— При всём уважении, — встрял Павел и выпрямился так, словно палку проглотил. — Я не собираюсь от своей жены налево ходить.

Ого, а вот это уже можно считать почти вызовом.

Вместо того чтобы возражать, Игорь позволил себе короткий смешок.

— Ну, об этом ты мне расскажешь, когда обзаведёшься женой. А ещё лучше, когда проживёшь с ней какое-то время. Сейчас это всё пустые разглагольствования. Я бы тебя даже идеалистом назвал, но ты не идеалист, ты просто хочешь мне возразить. Слушайте, я всё понимаю. Вы меня не одобряете, но вынуждены смириться. Потому что я вам работу даю. Ситуация предельно ясна, и я со своей стороны ни на что не обижаюсь. Но раз уж вы даже не одобряя меня, выбрали мою сторону, то придётся делать то, что я вам скажу.

— Поехать и прямо сейчас помириться с матерью, — повторил сын, глядя ему прямо в глаза. Вот так. Ни с того, ни с сего припереться.

— То есть как это ни с того, ни с сего? А как же заевшая вас совесть? А как же ваше стремление доказать, что вы мать по-прежнему любите? Ё-моё, не разочаровывайте меня.

Он хотел добавить «сильнее, чем уже разочаровали». Но придержал этот огрызок фразы до поры при себе. Сейчас не время светить своими истинными намерениями. Пока не время. Пока.

— Ты просишь нас это сделать не просто так, — покачала головой Вероника. — Все эти разглагольствования… они только для того, чтобы отвлечь нас от сути…

Ого, а его дочь наконец-то проявила несвойственную ей проницательность и внимательность к деталям, которых обычно предпочитала не замечать.

— Так… А что же я, по твоему мнению. Задумал?

Дочь метнула на него нечитаемый взгляд.

— Вряд ли я догадаюсь, что у тебя на уме. Может, сам нас просветишь.

Павел окинул сестру вопросительным взглядом, а потом перевёл его на отца, тоже застыв в ожидании.

— Ну, если вы так настаиваете, — развёл он руками. — Хорошо. Вы поедете помириться с матерью, чтобы какое-то время для меня пошпионить.

— Че… чего?

Ох, произведённый его фразой эффект того стоил.

Сын с дочерью таращились на него так, словно резко заподозрили в сумасшествии. Примерно на такую реакцию он и рассчитывал. Шок отключил их способность критически мыслить, и пока эмоции будут бурлить, всерьёз задумываться о возможных причинах и мотивах его требования они просто не смогут.

То, что доктор прописал.

— Пап… что за бред? Ты в себе?..

— А ну-ка, не сметь бросать тень сомнения на отца. Я в своём уме и прекрасно отдаю себе отчёт в том, чего от вас требую.

Сохраняя невозмутимое выражение лица, он откровенно забавлялся их ошеломлением.

Ну, и что будут делать? Попытаются открутиться? Начнут придумывать какие-нибудь отговорки? Вот как оно бывает, когда отчаянно стремишься усидеть на двух стульях, да ещё с интересом и на третье поглядываешь. Ему ли не знать, что сын уже наводил справки, кого отец собирается назначить главой дочернего офиса в метрополии. Знал, что дочери очень хочется забраться повыше. И оба не спешили к отцу со своими чаяниями приходить — разведывали всё по закоулкам.

Нехорошо. Можно подумать, он когда-либо в чём-либо им отказывал.

Он всегда был открыт для диалога, но его репутация в мире бизнеса порой работала против него, даже когда разговор заходил о родственных связях.

А детям всё-таки стоило бы помнить, что он им не чужой. Как и мать, хорошими отношениями с которой они с такой лёгкостью пожертвовали ради собственных амбиций.

— Мы не бросаем. Мы понять хотим…

— Нечего тут понимать. Всё лежит на поверхности. Мне нужно понять, насколько серьёзны намерения вашей матери в отношении нашего с ней развода. Вы же слышали, чем она мне грозила.

