Но встречу полицейские назначили, значит, хоть кто‑то, но должен приехать. Они, очевидно, были очень уверены в своих силах, раз сделали это заранее.

Неужели думали, что я не стану стрелять по ним? Нет, эти конченые мрази заслужили то, что получили. Плевали они на защиту закона и мирных граждан, все, что их интересовало, ‑ это набивание собственных карманов. Так что кончилось все именно так, как должно было.

Одни тупые ублюдки получили по заслугам. Настало время следующих.

Двор был практически полностью запаркован машинами, время ‑ около пяти утра. Еще час, и народ станет просыпаться. Люди пойдут в душ, будут завтракать, а потом отправятся на работу кто куда. Не все, конечно, но большая часть, почти все в Новой Москве существуют по такому распорядку. Мало кому на работу добираться приходится меньше часа‑полутора.

И я мог был быть сейчас одним из них.

Мне почему‑то очень ярко представилось это. Я бы сейчас спал, и видел самые яркие предрассветные сны, а потом Алиса разбудила бы меня, и позвала на кухню завтракать. Ванька уже сидел бы там, это был бы уже не дошколенок, а серьезный представительный мужчина‑первоклассник. Мы бы посмотрели с ним новости, а потом отправились бы по своим делам. Я ‑ один, в офис своей частной военной компании, где работал бы координатором, а его Алиса повезла бы в школу.

Интересно, что там сейчас в той квартире, в которой мы жили. Я ведь не продал ее, просто рука не поднялась. Но и не появлялся в ней с момента смерти семьи. Скорее всего, брошенную квартиру разграбили. Ну а теперь ее заочно арестуют и изымут у меня.

Наведаться бы туда, забрать вещи семьи. Частично на память оставить, другое сжечь. Не хочу, чтобы в них приставы копались своими липкими лапами. Да только вот нельзя, раньше надо было, теперь меня там ждать будут однозначно.

Удивительно даже, насколько для меня это стало неважно после смерти жены и сына. А ведь раньше как гордился: своя квартира в не самом плохом районе города. А как оказалось, что куковать мне там предстоит одному, так смысл в ней и пропал.

Пока думал об этом, добрался до переулка. Он запаркован не был, там стояла всего одна машина, внедорожник от Арзамасского завода, только не та полувоенная версия, а другая. Удобств в ней больше, брони нет, зато выглядит внушительно. В повышенной проходимости смысла, конечно, нет, те, кто захочет в загородные поездки удариться, “Ниву” себе возьмут. А такие любят городские мажоры, кому хочется выделиться и показать, что они ‑ настоящие мужики.

Похоже, что это мои клиенты. Место выбрали с умом: переулок длинный, узкий, его легко можно огнем перекрыть с одной стороны, зато сразу позади въезд во двор. По нему можно свалить. Или бросить машину и пойти в разбег, попрятаться по ближайшим домам. И камеры, скорее всего, тут не работали. Они на самом деле много где не работали, не было у городских властей денег все чинить, тем более, что их частенько специально ломали. И вот такие места, где не работало всевидящее око государства зачастую использовали для тайных встреч.

Я вытащил из кобуры пистолет, после чего двинулся прямо к машине. Стекла задние были тонированы, свет в салоне не горит, так что не видно ничего. А вот они меня заметили, то ли в боковые зеркала, то ли через камеру заднего вида, так что двери машины открылись, и наружу вышло сразу четверо человек. Все они были вооружены.

Недолго думая, я вскинул пистолет и выстрелил ближайшему в голову. Глушитель негромко хлопнул, лязгнул затвор, и труп одного из наемников, а судя по одежде, это были именно они, повалился на асфальт.

Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

А они чего ожидали? Что я с разговоров начну? Их прислали за моей головой, так что болтать я с ними точно не стану.

Вернее стану, но потом, и только с одним, кто выживет. И уже на своих условиях.

Я резко рванулся вперед, в сторону водителя. Тот открыл огонь, но оказался слишком медленным. Пули свистнули над плечом, ударились о стену из синт‑бетона за моей спиной, выбив облако пыли.

