На земле валялся разнообразный мусор, даже листья желтые откуда‑то ветром нанесло. Крупных деревьев здесь не было, зато кое‑где из‑под вспучивающегося асфальта росли мелкие, да и трава имелась, сейчас желтая, сухая.
Услышав за углом шаги, я замер, прижавшись к стене. Судя по звуку шел один человек, причем расслабленный. Службу тут несли, похоже, не слишком бдительно, потому что понимали, что никто особо не полезет. Ну да, так и есть, если бы не один отморозок, то так они и работали бы дальше.
Но мне ведь больше всех надо. Хотя тут я выступал не против корпорации, а против того, кто выпустил психов в Новой Москве. Вот до него или них нужно добраться и показать примером, что так делать не нужно.
Шаги приближались, я замер и осторожно потянул из ножен свой кизлярский клинок. Несколько секунд спустя из‑за угла вышел человек, и я тут же схватил его, подтянул к себе и вогнал лезвие прямо в глаз, протыкая мозг.
Колотая рана глазницы. Повреждение оптического импланта. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.
Затянул его за угол и бросил на землю. Спрятать бы труп, да только особо возиться некогда, и есть риск нарваться с ним. Лучше уж действовать быстрее, до того, как они успеют кого‑нибудь отыскать. Мне нужны данные, а еще лучше допросить кого‑нибудь, кто повыше чем обычный ученый сидит. И узнать, что за дерьмо здесь творится на самом деле.
Высунувшись из‑за угла, я убедился, что на открытой территории больше никого нет, и рысцой пробежал через нее, спрятавшись за углом следующего строения. Там был небольшой проход, ведущий уже к самому цеху, и в нем стояло двое охранников. Болтали, курили.
Спрятав нож и пистолет я взялся за автомат, снял с предохранителя, проверил патрон в патроннике. Магазины у меня были стандартные, старые, по двадцать патронов, впрочем, длинными очередями из него палить и не стоит. Буду короткими работать.
Высунулся и выдал по паре коротких очередей, перекрестив силуэты врагов. Они повалилсь на землю, никто в общем‑то и вскрикнуть не успел: вот стояли, а вот рухнули, да еще и друг на друга.
Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.
Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.
Из‑за угла выскочил еще один парень, открыл рот, чтобы вскрикнуть, но я навел ему в голову точку коллиматорного прицела, нажал на спуск. Парень, как бежал, так и с ног повалился, чуть подпрыгнув.
Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.
Минус четыре, и шума пока никто поднять не успел. Я сменил магазин, запасливо засунув полупустой в свободный подсумок. Пригодится в случае чего, патронов у меня не так уж и много. Потому что СПБМ – новая разработка, и достать их сложно. Зато пробивают бронежилеты до пятого класса, а эти максимум в четвертом ходили.
Побежал. На ходу проконтролировал лежащих на земле, но интерфейс на это уже никак не отреагировал: трупы, они и есть трупы.
Миновал дворик, высунулся и увидел стоянку, ту самую, которую я разглядывал с крыши. И сейчас там двое охранников грузили подопытных в машину, точно такой же серый бусик. Вели себя эти бедолаги вяло, особо не дергались, шли, куда конвоируют. Похоже, что психованными они становятся только после того как принимают дозу. Возможно, что их даже насильно колоть не приходится, эта штука ведь привыкание вызывает, доктор говорил. Кинуть в кузов горсть шприцев, так сами побегут.
С одной стороны, если часть психов уедет, то оно не так уж и плохо, потому что их на меня наверняка попытаются натравить. С другой…
Черт, а они ведь мимо меня поедут к выезду. И так или иначе увидят, потому что прятаться здесь мне банально негде. Нет, нельзя их отпускать. По охране буду работать. А с психами что?
