Я побежал дальше, миновал двор и оказался на дороге. Прикинул направление и продолжил движение. Километров пять пробежать, даже с остановками – это минут тридцать, так что скоро я должен выбраться из города. Другое дело: как потом добраться до Новой Москвы.
Выскочив из‑за поворота, я увидел заправку. И с первого взгляда понял, что тут происходит движуха, причем, очень даже нехорошая. Две машины, припаркованные у колонок явно были брошенными, а возле одной из них лежало тело. У третьей колонки, с дизельным топливом, стоял джип, и какой‑то лысый мужик в кожаной куртке заправлял его.
Второй стоял рядом с несколькими канистрами, и наливал в них бензин из второй колонки. А еще несколько стояли в отдалении возле трех мотоциклов и курили. Именно так, они курили на заправке.
Подумав несколько секунд, я понял, что это банда кочевников, которые случайно оказались в городе, и осознав, что именно происходит, решили поднажиться. Есть такие в России: гоняют туда‑сюда, законов не признают, перебиваются случайными заработками, и часть проворачивают преступные дела. Ну а что, они сегодня здесь, а завтра их тут уже нет, вот и все.
Иногда бывает, что их команды, главари которых вообразили себя слишком крутыми, решают влиться в криминальную жизнь города, захватить свой кусок пирога. Заканчивается это, чаще всего, плохо. Помню одного такого, которого звали Казаком, читал про его смерть в одной из интернет газет. Ему голову буквально снесли. Очень было похоже на попадание из крупнокалиберного револьвера.
И вот теперь байкеры были тут. И, что немаловажно, у них имелись мотоциклы. А это было именно то, что мне нужно, чтобы выбраться из города. Да и в целом, на байке я мог бы долететь до Москвы всего за несколько часов.
Опыт управления у меня был, пусть на дальняки я и не гонял. Но должен справиться, не разбиться где‑то по дороге. Ладно, разберусь. Теперь нужно добыть транспорт.
Добровольно мне они его не отдадут, это точно, для кочевников их машины священны, они относятся к ним, как к членам семьи. Так что придется снова действовать.
Ну что ж, они курят на заправке. Кто сказал, что на ней нельзя стрелять?
Я двинулся в их сторону, спрятав руку с пистолетом за спиной, чтобы не сразу показать оружие. Потом, конечно, обратят внимание, но далеко не сразу, так что я смогу приблизиться. Если не на расстояние выстрела, то достаточно, чтобы потом резко сократить дистанцию.
Миновав дорогу, я оказался на тротуаре. Тогда байкеры обратили на меня внимание.
– Эй! – крикнул один из них, дернув цевье дробовика. – Вали отсюда!
– Мне нужны твоя одежда, обувь, и мотоцикл, – ответил я.
Не знаю, почему, но это было единственным, что пришло мне в голову. Такой борзый гон должен был ввести его в ступор хотя бы на несколько секунд. Пока поймет, откуда эта цитата, пока отреагирует. А я же все это время продолжал идти вперед.
Я приблизился на расстояние метров двадцати, когда он стал вскидывать ружье. Однако я оказался быстрее и, практически не целясь, высадил по нему сразу три пули.
Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.
Один труп упал на асфальт, а я сам уже бросился на землю, меняя линию прицеливания. Никаких защитных элементов на моей одежде не было, все отобрали в полиции. А бронежилет сейчас был бы, как никогда, кстати. Как и нормальное оружие.
Да только увы.
Оставшиеся тут же похватали оружие, а я уже перекатился в сторону, прицелился и снова дважды нажал на спуск.
Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.
Второй труп присоединился к лежащему на асфальте, а я снова перекатился, оказавшись за припаркованной на стоянке машиной.
– Он Бизона завалил! – послышался крик, а следом выстрел из двенадцатого калибра.
