— То есть ты решила поступать мне назло, — муж окинул меня испытующим взглядом. — Или тут всё печальнее? У тебя к нему личная симпатия, может?

— А представь, если так? — прищурилась я. — Тебя это за какие мягкие места может трогать?

— Грубим.

— С большим удовольствием. Я тебе вообще, Добровольский, до сих пор мечтаю съездить как следует по зубам. Особенно после твоих последних выкрутасов!

На его лице мелькнуло удивление. Кажется, он пока ещё не сообразил. Что ж, возможно, я поспешила записать собственных детей в двойные агенты.

— Что, никак не сообразишь? — вскинулась я.

— Готова мне какой-то новый грешок приписать? — проворчал Добровольский, явно недовольный тем, что я умудрилась пойти в контратаку.

Ну да он-то привык, что инициатива в наших ссорах почти всегда была на его стороне.

— Ты сам его себе приписал! Что может твориться в башке у человека, подославшего собственных детей шпионить за матерью?

К моему великому сожалению, замешательство Добровольского продлилось до обидного недолго. Стоило мне озвучить причину своего возмущения, как он хмыкнул и кивнул.

— Ну, ё-моё, наконец-то. Значит, не всё ещё потеряно для этих двоих. Я ждал худшего.

— Что?.. — заморгала я, сбитая с толку такой реакцией.

Добровольский, на мгновение стряхнув с себя всю суровость, хмыкнул.

— Я ж понимал, что они будут выжидать до морковкина заговенья. Подгадывать момент для примирения. Так они не раньше твоего дня рождения сунулись бы с извинениями.

На этих словах мне вспомнилось, что именно так мне примерно и ответили.

— И ты их решил подтолкнуть? Во таким оригинальным способом?

— Ну а что? — пожал он плечами. — Я потребовал от них помириться с тобой и типа следить. Я же даже никаких конкретных задач им не ставил, просто попросил за твоим настроением присматривать.

Я растерянно молчала, пытаясь как-то переварить услышанное.

— Добровольский… надеюсь, ты понимаешь, как это всё воспринимается со стороны?.. Это… это какой-то бред сумасшедшего.

— Да мне плевать, как это воспринимается со стороны, — раздражённо передёрнул плечами муж. — Я решил вопрос так, как посчитал нужным. Всё, они примчались к тебе и покаялись. Их гложет раскаяние и совесть. Ну и тебе не так тяжко оттого, что мы с тобой таких бесхребетных и трусливых созданий воспитали.

— Го-о-осподи… — простонала я. — Да ничего бы вообще решать не пришлось, если бы ты в первую очередь не стал бы от них требовать сторону выбирать! Это ты понимаешь? Ты понимаешь, что сам создаёшь проблемы, а позже хлопаешь себя по плечу за то, что так удачно их порешал! И к твоему сведению, я не стала бы утверждать, что у нас с детьми произошло тотальное примирение.

— Это уже частности, — буркнул Добровольский. — И вообще, мы здесь не для того торчим.

— Мы здесь вообще торчим зря! — отрезала я. — За пояснения с детьми благодарна. Не придётся спать вполглаза и гадать, в какой из визитов ты заставишь их жучки в моей квартире поставить. Насчёт всего остального… я советую тебе не лезть в мою личную жизнь. Ты можешь сколько угодно параноить по поводу чужого влияния на наш с тобой развод, но меня твои навязчивые страхи не касаются. Я встречаюсь с кем угодно, когда угодно и где угодно. Это не твои заботы, Добровольский. Ты уж тем более не имеешь никакого права указывать мне, что я делать могу и чего не могу.

После такой длинной речи пришлось перевести дух. Зато я могла быть довольна собой — я высказала ему всё начистоту.

— Значит, ни шага назад, — кивнул Добровольский. — Будешь настаивать на своей независимости.

— Я надеялась, ты это понял давно. Но очевидно, переоценила твои умственные способности.

— Ох, Дарья не заводи меня своей агрессивностью, — саркастично отозвался супруг. — Ну что ж… ты права. Теперь ты сама по себе. Твоя жизнь, твои правила. И даже если ты действительно решишь воспользоваться посторонней помощью при разводе, запретить я тебе этого не смогу.