А ничего. Они не виноваты ни в чем, но им смерть за благо будет. Потому что с этой дрянью, какие другие варианты? Конец им уже, либо на другую дурь пересядут, либо от ломки сдохнут, либо еще что. Стремно, конечно, такое решать, но не до сантиментов сейчас, вообще нет.
Но сперва охрана.
Вскинув автомат, я быстро высадил по короткой очереди, целясь в головы каждого из охранников. Первому три пули снесли верхушку черепа, второй успел чуть повернуться, и попала только одна, зато как: прямо в переносицу, очки тактические разломала, да содержимое черепа наружу вынесла. Кстати, точно на одного из подопытных.
Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.
Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.
Оба охранника упали, а психи вдруг оживились, один из них рванул к охраннику, и секунду спустя уже поднимал сумку, которая висела у него на плече. А потом вытащил из нее шприц‑ручку, вогнал себе в шею, и морда внезапно озарилась блаженным выражением.
Твою мать! Нет, прав я был, конченые они. И сейчас все накачаются снова этой дрянью и ко мне побегут с воплями. Или в цех? Нет, точно ко мне, вход в цех дальше, а они меня видят.
Глушитель автомата снова захлопал, и все подопытные повалились на асфальт. Вот и решилась моральная дилемма, разобрался с ними. Сморгнул уведомления, повернулся и увидел еще одного, то ли охранника, то ли водителя, что шел в мою сторону. Он резко остановился, и я в последний момент успел всадить несколько пуль ему в грудь.
Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждение внутренних органов. Мгновенная смерть.
Теперь ходу, ходу через стоянку, пока еще не набежали. Я рванулся через нее бегом, стараясь, тем не менее, двигаться как можно тише. Все, почти у входа в цех, добрался. Дальше посмотрим, смотря что там, снаружи же видно не было. Получится тихо – буду действовать тихо. Ну а если нужно будет громко.
Добежав до больших ворот, я встал у них и осторожно высунулся. Цех никто не делил на помещение, оборудование из него действительно успели вывезти, но корпораты привезли свое, и выглядело оно на фоне обветшалых заводских стен, как бриллиант в навозе.
Были тут какие‑то огромные баки, что‑то напоминающее перегонные кубы, здоровенные печи, химические анализаторы, и что‑то медицинское, вроде тех, где анализы крови делают. И просто охренеть сколько всего. В это лабораторию были вбуханы миллионы рублей, не меньше, и ни в какое сравнение с той, которую я разгромил в Квартале, она не шла.
А с учетом зарплат охранников, трат на похищение или найм подопытных, и прочее, бюджет на проект должен был исчисляться десятками миллионов. И вот это вот я собирался разгромить. Мне этого не простят, никогда. Да корпорация на такие бабки влетит, что на меня охоту откроют…
Впрочем, она уже идет, и бояться мне нечего. Ну и чего сделать со мной могут? Запытают и убьют? Ну и хрен с ним, по уму, так я должен был уже несколько раз умереть. Как бы еще не в Африке, оставив при этом семье три миллиона рублей, которые компания выплатила бы по страховке.
Охрана тоже была, причем много. У входа, шагах в десяти от меня стояли трое, тихо что‑то обсуждали между собой. Еще дальше на балкончиках было несколько наверху, да на других мостках, которые от одного конца цеха к другому шли. По‑видимому, их раньше для обслуживания использовали.
Ну что ж, Хантер, ты искал главную базу, лабораторию, и вот ты ее нашел. Только на хрена ты сюда приперся‑то, если подумать? В городе надо было действовать, поймать кого из пиджаков покрупнее, да расспросить, как я умею. Но нет ведь, рванул, как пес, который суку учуял, и даже не предупредил никого.
Посмотрел я на все это, да сомнения меня обуяли. Не страх, а просто понимание того, что я с башкой влез туда, куда не следовало. Может быть, свалить? Развернуться, ключи с водителя бусика взять, да уехать. На машинах должны чипы «свой‑чужой» стоять, так что через Периметр проеду.