Я же был уже рядом, почти вплотную. Вскинул пистолет, дважды быстро нажал на спусковой крючок. Враг дернулся, осел на землю, хватая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, а я дострелил его одиночным в голову.

Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждение внутренних органов.

Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Что‑то заставило меня дернуться в сторону. Я пригнулся, уходя влево, захлопнул дверь машины и укрылся за передним крылом внедорожника. Воздух на том месте, где я только что стоял, пронзили пули.

Это стрелял тот, что выбрался с переднего пассажирского сиденья. Он выпустил еще пару коротких очередей, я же сжался за своим укрытием под грохот выстрелов и звон падающих на землю гильз. Выждал несколько секунд, потом сместился чуть в сторону, стараясь не показываться в окнах. Машина большая, массивная, так что видеть меня он не мог.

И наткнулся на третьего, который в этот момент попытался обойти меня с другой стороны внедорожника. Я был готов: его выдала тень от уличного фонаря, мелкнувшая у меня перед глазами.

Резко поднявшись, я схватил его за руку, державшую пистолет, рванул вверх, вывернул, добавил сверху локтем. Послышался треск, кость переломилась.

Перелом лучевой кости. Нарушение подвижности конечности.

Наемник взвыл, его пистолет упал к моим ногам, а я уже отпустил его, выхватил левой рукой нож из ножен и вбил клинок в основание черепа так, чтобы он прошел через затылочное отверстие и пронзил мозг.

Колотая рана головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Остался последний, тот самый, с автоматом. Он вдруг высадил по мне длинную очередь, прямо через стекла внедорожника, которые со звоном посыпались на асфальт. Меня осыпало осколками. Я пригнулся, присел, чтобы меня не задело, но стрельба уже затихла, и тут хлопнула пассажирская дверь. Секунду спустя взревел мотор.

Рванувшись вперед, развернувшись в прыжке, я ухватился за ручку задней пассажирской двери. Дернул, но она оказалась заперта. Стекло на ней осталось целым, это заднее осыпалось, но оно не бронированное, обычное, достаточно как следует приложить.

Машина уже ехала вперед, а я бежал за ней, держась за ручку. Резким ударом рукоятью пистолета в правой руке я разбил стекло, дотянулся до кнопки и открыл дверь.

Беглец прибавил газа, и я почувствовал, как теряю опору под ногами, но в последний момент успел запрыгнуть внутрь, наткнувшись взглядом на ствол направленного на меня пистолета.

Перекатился в сторону, и две пули пролетели мимо меня, еще одна выбила кусок обшивки салона. Рванувшись вперед, я схватился за руку, вздернул ее вверх, и еще две пули пробили крышу салона. Рванул оружие на себя один раз, второй, но наемник держал свое оружие крепко.

Внедорожник рванул вперед, в салон ворвался ветер, меня потянуло назад, но я ухватился за водительское сиденье, попытался добраться до водителя. Несколько секунд мы боролись, машина вильнула в сторону, прошла в притирку у стены и дверь с пассажирской стороны снесло к чертям собачьим.

Меня толкнуло вперед, машина налетела на мусорный бак и потащила ее вперед. Болтало меня, словно я умудрился угодить в барабан стиральной машины, только вот водителя трясло не меньше, а он пытался сделать сразу два дела: выровнять тачку и одновременно боролся со мной.

Я схватил его шею в захват, потянул на себя.

– Ты… кончишь здесь, тварь! – прохрипел он.

– Посмотрим, – бросил я, сдавив локоть еще сильнее.

Машина выехала на проспект, мусорный бак отлетел куда‑то в сторону, укатился на своих колесиках. Я же продолжал давить на шею водителя. Он выпустил пистолет, схватился за мою руку, сдавил ее, попытался освободиться. Не выдержал, отпустил руль, взялся за мои руки обеими.

Внедорожник вильнул в сторону. В последний момент водитель умудрился дотянуться до педали тормоза, но мы все равно врезались в фонарный столб. Меня швырнуло вперед, приподняло, и я втемяшился головой в потолок, от неожиданности выпустив шею своего врага. Впрочем, это ему не помогло, потому что и его толкнуло, а в ответ ударила отстрелившая подушка безопасности.