— А разве для тебя её угрозы станут проблемой? — нахмурился Павел. — Ты же сам говорил, что ей не поздоровится…

— Слушайте, ну вы будто вчера родились, — Добровольский свёл брови к переносице, имитируя крайнюю степень отцовского недовольства их недогадливостью. — Думаете, каждую пылинку можно замести под ковёр?

— Даже если у тебя армия уборщиц? — рискнул возразить сын.

— У семи нянек дитя без глазу. Слышали о таком? Или и это вам требуется разжевать? — он подался вперёд, заставив обоих вжаться в спинки своих кресел. — Я не говорил, что нам следует обсудить вашу задачу, и не предлагал вносить в неё свои конструктивные предложения, делиться сомнениями и уж тем более возражать. Я вызвал вас, чтобы поставить перед фактом. Мне нужна информация. Добыть её легче кому? Вопрос очевиден.

— Легче было. Когда мы в нормальных отношениях были, — буркнул сын.

— Ну, вы сами сделали выбор. На кого будете пенять?

Ну что, он и тут будет ему возражать? Потому что он мог бы. Ясно же, как день, что именно отец поставил их с сестрой в такое неудобное положение — если бы он не предложил им тогда выбор, им бы не пришлось сейчас вжиматься в свои кресла.

— Я же не сказал, что вам нужно явиться и потребовать от матери правду. Вы поедет к ней, упадёте ей в ноги, вымолите прощение. В общем, сделаете всё, чтобы она обратно вас приняла.

Дочь смотрела на него квадратными глазами.

— Ты просишь нас… предать её снова?

— Снова? — он удивлённо моргнул. — А почему это снова? Вы хотите сказать, что не раскаиваетесь? Что вам совершенно не жалко матери, которую вы своим решением без пяти минут предали?

— Но ты просишь нас шпионить за ней!

Добровольский почесал висок, скрывая довольную мину — ну наконец-то ему удалось хоть как-то их расшевелить.

— Моя вина. Не совсем верная формулировка. Я всего лишь хочу выяснить серьёзность её намерений. Это понятно? Не нужно мне докладывать о каждом шаге. Не нужно сливать мне какую-то секретную информацию и выведывать, с кем и зачем ваша мать встречается и что на этих встречах обсуждает. Мне нужно просто понять её настроение. Я что, так много прошу?

Дети молчали.

Да откуда ж, мать твою, такая-то нерешительность?

— Ладно. Молчание — знак согласия, — не выдержал он. — Допивайте свой кофе и можете быть свободны. Как только разживётесь хоть какой-нибудь информацией, милости прошу. Отчёт мне оформлять нет необходимости. На словах передадите.

Этим двоим явно хотелось посоветоваться, обсудить требования сбрендившего отца между собой. Он не будет им в этом препятствовать.

Ему было важно подтолкнуть их в нужном направлении, и он подтолкнул. Дальше, если им хватит мозгов, они потупят так, как он предполагал. Здесь у него власти над ситуацией уже особенно не было.

Как он и ожидал, едва получив его добро на то, чтобы уйти, они почти синхронно оставили свой недопитый кофе и вышли, даже не попрощавшись.

А он остаток дня похоронил в рабочих заботах, стараясь даже мыслями к разговору не возвращаться. Время всё расставит по местам, а он понаблюдает за тем, как это будет происходить.

Вечер застал его в относительно неплохом настроении. Он отклонил встречу с адвокатами, решив, что спешить пока некуда. Вместо этого поехал поужинать — Марго не из тех, кто будет готовить, да он от неё таких жертв и не ожидал. За весь день они не созванивались, но утром она упоминала, что поедет с подругами в СПА. Пусть себе развлекается.

В ресторане, куда он заглянул, было не слишком людно, зато там обнаружился один из знакомых, владелец крупного издательства Алексей Мишин, который с энтузиазмом пригласил его за свой столик.

— Добровольский, составь мне компанию.

Игорь не видел смысла воротить нос от собеседника. И только позже понял, что поступок был необдуманным.