Интересно, почему они так любят крутые прозвища, которые подчеркивали бы их мужество. Кого из байкеров не спросишь, у них всех клички: Хан, Богатырь, Бык, Кувалда, Торнадо. У нас не так. Тебя могут как кем‑то крутым назвать, так и чем‑нибудь обидным вроде Крота или Хорька. Кому хотелось бы, чтобы его сравнивали с таким животным?
Стекла с пассажирской стороны тачки вынесло к чертям собачьим. После второго крика лопнуло колесо, но мне ничего не грозило: я сидел за двигателем, и даже крупной картечи его не пробить. Высунув руку, я дважды пальнул в их сторону. Это было рискованно, все‑таки я на заправке. Но я сознательно шел на такое.
Быстро переполз в сторону: с этой стороны был риск, что меня все‑таки подстрелят, но я всерьез рассчитывал на то, что подкожная броня сдержит пулю, которая потеряет энергию. Высунувшись, оценил ситуацию.
У байков остался один, те же, что заправлялись, бросили оружие. От самого здания бежал еще один, он, похоже, набивал карманы деньгами. Я отметил это: наличность мне определенно пригодится. Да, это грабеж, но ведь я заберу бабки у тех, кто сам получил их нечестным путем, верно?
Высунувшись, я выстрелил еще раз, в того, что до этого заливал канистры. Первая пуля вошла ему в ногу, и он рухнул на землю. Еще две я послал в туловище, однако он продолжал шевелиться, и даже пытался прицелиться в меня. Может быть, носил бронежилет, а возможно таскал куртку с кевларовымивставками. Пули у полицейских все‑таки не армейские.
Тогда я выстрелил еще дважды, и последняя пуля вошла ему в голову. Он откинулся, улегся, так, будто просто решил отдохнуть.
Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.
Канистры опрокинулись. Кажется, начинается веселье, разлившийся бензин – это очень опасно.
Вытащив из кармана запасной магазин, я сменил тот, который был в пистолете. Нужно было идти на сближение. До пикапа байкеров метров пятнадцать, должен успеть пробежать их на рывке.
Вскочив с места, я рванулся вперед, дважды выстрелил в сторону того, который сидел за машиной. Патронов было немного, но если он сейчас высунется и всадит в меня очередь, это закончится плохо. У него ведь автомат.
У байкеров вообще много нелегального оружия.
Второй все‑таки успел выстрелить, пуля попала мне в живот, чуть толкнув назад, но броню не пробила. У него‑то был пистолет. Не зря я с юности уважаю большие калибры, поэтому и купил себе «Удав», как легальный ствол. Обычная «девятка» даже против базовой подкожной неэффективна. А у меня кое‑что поинтереснее, даже третий класс, не второй.
Попадание в живот. Подкожная броня не пробита.
Оказавшись за машиной я тут же обежал ее и оказался со стороны колонки. Вскинул пистолет, прицелился в голову второму из байкеров, нажал на спуск.
Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.
И тут же бросился вперед, больно шваркнувшись об асфальт. Выпустил пистолет из руки, подхватил упавший автомат, и тут же высадил длинную очередь, нанизав на нее предпоследнего из байкеров, словно сумасшедший живодер‑энтомолог бабочку на булавку.
Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.
От последнего из кочевников, того, что грабил заправку, меня закрывала колонка. Так себе укрытие. Если взорвется, то все, гореть мне красным пламенем, огнеупорной оболочки у меня попросту нет, да и такой одежды, которая могла бы спасти, тоже.
Хуже всего то, что я испачкался еще и в бензине. Его запах бил в нос, и пусть пары задерживались назальными фильтрами, это не сказать, что хорошо.
Он выстрелил один раз, второй, но пули пролетели мимо. Я перекатился вперед, навел на него автомат и зажал спусковой крючок, выпуская весь остаток магазина. Даже не целился, а скорее наоборот: сперва стал стрелять, а потом уже навел ствол на него.
Со звоном разлетелись стекла на заправке, но потом я все‑таки попал, и на землю упал труп. Все, это последний.
