— Я тебя просто так не отпущу, — заявил Мишин. — Не после тех новостей, что я слышал!

— Новостей? — Игорь изобразил вежливый интерес. — Каких ещё новостей?

Он ткнул в нужные строчки меню, и молчаливый официант, быстро начеркав пункты заказа в своём блокноте, испарился, оставив его с Мишиным наедине.

Он не особо любил все эти кулуарные разговоры, ну разве что в тех случаях, которые касались сугубо бизнес-вопросов и кто-то мог поделиться реально важной и полезной информацией. Но вот когда разговоры заходили о личном… такими сплетнями и обсасыванием личной жизни кого-либо он не любил заниматься. Считал это сугубо бабским делом и с удовольствием оставлял это на откуп прекрасной половине человечества. Дамы знали толк в том, как перемыть кости.

Ему вдруг подумалось, что его почти бывшая жена всегда была приятным исключением из этого правила. Дарья не интересовалась светской жизнью, а сплетничать могла только с близкими подружками, да и то на какие-то свои, отвлечённые темы.

Он мотнул головой, отгоняя от себя воспоминания о жене. Тем более что Мишин спешил поделиться с ним актуальным.

— Ну как же? — собеседник азартно сверкнул глазами, видимо, предвкушая интереснейший разговор, а главное, горячую информацию из первых уст. — О том, что вы с Дарьей расходитесь...

Твою-то ма-а-ать… Кто уже разболтал? Кому следовало укоротить длинный язык?

— Позволь поинтересоваться, откуда такая информация?

Мишин сделал глоток из своего бокала.

— Да гуляет по столице. Извини, источника я не знаю. Просто судачат вокруг.

Охренеть. Кто проговорился? Пашка? Вероника? Или с Марго нужно спрашивать? На кого придётся после такого вот намордник надеть?

— Удивительно, как это всем охота чужую личную жизнь обсудить, — пробормотал Добровольский, отметив, как стремительно пропадает его аппетит.

Хотя его, наверное, должен был озадачить не столько сам факт расползшейся по столице новости, сколько своя реакция на него. В целом что эта огласка меняла? Разве она сможет причинить ему какие-то дополнительные неудобства? Нет, как будто. На его намерения она вряд ли как-нибудь повлияет. Другое дело, что его нервировало отсутствие контроля над ситуацией и тот факт, что об огласке он узнал совершенно случайно.

Как его команда работает? Почему ему ещё никто не доложил, что о будущем разводе уже известно всем, кому ни попадя? От таких проколов могут ведь скоро и головы полететь.

— Ну, слушай, не каждый день всё-таки Добровольский разводится, — хмыкнул Мишин, будто бы не замечая его испортившегося настроения. — Это же почище какого-нибудь реалити-шоу.

— Как-то я не припомню, что все вокруг обсуждали развод Самарина. Развёлся — никто и ухом не пошевелил, — проворчал Игорь.

Они повременили с разговором, пока официант ставил на столик первое блюдо из его заказа.

— Слушай, ну ты тоже нашёл с кем себя сравнивать, — Мишин навалился на стол, явно под воздействием отпитого из бокала. — И супругу свою.

Вот именно последняя фраза привлекла его внимание.

— А конкретно Дарья тут при чём?

Мишин подкатил глаза, будто не мог поверить, что Добровольский своим умом не может дойти до таких очевидных вещей.

— Ну, во-первых, все гадают, как вы будете пилить состояние. Но это обычная тема для таких разговоров. Не делай вид, что для тебя это новость. Ну а во-вторых, там уже очередь выстраивается.

— Очередь? — такое заявление его искренне озадачило.

— Ага, — подмигнул Мишин. — Очередь добровольцев оказать помощь приюту.

И загоготал, будто только что рассказал свою лучшую шутку.

Добровольский откинулся на спинку стула, пытаясь собрать эту корявую мозаику воедино.

— Мишин, завязывай ржать, — решил он больше не церемониться. — Объясни по-человечески, каких ещё добровольцев? При чём тут приют?

Собеседник такому требованию ничуть не оскорбился. Ржать он действительно перестал, но хитрая ухмылка с его лица не сходила.

