Я завел тачку, перевел коробку передач в режим «драйв» и быстро подъехал ближе, остановился сразу через дорогу от них. Стекла были тонированными, так что разглядеть, сколько внутри подопытных и сопровождающих возможности у меня не было. Но наверняка они заинтересовались, почему коричневая «Алина» вдруг подъехала.

Задняя дверь открылась автоматически. Похоже, что операцию решили не отменять, рискнуть. Все, пора было выходить.

Я учел то, что мне придется работать против врагов под боевым стимулятором, которые не обращают внимание на пули и прихватил с собой кое‑что интересное. Взяв с пассажирского сиденья МР‑253, самозарядный дробовик, я выскочил из тачки и рванул в сторону микроавтобуса, из которого уже выгружались…

Да, на людей они были похожи мало. Все пятеро в робах заключенных, как и те, которых я видел на камерах, худощавые, причем настолько, насколько это было возможно. Чисто кожа и кости, узники концлагерей. Но тут ничего удивительного, стимуляторы всегда работают за счет внутренних резервов организма. Знаем, плавали.

Впрочем, я их внешним видом не обманывался, и был в курсе, насколько они сильны. Чертовски просто. А еще практически не обращают внимания на попадания, если они, конечно, не приходятся в жизненно важные области.

– Эй! – крикнул я, взмахнув дробовиком в воздухе. – Кто на меня?

Уж не знаю я, как управляли этими психами, как их грузили обратно в машину, чем приманивали, но водитель явно ждал, что они вернутся, уезжать он не спешил. Правда, моего появления тоже не ожидал.

Психи рванули в мою сторону на огромной скорости, я вскинул оружие и нажал на спуск. Затыльник приклада привычно толкнул меня в плечо, а ближайший ко мне из психов вдруг рухнул на землю. И неудивительно: у него попросту больше не было ноги.

        Отделение правой ноги.      

Сегодня я взял с собой запрещенные к использованию патроны. Их применяли только специальные подразделения, да и то официально для задач вроде вскрытия замков. Внутри было две пули, которые связывались между собой тончайшей зайлоновой нитью, которая, если успевала раскрыться, отрезала руки и ноги. Один раз при мне бойца попросту располовинило такой.

Для тех, кто не чувствует боли, не боится вида оружия – самый лучший вариант. Вот и сейчас он сработал прекрасно, ногу психа попросту отрезало. Однако он продолжал ползти ко мне, и достаточно быстро.

Еще один из подопытных перескочил через него и секунду спустя был уже совсем рядом. Я нажал на спуск еще раз, и у него в горле появилась здоровенных размеров дырка, в нее можно было пару пальцев просунуть. Дистанции, чтобы пули разлетелись, не хватило, но они и сами по себе работали достаточно неплохо.

        Огнестрельное ранение горло. Повреждение гортани, трахеи, мягких тканей. Повреждение позвоночника. Мгновенная смерть.      

В последний момент успел пальнуть в третьего, целился в грудь, в сердце, но он как‑то неудачно дернулся, и сдвоенная пуля угодила ему в руку, оторвав ее к хренам собачьим.

        Попадание в правую руку. Отделение конечности.      

Брызнула кровь, но он даже не схватился за рану, попросту не обратил внимания, будто бы ее и не было. Замахнулся левой, целой рукой, попытался ударить ей меня, словно хлыстом, но я вовремя уклонился, и даже без ускорителя рефлексов.

Встретил еще одного из психов ударом ногой в живот. Обычный человек после этого согнулся бы пополам и наверняка заблевал бы все вокруг, но этот только отскочил назад. В последний момент я успел вскинуть дробовик и выстрелил ему в голову. Сдвоенные пули снесли к чертям собачьим верхушку черепа, забрызгав все вокруг мозгами.

        Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.      

Тем временем безрукий толкнул меня вбок, и одновременно с этим еще один из подопытных накинулся на меня. Я не удержал равновесия и завалился на землю, выронив дробовик, а точнее просто выпустив его из рук, потому что он остался висеть на ремне, закрепленном у меня на шее.

