Да уж, очевидно, что все совсем не в порядке.

Когда голос Кеннеди взлетает на октаву выше – это верный признак того, что она взвинчена. И не нужно быть гением, чтобы понять причину. То, о чем говорили Кен и Кольт, задело ее за живое. Даже гадать не приходится, что именно он мог сказать, чтобы так ее расстроить.

Она заглядывает за мою спину и машет Скарлетт, которая все еще нервно переминается с ноги на ногу в нескольких шагах от нас. На губах Кеннеди снова играет искренняя улыбка.

— Знаешь что? Я еще не успела как следует познакомиться с твоей новой подружкой. Самое время официально принять ее в нашу компанию, не находишь? – она подмигивает мне и пытается пройти мимо.

Но я успеваю схватить ее за локоть, прежде чем та делает шаг, и пристально смотрю в ее широко раскрытые голубые глаза.

— Ты точно в порядке, Кен?

На этот раз ее ободряющая улыбка искренняя, но во взгляде все равно читается легкая тень грусти.

— Все хорошо, Истон, – она кивает. — Просто внезапно пересохло в горле. Я просто утащу твою спутницу и спрошу, не хочет ли она чего-нибудь выпить, пока вы, мальчики, беседуете.

— Ладно, только будь с ней поласковее. Не спугни ее, ясно?

— Ничего не обещаю, – озорно предупреждает она. — Если решу, что она тебе не подходит, то девчонка сделает то, что должна. Ты же понимаешь.

Если Кеннеди заподозрит, что Скарлетт меня недостойна, то без колебаний спровадит ее куда подальше. Я в этом уверен. Кен всегда была предельно требовательна в отношении нашей четверки и мастерски чуяла даже слабый запах лжи. Она без раздумий уничтожит любую угрозу, если решит, что мы слишком ослеплены чувствами или страстью, чтобы разглядеть подвох. Но, наверное, так и должны вести себя в семье – прикрывать спину и защищать, даже когда для тревоги нет причин.

— Она хорошая девушка, – уверенно говорю я.

— Ах, милый, все мы на поверхности кажемся хорошими, – она похлопывает меня по плечу и грациозно направляется к Скарлетт. Я киваю в знак согласия, когда Кен берет Скар под руку и уводит ее в сторону вечеринки. Убедившись, что они уже не услышат нас, я поворачиваюсь к своему второму лучшему другу, который, что неудивительно, все еще пышет злостью.

— Не хочешь объяснить, что тут, черт возьми, вообще происходит?

Кольт даже не моргает в ответ на мой обвиняющий тон.

— Понятия не имею, о чем ты.

— Не смей мне врать, мудила. Сегодня я не в настроении терпеть твое дерьмо, – рычу я, тыча пальцем ему в грудь. — Я думал, ты завязал с этим.

— Это не твое дело, Ист, – сквозь зубы отвечает он, прислонившись к стене.

— Не делай того, о чем потом пожалеешь.

— Поздно. Занимайся своими делами, а Кен предоставь мне, – отмахивается он.

Как всегда, самодовольный засранец.

Я сокращаю дистанцию между нами, вставая с ним лицом к лицу. Остальные десять раз подумают, прежде чем связываться с этим надменным чудовищем, но на меня Кольт никогда не действовал так же устрашающе, как на других. Один дьявол не загонит в угол другого – мы оба выкованы в одном пламени.

— Это не должно повториться. Ты меня слышишь? – предупреждаю я.

— Да пошел ты.

— Боже, Кольт, ты всегда был упрямым, но не тупым. Что, если бы вас увидел Томми? Или ее брат? Ты в курсе, что эти ублюдки сегодня здесь?

— Как будто мне есть до них дело, – усмехается он, проводя рукой по темным волосам.

— Да? А если бы вас застал не я, а Линкольн? – рычу я, и наконец на лице этого высокомерного кретина появляется что-то похожее на раскаяние.

— Если бы она хотела его, то была бы с ним. Но она не с ним, верно? Она помолвлена с этим недоразумением Максвеллом.

— Знаешь что? Беру свои слова назад. Ты и правда тупой, как пробка! Тебе хотя бы раз приходило в голову, что она не с Линком потому что он сам нажимает на тормоза?

Он опускает голову, пытаясь скрыть болезненный блеск в своих изумрудных глазах.

