.

Я не хотел в это влезать, но раз уж так сложилось…

— Правда, — сухо кивнул я.

— Правда, — повторила Зана.

Дуфф сплюнул, скрестил руки на груди, смерил Ребиса хмурым взглядом.

— Ты не дышал, — сказал староста. — Это факт. Твои раны не кровоточили. Но это могло значить что угодно. Какой-то яд грайдийцев. Может, способность Ауры или Запретного Плода. Мы не знаем. Поэтому…

— Вам нужно доказательство, — улыбнулся Ребис. Но улыбка внезапно стала испуганной, дёрганой. Вся его уверенность и сила словно испарились. — Всё так, как он и говорил… — едва слышно шепнул брат, превратившись в испуганного мальчишку. — Нужна демонстрация… Мессия не будет признан, пока не продемонстрирует чудо.

Его слова заставили меня нахмуриться.

— Реб? — шагнул я ближе. — Что ты задумал?

— А, Загрейн, — он посмотрел на меня. — Поможешь мне?

— Что? — резко остановился я. — Как?

— Докажи им, что я стал бессмертным. Убей меня, Загрейн. Убей одним решительным ударом. А потом смотри, как я восстану из мёртвых. Снова!

'Гончая пустила кровь своей стае!

Когда даже собственный пёс, призванный сторожить ворота Саркарна, вдруг начинает рычать на хозяина — значит, в доме давно гниёт мясо. Сегодня разведуправа «Гончие», ведомство, о существовании которого приличные люди предпочитают не говорить вслух, официально объявила в розыск собственного бывшего офицера — Фабиана Изайу. Формулировка — «предательство интересов страны и работа на иностранное государство». Формулировка, кстати, знакомая всем, кто хоть раз попадал под мясорубку имперских чисток.

Фабиан — не мальчик с оружейного склада, это профессиональный алхимик, долгое время действующий как двойной агент в Республике Эвердар. Настоящий ветеран серого фронта: мастер подстав, вербовок, зачисток. Он знал, где лежат скелеты и кто их туда сложил. Если уж такой человек сбежал — значит, либо знал слишком много, либо слишком осточертел тем, кто прячется за гербами и печатями. Слухи? Да пожалуйста. Говорят, его видели на Лунных островах, в обществе людей, у которых нет лиц и слишком много денег. А ещё говорят — он ищет что-то. Или кого-то.