И попал в руки к врагу. Но тот, вместо того чтобы вырвать его у меня или попытаться хоть как‑то выстрелить, перехватил его словно штангу, и стал давить мне на горло. В последний момент я успел повернуть шею, чтобы мне не сломало гортань.

Правая рука сама нырнула за ножом. Левой свободной я схватил его за подбородок, запрокинул голову и вонзил клинок в ухо, что было сил. Пробил кость и лезвие вошло в мозг.

        Колотая рана головы. Повреждение височной кости. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.      

Давление ослабло, и я, согнув ногу, сбросил с себя труп подопытного. Мне тут же пришелся жесткий удар ногой в бок, хотя боли я не почувствовал, потому что на мне был бронежилет, с пластинами в том числе и с той стороны. Недолго думая, я вогнал нож ему под колено, провернул, и нога сразу же подогнулась.

        Резаная рана подколенной области. Повреждение коленного сустава. Нарушение подвижности конечности.      

Он упал, потянув ко мне руки, я схватил его за шею, пригнул к земле и вбил клинок между позвонками чуть ли не до самой рукоятки.

        Колотая рана шеи. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.      

Отбросил психа от себя. Поднялся на ноги, перехватил оружие, как положено: за рукоятки. Тот, которому отрубило ногу в самом начале, схватил меня за лодыжку и впился в нее зубами. Боли я не почувствовал, потому что болевой чувствительно у протезов вообще не имелось. Но все равно неприятно, мерзко.

Я попытался стряхнуть его, но он держался крепко. И это несмотря на кровавый след, который тянулся за ним по асфальту. Юшка ведь должна была вся вытечь уже, изойти должен был, но нет, держался.

Отскочив в сторону, я все‑таки сумел высвободить ногу, а потом крепким футбольным ударом сломал психу челюсть.

        Перелом шеи. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.      

Правда, на этом я не остановился, и тремя ударами размозжил его голову в кашу. Благо, сила, крепкие ботинки и бетонный тротуар под ногами позволяли. Огляделся: кончились. Все, завалил всех. А ведь мне повезло, был бы я тут с обычным пистолетом, а то и даже с автоматом, то на куски порвали бы. Сильные эти мрази, быстрые и ловкие. Не люди, а зомби какие‑то.

Водитель газанул, но я резко повернулся и выстрелил еще раз, целясь в заднее колесо. Оно с глухим хлопком лопнуло, машину занесло, и она едва не перевернулась. А я уже бежал к микроавтобусу.

Пару секунд спустя я был рядом, схватился за ручку, ударил водителя кулаком в лицо, но не так чтобы убить, а для острастки.

        Ушибы мягких тканей лица.      

Рванув его на себя, я ударил еще раз, а потом заорал ему в лицо:

– Откуда ты ехал? Откуда везут этих психов? Кто тебя нанял?

Многовато вопросов на самом деле, нужно задавать их по очереди, но я торопился. Стрельба явно привлечет внимание легавых, так что минуты уже тикали. А мне попадаться было нельзя, потому что убитые подопытные привлекут внимание ФСБ. И тогда мне точно придет конец, этих парней не обманешь.

– Пошел ты на хрен, козел! – прорычал он мне в лицо.

Я ударил его еще дважды, встряхнул и заорал еще раз:

– Откуда ты ехал? Третий раз повторять не буду, сверну шею на хрен!

– Из Старой Москвы, – прохрипел он.

Наклонившись, я провел пальцем по экранчику навигатора. Ага, есть маршрут, причем, загружены карты Старой Москвы. А ведь на форумах диггеров там рекомендовалось не то что навигатором не пользоваться, а полностью уходить в автономный режим, чтобы минимизировать вероятность обнаружения. Нет, все равно нашли бы при желании, но тем не менее…

Я запомнил адрес. Не самая окраина, какой‑то бывший завод, судя по всему, но их там пруд пруди, много производств было сосредоточено в столице. Что ж, пришло время наведаться туда и разобраться.

Что там? Лаборатория еще одна, вроде задушенный мной ученый говорил, что они есть в Старой Москве? Или просто место, где держат подопытных. Так или иначе, там я найду ответы на все свои вопросы. Или почти все.