Мы смерили друг друга пылающими взглядами, но пока я боялась верить, что он добровольно готов отступить.

— И раз уж никакие уговоры на тебя явно не действуют, разреши мне кое-что тебе пояснить насчёт твоего нового ухажёра. Не знаю, известно это тебе или нет, но от Соколова жена ушла не просто так. Это такой мстительный мудила, что имей в виду — если он реально нацелился на меня, а ты его сейчас прокатишь, он отыщет способ тебе напакостить. А меня рядом не будет. Поэтому продолжая заигрывать с ним, имей в виду, либо ты к нему в койку ложишься, либо готовься к неприятностям. Я предупредил. Развлекайся.

— Я предупредил. Развлекайся.

Бросив эти последние слова, Добровольский развернулся и пошагал к выходу.

Только позже он, возможно, сумеет признаться себе, для чего на самом деле затевал этот визит.

Он мог потребовать видео или фотографии для подтверждения — и всякая необходимость в поездке тут же отпала бы. Это верно, но… Но он хотел увидеть всё своими глазами. Он хотел прочувствовать атмосферу и понять, насколько серьёзно настроена Дарья.

И делает ли она это из мести ему или… или там реальные чувства.

В любом случае это значило, что он терял контроль. А ещё действительность больше не стелилась ему под ноги так, как он того хотел. И никто уже не вёл себя так, как он того ожидал. И никто не пытался подстроиться под его видение мира.

И с менявшимися правилами игры приходилось считаться. Но не мириться, конечно. Добровольский совсем не из тех, кто стал бы мириться с чем-либо, чего он не принимал и не хотел принимать.

Ну и предупреждение. От такой возможности он ни за что бы не отказался. И никому бы эту миссию не поручил. Дарья должна была услышать это от него. Пусть теперь знает, с кем спуталась.

Вырулив на проспект, он набрал Рамеева.

— Продолжайте присматривать за Соколовым. Но осторожно, он почти наверняка будет подозревать, что его прощупывают.

— Принято.

Добровольский всё-таки поколебался, прежде чем добавить:

— И за Дарьей.

— К ней тоже слежку приставить? Ваша супруга под подозрением?

Грубовато звучало. И если бы он сейчас не был так разозлён и раздосадован, то наверняка усмехнулся бы, представив, какой скандал ему закатила бы Дарья, узнав, что он приставил к ней человека.

— Окстись, Рамеев. Нет, мне просто нужно знать, что она... что у неё всё в порядке. Тут может в ближайшее время случиться поворотным момент, и я хочу быть уверен, что для неё никаких последствий не будет.

Он, конечно, сейчас почти наверняка выдавал желаемое за действительное, но всё-таки предугадать, как она себя поведёт после того, что он ей сообщил, Добровольский не мог. Поэтому лучше подстраховаться.

— Понял. Будет сделано, Игорь Александрович. Что-нибудь ещё?

— Повысьте оперативность докладов, — сухо распорядился он напоследок. — Возможно, в ближайшее время уровень событийности усилится. Будьте начеку.

— Всегда начеку.

— Рад это слышать. Отбой.

И вроде бы после этого разговора следовало хоть немного расслабиться. Но пока не получалось.

Он добрался домой, втайне надеясь, что на остаток вечера закроется у себя в кабинете. За последнее время это стало его традиционным времяпрепровождением. Но к его удивлению, Маргарита на этот вечер имела совсем иные планы.

— А щенка куда дела? — Игорь невольно пошарил взглядом по углам, когда Марго выпорхнула ему навстречу и едва не повисла у него на шее. Кажется, настроение у неё было настолько хорошее, что она даже не стала припомнить ему их недавний не самый тёплый разговор.

В конце концов он расквитался со всеми своими делами, приехал и теперь был в её распоряжении.

— Никуда. Он спит, — она приникла тёплыми губами к его шее. — А у нас есть время хоть немного наверстать. Что-то мы в последнее время совсем с тобой не видимся, Добровольский.

Идеальная возможность отвлечься. Да не просто отвлечься, а ещё и провести время с максимальной пользой и удовольствием. Прежде он ни за что бы от такой удачной возможности не отказался.