Бинго, блядь! Легкие деньги меньше чем за час.

Я люблю свою работу. Правда, люблю.

Тем не менее страх охватывает меня, когда возвращаюсь к Rogue и включаю зажигание, с ужасом думая о том, что будет дальше.

Еще одно неприятное незаконченное дело... в дилерском центре Metroplex.

Сегодня утром я чертовски раздражительна. На улице темно, уныло и пасмурно. Большую часть ночи я ворочалась с боку на бок. И, что еще хуже, меня мучает назойливое покалывание во всем теле, которое никак не проходит.

Щелканье челюстей Клейтона, когда он откусывает начиненный рогалик, напоминает мне коров, пережевывающих свою «жвачку», отчего раздражение во мне нарастает еще больше.

— Отвратительно.

Как раз в тот момент, когда открываю окно в приемной, звонит телефон, и я быстро запиваю последний кусочек тыквенного маффина манговым чаем со льдом, а затем отвечаю на входящий звонок.

— Клейтон, звонит Джули из Stevens Brothers.

Stevens Brothers — крупная ювелирная компания, образовавшаяся в 1941 году, когда два русско-еврейских иммигранта открыли первый магазин в Лаббоке, штат Техас. Являясь одним из постоянных клиентов и источников дохода Security Advisers, они практически постоянно нанимают сотрудников. Потенциальные кандидаты проходят собеседования на добропорядочность, тщательную проверку личных данных и тестирование на наркотики.

К сожалению, этому кандидату не предложат работу.

Грегг Меррилл сорокасемилетний техник-часовщик из Калифорнии. Несмотря на отличный послужной список, к сожалению, у него были проблемы с алкоголем и криминальное прошлое, а также многочисленные приводы за вождение в нетрезвом виде. К сожалению, компания Stevens Brothers считает, что любой вид преступной деятельности — даже обвинения более чем десятилетней давности — влечет за собой автоматический отказ.

Бедняга казался милым, был незаурядной личностью и обладал острым умом. К тому же у него трое детей и безработная жена, которых нужно содержать.

Клейтон делится отрицательными результатами с Джули из отдела кадров и подчеркивает, что приводы имеют многолетнюю давность и что парень впечатляющий. Поразительно, но я никогда не слышала, чтобы Клейтон использовал это слово, описывая кого-либо.

Очень немногие люди производят впечатление на Клейтона.

Вместо того чтобы сидеть здесь и находить причины для хандры, обращаю внимание на список клиентов, который не мешало бы немного обновить. После нескольких незначительных изменений отправляю документ на печать, а затем делаю еще один большой глоток чая со льдом. Неправильно глотаю, и меня одолевает безумный приступ кашля. Мышцы напрягаются, глаза слезятся, грудь горит. Ругаюсь как матрос в перерывах между хрипами и удушьем, и каждый раз, когда пытаюсь сглотнуть, кашель, словно стальными обручами, сдавливает легкие. Снова тянусь к пластиковому стаканчику и осушаю остатки растаявшего льда. К счастью, это помогает, и кашель ослабевает. Как раз в тот момент, когда делаю глубокий вдох и прочищаю горло очень громким и неженственным способом, чуть не вскакиваю со стула от звука глубокого мужского голоса.

— Пошло не в то горло?

Моргаю. О, блядь. Блестящие оттенка виски карие глаза Дерека Киннарда медленно и расчетливо скользят вниз по моему телу, и это действие настолько обдуманное и сексуальное, что волоски на затылке встают дыбом. Мысль о нем заставляет меня думать о раннем утре, поздней ночи и мужчине, у которого на уме лишь секс. Не просто обычный секс в миссионерской позе, когда шепчут сладкие слова на ушко, а грязный развратный и жесткий трах у стены в общественном месте. И все же, как и прежде, замечаю кое-что еще. Его правая рука вытянута вдоль тела — незаметный и несущественный для большинства жест, свидетельствующий о беспокойстве или тревоге.

— Итак, мы снова встретились, мисс Хант.

Его богатый, манящий голос обладает такой глубиной, от которой мурашки бегут по спине и которая напоминает об успокаивающей, ласковой, теплой воде. Черт, неужели моя сестра права? Неужели в глубине души я жажду отношений и того особенного человека, который разделит мои мысли, мечты и мою постель?