— Да ты чего, Добровольский? Ну и так же понятно. Очередь из кавалеров выстраивается. Ну, никто этого, конечно, вслух не заявляет, но наши холостяки заметно оживились. И не только холостяки, скажу я тебе.

Что он пил? Это точно не что-нибудь запрещённое?

Ладно, предположим, он ещё мог поверить в то, что просочившиеся в общество новости об их грядущем разводе взволновали любителей сплетничать за неимением других, более интересных тем для обсуждения. Но вот эти намёки на очередь из ухажёров…

— А откуда такие умопомрачительные наблюдения? — Игорь постарался убрать из своего голоса любые намёки на эмоции. — Это с чем вообще связано?

Мишин комично приподнял брови.

— Кроме того, что у тебя шикарная жена? — ухмыльнулся он. – Дай-ка подумать… ну как минимум есть заинтересованные в том, чтобы в конце концов стать совладельцами того, что Дарье отойдёт при разводе.

Вот ублюдки.

Ещё и развода-то никакого не было. Ещё только слухи первые поползли, а эти стервятники уже слетаются на нижние ветки, мечтают в его бизнес сунуть свои жадные клювы. А не слишком ли джентльмены торопятся делить шкуру медведя, которую ещё не добыли?

— Кому-то, как я понял, своих богатств не хватает, — процедил Добровольский, позабыв о заказе.

Сливочный суп из креветок медленно остывал у него в тарелке, и его сейчас воротило от одного только запаха.

— А с чего эти легковерные господа вообразили, что при разводе Дарье хоть что-нибудь отойдёт?

Мишин хлопал глазами.

— Ну… насколько я знаю, никто там наивностью не страдает. Думаю, потому разговоры-то и поползли. Я так понял, эти самые господа, особо заинтересованные как минимум, собираются ей предложить услуги своих лучших адвокатов.

— Прошу прощения, а кто он такой?..

Я честно пыталась вспомнить, но воспоминания успешно от меня ускользали.

— Соколов-то? — Марина постучала пальцем по губам. — Вот ты, Дашка, будто совсем решила от прежней жизни своей откреститься. Владелец целой сети юридических фирм. Даже я его знаю. Билборды вон по всему городу.

— А-а-а, этот Соколов, — я кивнула, не отрываясь от изучения смет. — Егор. Поняла. мы с ним несколько раз пересекались. И что ему нужно?

— Ну… э-э-э… Щенок?

— Что? — тут уж я оторвалась от бумаг и посмотрела на подругу с недоумением. — В смысле?

Она пожала плечами.

— Ну, в прямо смысле. Он вроде как пообещал на днях приехать и присмотреть себе кого-нибудь.

Я отложила ручку и, нахмурившись, откинулась на спинку рабочего кресла, как никогда ощущая напряжённые мышцы спины и поясницы.

— Так… что происходит?

Марина развела руками.

— Похоже на какую-то… интервенцию. Это какой по счёту за последние несколько дней?

— Если считать вместе с этой обнаглевшей дрянью Клюевой? — вежливо поинтересовалась подруга. — Ну, мы же весь так называемый цвет берём в расчёт.

Я молча отмахнулась, давая понять, что мне безразлично.

— Тогда это уже… четвёртый, получается.

Я обвела отсутствующим взглядом наш кабинет, пытаясь сосредоточиться на разгадке этой странности.

— Похоже на какую-то спланированную акцию. Но цели её я понять не могу. Мы следим за питомцами? Там всё в порядке?

— Представь себе, — кивнула подруга. — Фотоотчёты ведутся исправно. Ну, с той только разницей, что элитные клиенты сами этой ерундой не занимаются. Там у них для этого помощники есть. Но с пушистиками всё в полном порядке.

Я помотала головой.

— Не пойму, что это.

— У нас с тобой не так-то много способов это узнать, но самый очевидный напрашивается.

— Предлагаешь у Соколова спросить?

— Ну а что нам ещё остаётся? Прижми его к стенке. Фигурально, конечно. И потребуй ответа. Мол, так и так, что это ещё за паломничество в приют? Может, он что-то и про нашего благодетеля тайного знает. Сумму-то никто так назад и не затребовал. Значит, она нам и предназначалась. Других вариантов не вижу.