Марго сложила руки на груди и выглядела так, будто её эта угроза никоим образом не касалась.

— Игорь, я не собиралась устраивать акт неповиновения, — она всё-таки решила не лезть на рожон. — Я всего лишь хотела увидеть вою жену. Я же никаких коварных планов не строила на этот визит.

— Какого чёрта ты попёрлась к ней именно сейчас? Мы едва расстались, и ты тут как тут!

Стоило признаться, впервые за очень долгое время кто-то настолько вывел его из себя, что он таки не сумел сдержать свой гнев.

Какого чёрта всё вокруг рушилось и шло наперекосяк? Будто он впервые заводил любовницу и впервые сталкивался с её неприятием тех правил, которые он в своей жизни установил!

Нет, но…

Но был одно большое «но», заметно разделявшее все предыдущие случаи и нынешний. На этот раз любовница таки стоила ему брака. Впереди развод и холостяцкая жизнь. Прежде таких перспектив перед ним не маячило — Добровольского вполне устраивал его статус семейного человека.

И, видимо, осознание этой разницы стало во всей полноте доходить до него только сейчас.

— Да нет тут никаких скрытых мотивов! — рявкнула в ответ Маргарита. — Я пошла туда потому что у меня было свободное время! Не пытайся устраивать мне за это выволочку!

— Ты в последний раз проворачиваешь такое. Это понятно? — прорычал Добровольский. — Не усложняй мне и без того непростую ситуацию.

— Я и не собиралась. Ты думал, я буду к ней на чай заскакивать после этого?

— Что ты ей говорила? О чём вы общались?

— Да ни о чём. Ни о чём конкретном. Я вообще-то щенка у них выбирала.

Он ни на секунду не поверил такому примитивному объяснению. Для «ничего конкретного» Маргарита не стала бы и замарачиваться.

Добровольский невольно скосил взгляд на щенка, испытав то, что и не предполагал испытать — прилив жалости к животинке.

— Ты и щенка поехала выбрать исключительно для предлога? — процедил он.

— Да за кого ты меня принимаешь? — возмутилась Марго. — А потом куда бы я его дела? Выкинула на мороз?

— Понятия не имею. Я ещё не настолько хорошо тебя изучил.

— Будто ты пытался, — фыркнула она. — Ты куда охотнее изучил моё тело, чем то, что внутри.

— Маргарита. Бросай свою лирику Ты со мной тоже не ради души. Оставим эти сантименты для восторженных идеалистов. Мы дарим друг другу то, что нам нужно, и этого до сих пор было достаточно. С чего тебя вдруг на лирику потянуло?

Сейчас она смотрела на него почти обиженно.

— Но ты ведь... ты с женой согласился из-за меня развестись? Из-за отношений со мной. Разве не так?

Само собой, он понимал, какого ответа от него ожидали. Не совсем, правда, понятно, почему Маргарита рассчитывала именно на его чувства. Она никогда в романтические настроения не впадала. Их связывал качественный секс, её готовность повсюду его сопровождать и быть подспорьем в бизнесе. Но вся эта розовая жвачка…

— Я развожусь, потому что с Дарьей нас больше ничего не связывает, кроме детей. Взрослых детей. У которых давно своя собственная жизнь. Я развожусь с ней, потому что она узнала о нас и не захотела терпеть унижений. Но это не повод думать, что я нашим отношениями не дорожу. Такой ответ тебя, Маргарита, устроит?

Он сделал отчётливое ударение на последнем слове, предлагая ей возразить. И она ведь не могла не догадываться, что это почти вызов. Если решит, что нет, такое положение её не устраивает, он найдёт ей замену. Свято место пусто не бывает. И она это знала. И ещё знала, что бегать за ней он не будет. Не положено ему это ни по возрасту, ни по статусу, ни по складу характера.

— И ты даже мысли не допускаешь, что у нас может сложиться что-то… что-то наподобие того, что у тебя было с женой? Такой вероятности для тебя не существует?

Игорь рассматривал её с интересом. У неё чувства к нему, что ли, проклюнулись? Настоящие чувства?

Он видел, с какой жадностью Клюева ожидала ответа. И попытался прислушаться к себе, чтобы дать максимально честный ответ.