— Не будь мудаком, брат. Ты же знаешь, она – единственное, что для него важно. Рано или поздно Линк перестанет валять дурака и скажет Кен об этом прямо. И когда это случится, она выберет его, а не кого-то другого. Она любит его.

— Думаешь, я этого не знаю?! – выкрикивает он, отталкиваясь от стены.

Я гашу его ярость, кладя руки ему на плечи.

— Думаю, иногда ты пытаешься об этом забыть.

Он фыркает, бросая на меня слабый, совсем не в его стиле взгляд. Это истинное свидетельство мучений, которые он испытывал дольше, чем хотел бы признать.

— Когда все стало таким… хреновым?

— Разве все не всегда таким было? – пожимаю я плечами.

Он тяжело выдыхает.

— Да пошло оно все, – хрипит он, и в его глазах снова появляется знакомый всем безумный блеск. — Иди к своей девчонке. А мне нужно пойти и найти что-нибудь, чтобы притупить эту хрень.

— Как скажешь.

Он стремительно исчезает в коридоре – вероятно, в поисках теплого тела, которое смягчит его мрачное настроение. Меня прозвали Темным Принцем, но все почему-то не замечают, что Кольт такой же мрачный и одинокий, как я. Возможно, даже больше. Но у меня и своих проблем хватает, чтобы тратить время на переживания о его уязвлянном эго.

Я отправляюсь искать Скарлетт и нахожу ее молча стоящей рядом с Кеннеди в холле, пока моя подруга оживленно болтает с Финном и Стоун. Я уже собираюсь подойти и подразнить Скар – ей явно неловко смотреть им в глаза – но кто-то опережает меня.

— И кто это тут у нас такая? – раздается за ее спиной раздражающе бархатистый голос.

В маске из "Призрака Оперы" Томас Максвелл-младший смотрит на мою девушку так, будто она – закуска, а он чертовски голоден.

— Это Скарлетт. Подруга Истона, – сухо сообщает Кеннеди, и в ее голосе явно сквозит раздражение: маска не скрывает, как его глаза скользят вверх-вниз по фигуре Скарлетт.

По сравнению с другими полураздетыми девушками на вечеринке, ее наряд более чем скромен. В длинном белом платье до щиколоток, она является воплощением того, как должен выглядеть падший ангел. Единственное, чего она не учла при выборе наряда, это флуоресцентного освещения в некоторых комнатах, из-за которого ее белое платье кажется прозрачным, отчетливо выделяя кружевной лифчик и трусики под ним.

— Неужели? – протягивает Томми-бой, странно заинтересованный. — Приятно познакомиться, Скарлетт. Хотя мне кажется, мы уже встречались.

— Она в группе у Харпер по этике. Может, там, – пытается отвлечь его Кеннеди, замечая, как Скарлетт замерла в присутствии ее жениха.

— Нет, не там. Я редко появляюсь на лекциях этой всезнайской сучки. Особенно после того, как она завалила меня в прошлом семестре.

— Может, в церкви? Мой дядя Джек служит в Первой баптистской церкви на Уолнат-Гроув. Возможно, там мы и пересекались, – вставляет Скарлетт, но ее голос звучит не так уверенно, как хотелось бы.

— Точно не в церкви, – усмехается он, обвивая руками шею Кеннеди.

Я вижу, как та напрягается, но затем намеренно расслабляется в его объятиях.

— Где-то еще. Просто не могу вспомнить, где именно. Сними маску, милая. Может, если я увижу твое лицо, то вспомню.

— Не снимай, – резко приказывает Стоун, давая понять, что не в восторге от жениха Кеннеди. — И ее зовут не "милая", а Скарлетт.

Томми сверлит ее взглядом, но Стоун и бровью не ведет.

— Где Джефф? Разве вы не должны были прийти вместе? – спешит сменить тему Кеннеди.

— Я не нянька твоему брату, детка. Последний раз я видел его в компании отбросов с Саутсайда. Линкольну стоило бы тщательнее следить, кого он пускать в свой дом.

— Не могу не согласиться, – рычит Финн с угрозой. — Некоторым стоило бы выучить правила приличия, прежде чем выпустить их из клетки.

Стоун хватает Финна за руку, чувствуя, что он готов разбить Томми нос за его малейшую реплику в ее адрес.

— Пойдем на улицу, красавчик. Мне нужно подышать свежим воздухом, чтобы не задохнуться от здешнего отвратительного, претенциозного смрада, – вставляет Стоун. — Скарлетт, ты с нами?