Нет. Конечно, нет. Это просто ПМС и унылое настроение.

— Так и есть. Не смогли держаться от меня подальше, да? Часто слышу подобное.

Отстой, Кинли. Полный отстой.

Вчера, когда упомянули о потенциальном новом клиенте, который собирается зайти, я предположила, что это очередной адвокат, ювелир или, возможно, другая охранная компания вроде Brinks или Dunbar. У меня и в мыслях не было, что это может быть он. Я имею в виду... каковы шансы?

Снег в июне? Смерть от торгового автомата? Причисление к лику святых?

Его карие глаза озаряет веселье, и, несмотря на безграничное влечение к этому мужчине, который явно меня не помнит, я чувствую нечто гораздо большее.

Химию. Близость. Сильное притяжение к нему.

— Мисс Хант? — жар поднимается по шее, когда выхожу из своего транса.

— О! Простите за это. Я... я немного вымотана этим утром.

— Не нужно краснеть или стесняться, — говорит он хрипловатым голосом и улыбается шире, обнажая идеально ровные, блестящие белые зубы. — Мне нравятся женщины, которые не боятся пялиться. Это очень привлекательно, — добавляет с чувственным, теплым шелком в голосе, который посылает волны жара прямо к моему сердцу.

— Я стесняюсь? Вы, должно быть, меня с кем-то путаете. Моя скромность, если она и была, исчезла давным-давно. Итак, могу я вам чем-нибудь помочь?

— Что ж, очень жаль, — говорит он с одной из своих знаменитых ослепительных улыбок, смешанных с эгоистичным изгибом брови. — Но да, вы можете мне помочь. Я здесь, чтобы поговорить с Клейтоном. Кстати, как вам эта спортивная Altima? Бедняга Джексон, конечно, надеется, что она работает исправно.

К черту беднягу Джексона.

— Ну, она не сломалась... пока, — отвечаю с намеренной насмешкой.

В его взгляде мелькает юмор, и я мысленно ругаю себя за остроумный ответ.

— Туше, мисс Хант. И хотя вы явно не из благодарных, даже после того, как уехали со стоянки на сверкающей новенькой машине, при этом не потратив ни цента, я считаю, что из вас получился бы выдающийся продавец автомобилей, — его взгляд обжигает, когда останавливается на моих губах. — Могу только представить, как ваш парень управляется с вашим ртом.

Насыщенная бархатистость его слов эхом отдается в костях, вибрируя от силы, власти и необычайной провокационности. Но опять-таки мама вырастила не дуру. У нее был брак, пусть и недолгий, с брокером по недвижимости. По мнению мамы, он был не лучше мошенника. «Они как снайперы. Затаиваются и ждут, когда смогут одурачить кого-то особенного своим мечтательным тоном».

Еле сдерживаюсь, чтобы не сказать ему, что из него вышел бы отличный политик. Сексуальный, самодовольный ублюдок, возможно, и предложил мне исключительно выгодную сделку по обмену машины, но он все равно меня не узнает.

Мудак.

— Во-первых, у меня нет парня, но будьте уверены, если бы он у меня был, он бы оценил мой ротик.

Вот дерьмо! Снова краснею от смущения, когда понимаю, что только что произнесла, но не осмеливаюсь показать, как мне неловко.

— И чтобы вы знали, — добавляю, выпрямляя плечи, — меня мало что пугает, и я просто говорю то, что у меня на уме, мистер Киннард. Я всегда была такой. И всегда буду.

Он снова вздергивает эту проклятую бровь, и на лице появляется одна из этих киннардовских ухмылок, от которых невозможно отвести взгляд.

— Очаровательно, — произносит с хрипотцой, заставляющей меня думать о первобытном, варварском, необузданном трахе.

Прежде чем кто-то из нас успевает продолжить диалог, ставший игривым подшучиванием, Клейтон влетает в офис, открывает дверь в зону ожидания и провожает Дерека внутрь, чтобы представиться. Вцепившись кончиками пальцев в подлокотники кресла, наблюдаю, как он исчезает в кабинете Клейтона, и задаюсь двумя вопросами: как этот человек из прошлого вдруг так повлиял на мой разум? Как человек, которого считала несносным, самовлюбленным и жадным до денег, превратил мое тело в море огня?