— Никогда не говори «никогда». Это всё, что я пока могу тебе сказать, Маргарита.

— Это она? — Марина таращилась на входную дверь, минут пятнадцать назад благополучно закрывшуюся за нашей неожиданной посетительницей. — Это она спит с твоим Добровольским? Вот эта вот расфуфыренная сучечка?

— Но, признай это, очень эффектная сучечка, — устало проговорила я, опускаясь на стул у стены.

Мне хотелось перевести дыхание и сложиться пополам. Напряжение, которого я раньше даже не замечала, понемногу от меня отступало, оставляя после себя неимоверную усталость.

— А какого она, прости господи, сюда притащилась?

— Ну ты же видела. Выбрать щенка.

— Дарья, не води меня за нос! — строго предупредила подруга. — Я теперь очень-очень жалею, что сразу ничего не заподозрила. Я бы тогда никуда не ушла. Я бы с вами осталась.

— И тогда никакого разговора не состоялось бы, — возразила я, покачав головой. — Нет, всё случилось так, как должно было. И так лучше. По крайней мере, теперь я не буду исподволь ожидать момента, когда вольно или невольно столкнусь с ней где-нибудь.

Возможно, так я скорее себя уговаривала. Ведь с прежними его любовницами я ни разу не встретилась. Или… кто может гарантировать, что я не видела их? Может, и видела, просто до сих пор понятия не имею, что вот именно эта и эта в своё время моему мужу постель согревали…

Эти мысли стремительно повели меня по спирали вниз, в самую бездну. И мне стоило немалых усилий заставить себя притормозить.

— Даш, ты в порядке?..

Я открыла глаза, только сейчас сообразив, что на мгновение даже зажмурилась от этих усилий.

— Да. Да, всё в норме. Просто поначалу растерялась немного. Всё случилось слишком стремительно и вообще… неожиданно.

— Могу представить, — сочувственно пробормотала подруга. — Слушай, может, зря мы ей щенка-то отдали?

— С ним всё будет в порядке, — успокоила я. — Щенок ей понравился.

За столько лет работы в приюте на такие вещи, наверное, уже вырабатывается какой-то рефлекс. Ты смотришь на общение человека с четвероногим приёмышем и уже интуитивно считываешь потенциал — возможна между ними настоящая дружба и привязанность или же нет.

— Ну, я твоему чутью доверяю, — с неохотой отступила Марина. — Но всё равно…

— Она приехала на меня посмотреть, — я потерла колени ладонями, как будто пыталась стряхнуть с себя остатки нервозности. — Знаешь, сама не верю, что говорю это, но думаю, она это сделала из-за каких-то сомнений или из-за неуверенности в крепости своих позиций под боком у Добровольского.

Марина прикусила губу и ненадолго погрузилась в раздумья.

— А ты знаешь, я, наверное, даже с тобой соглашусь. Если ради меня статусный мужик бросает жену и готов на развод, то на черта мне переться к этой самой жене, чтобы удостовериться, что он не шутил? Значит, не верит?

— Видимо, — я выдохнула и качнула головой. — Но истинное это положение дел или мои заблуждения, совершенно не важно. И вообще, предлагаю вернуться к работе. Я хочу поскорее забыть этот кошмар.

В целом это первоначально было в моих планах, но кто же мог предугадать, что Маргарита Клюева явится на порог нашего приюта, чтобы на меня посмотреть?..

***

— Галь, подай мне табличку, — я протянула руку к одной из помощниц, и та поспешила стащить с крючка таблицу с графиком работы, номерами наших телефонов и прочей полезной информацией.

Я повертела её в руке.

— Выгорела она. Надо бы сменить.

— Занести в расходную статью? – улыбнулась она.

— Ага.

Два часа после нашего разговора с Мариной пролетели как миг, и я уже начала успокаиваться, успешно вытесняя воспоминания о нежелательной встрече заботами о приюте, когда в кармане брюк настойчиво заверещал телефон.

Я очень надеялась, что это не Павел и не Вероника. Я до сих пор не понимала, как вести себя с ними. С одной стороны, моё сердце кровоточило от раны предательства, с другой — я уже порывалась простить им их слабости, войти в положение и помириться, потому что жить, враждуя с собственными детьми… такого и врагу не пожелаешь.