Змея опасным противником я не считал, этот пафосный петух вряд ли представляет из себя что‑то. А вот его наемники могут быть профи. Особенно Конг. Вот с ним‑то я и собирался разобраться в первую очередь.

Я прицелился здоровяку в голову и нажал на спуск, но он развернулся в последний момент, будто что‑то заподозрил. Возможно, у него тоже было чутье.

Впрочем, пуля зря не пропала, и попросту оторвала парню руку к чертям собачьим. Ни крови, ни чего подобного не было, брызнули искры.

        Огнестрельное ранение правой руки. Отделение протеза от туловища.      

Я увидел, как его рот раскрылся в крике, пусть и не расслышал, что именно он говорил. Конг мелькнул в воздухе, его силуэт размазался, и он шустро спрятался за одной из выходящих на крышу вентиляционных труб. Очевидно, сработал ускоритель рефлексов.

Я перевел ствол на второго, того самого хакера, который тестировал оборудование. Он уже уставился на меня, перед глазами вновь появилось окно с предупреждением о неавторизованном доступе, побежали строчки кода, закрывая поле зрения, но я нажал на спуск. Ружье привычно лягнулось в плечо и все тут же прекратилось.

        Огнестрельное ранение грудной клетки. Повреждение сердца. Мгновенная смерть.      

Хакер рухнул на поверхность крыши, да так и остался лежать. Впрочем, он сделал свое дело: дал остальным шанс попрятаться. Мимо тут же пролетело несколько пуль: это Конг, уже палил в меня с одной руки, выставив из‑за своего укрытия пистолет‑пулемет.

Я пригнулся, вытащил из патронташа два патрона, и загнал их в магазин. Пусть будет полным, мало ли, как еще может дело обернуться.

Секунду спустя на меня обрушился настоящий шквал свинца. Было слышно три пистолета‑пулемета и один пистолет, причем, другого калибра. Это сам Змей палил в меня из своей «Гюрзы».

Адреналин делал свое дело, ранение почти забылось. Я метнулся в сторону, перекатился, услышав, как хрустнули сломанные ребра, высунулся из‑за соседнего шкафа и, практически не целясь, выстрелил. С той стороны послышался дикий крик, и я увидел, как рука еще одного из наемников превратилась в культю.

        Огнестрельное ранение правой руки. Отделение кисти. Опасное кровотечение.      

Он рухнул на землю, схватившись левой рукой за правую, то ли пытаясь остановить кровь, то ли просто из‑за шока. Мне оставалось только выстрелить еще раз.

        Огнестрельное ранение грудной клетки. Повреждение внутренних органов. Мгновенная смерть.      

Пуля ударила меня в плечо, заставив отшатнуться. Еще одна пролетела возле самой головы. Я юркнул в укрытие, снова дозарядил ружье.

Попадание в плечо. Броня не пробита.

Благо они были вооружены стволами под пистолетный патрон. Стандартную «девятку» моя броня держала, так что если пуля не прилетит мне прямо в башку, то все будет относительно терпимо. Правда, стоило помнить про Змея и его ствол.

«Летун» оказался совсем близко, мои волосы затрепало еще сильнее из‑за волнения воздуха, которое он создавал. Его надо было отогнать, и мне не пришло в голову ничего кроме того, чтобы высунуть ружье наружу и четырежды выстрелить в его корпус.

Бронебойная пуля должна была прошить его, как бумагу. Так и получилось: летающий транспортник вдруг снова резко начал набирать высоту, а потом стал разворачиваться. Очевидно, что вели его не преданные лично Змею люди, а такие же наемники. И они не собирались рисковать.

Врагов оставалось двое, и я решил, что пришло время идти на сближение.

Выскочив из‑за укрытия, я метнулся вправо, спрятавшись за очередным коммутационным шкафом, пробежал за ним, и обошел позиции этих уродов справа. Вскинул ружье, прицелился в Конга, который оказался передо мной, как на ладони, нажал на спуск.

Пуля угодила ему прямо в голову, расплескав содержимое черепной коробки во все стороны. Труп свалился на поверхность крыши, щедро заливая ее кровью. Башки у него больше не было, единственное, что от нее осталось – это нижняя челюсть, которая держалась за несколько лоскутков кожи.

        Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.      

И мы остались один на один с моим неудавшимся убийцей. Он успел обежать свое укрытие, дважды выстрелив в меня. Я спрятался, добил патроны в магазин дробовика, высунул вверх руки и дважды пальнул наугад. Высунулся только после этого.

Все получилось ровно так, как я и ожидал: парень не выдержал и рванулся прочь, больше не думая о сопротивлении. На этот раз я прицелился уже, как следует, и выстрелил ему в ногу, в голеностопный сустав. Уж очень мне хотелось с ним поговорить, по крайней мере, несколько секунд, пока он не истечет кровью

Огнестрельное ранение голеностопного сустава. Отделение части протеза.

Ступню парню оторвало к чертям собачьим, и он рухнул на поверхность крыши, после чего пополз прочь, больше не думая о сопротивлении. Я двинулся за ним, отметил краем глаза, как мелькнуло что‑то золотое. Его пистолет. Другой, может быть, прихватил бы его в качестве трофея, но мне такие понты не интересны.

А вот то, что у него ноги были не свои, так это даже здорово. Не сбежит, но и не сдохнет.

В несколько длинных шагов я догнал его, пнул в бок, а потом еще одним ударом ноги перевернул на спину. Наступил на грудь и направил ствол дробовика в голову.

– Не убивай! – услышал я его голос. – Забирай диск, только не убивай!

Он был уже далеко не так уверен в себе, весь флер крутого решалы слетел. Теперь передо мной лежал испуганный парень, самый обычный, разве что одетый дорого и напичканный имплантами. В нем наверняка было немало боевого железа помимо ног, но он даже не думал о сопротивлении.

Ты можешь быть неимоверно крутым, поменять все тело на импланты или ходить в спортзал и заниматься единоборствами целыми днями. Но ты либо боец, либо нет, и это решается еще в раннем детстве. И если тебе не повезло, то увы, ты никогда не сможешь постоять за себя. Вот он не смог.

– Не убивай! – повторил он. – У меня есть деньги! Много денег! Миллион могу дать за свою жизнь! Два! Три! Пять!

Во второй раз, когда я прижимал свою цель, они начинали сулить мне деньги. Неужели они не понимают, что бабки в этом мире решают далеко не все?

– У меня влиятельные друзья! – вдруг перешел он на угрозы. – Они моей смерти так не оставят! Тебя найдут!

Ага, очень смешно. Человеку, на которого теперь однозначно откроет охоту одна из самых могущественных корпораций в России, бояться пары криминальных дельцов. А сомнений в том, что это произойдет, нет, я слишком много знаю.

– Диск! – сказал я. – Доставай!

Он запустил руку во внутренний карман пиджака. Я чуть подприжал спуск – дернется, и я тут же башку снесу. Но нет, он не рискнул, вытащил защищенный контейнер.

Я знал, что это такое. Такие использовали для транспортировки компактных, но важных грузов, чаще всего – информационных носителей. В ЧВК мне с такими приходилось иметь дело. Их было буквально невозможно вскрыть, даже с очень хорошим хакером вероятность этого была не больше процентов тридцати. А уж про физический взлом и говорить нечего – при попытке сделать что‑то с замками, активировался механизм самоуничтожения: направленный заряд взрывчатки, который гарантированно уничтожал все содержимое.

– Открывай! – сказал я.

– Не убьешь?

– Открывай! – из‑за ветра мне приходилось орать, из‑за чего мой голос звучал еще более жутко. Это сработало, он ввел код на панели, и крышка контейнера отворилась.

– Теперь в сторону! – приказал я. – Бросай.

– Это хрупкая штука! Лучшее ее не бросать, – сказал он и тут же затараторил. – Слушай, мы можем заработать на этом много денег. Предлагаю семьдесят на тридцать. Хватит на новую личность и безбедную жизнь, причем долгую: все органы сможешь сменить на синтетические.

– Бросай! – повторил я.

Он тут же отбросил диск в сторону так, как будто это была ядовитая змея. Ну что ж, если он говорит правду, то от истины это недалеко. Только змея может укусить пару человек, а эта дрянь…