— Еще один зал? — спросила Лена. — Какое огромное здание…

— Да, малый зал. Нам надо еще выше.

И они пошли выше, Тема плутал коридорами, изучал выцветшие схемы планов эвакуации и, наконец, определился — увидел дверь “только для персонала”. Толкнул ее. И почувствовал сквозняк. Да, они точно на правильном пути!

Очень низкий технический коридор — и вот они снаружи, на крыше холла, а позади вздымается громада купола.

— Как же затхло там, в театре, — с чувством сказал Артем и вдохнул всей грудью. — Знаешь, что я думаю…

— М? — Лена уже искала глазами техническую лестницу. Скорее всего, она была где-то позади, чтобы не портить фасад.

— Что ты можешь подать сигнал Максимову в любом случае. Хватит с этого мира ядерных взрывов.

— А если это единственный способ остановить Орду?

— Нет. Это просто самый простой. Нам необязательно его выбирать.

Лена задумалась и медленно кивнула.

— Ну… я полезу, — сказала она.

— Подожди, — Артем внимательно посмотрел на нее. — Я очень рад, что ты здесь. И что не пришлось спасать от тебя дьяволицу.

— О, еще не вечер, — и снова этот смех обреченной, — кстати, где она?

— Сбежала, наверное, — Тема пожал плечами, — могу ее понять. Вряд ли она считает, что это ее война.

И они разошлись — Лена пошла по галерее вокруг купола, а Тема взобрался на двускатную крышу малого зала.

И пошел по ней к колоннаде. Скинул с плеча ускоритель. Окинул взглядом лежащую перед ним площадь — кто угодно будет на ней как на ладони. Хорошая позиция.

Ему не хотелось никого убивать. Но, видимо, в этом его роль. Пока команда, каждый своим способом, решает основную проблему, он не даст им помешать. Каждый его выстрел будет щелчком секундной стрелки, которая дает еще немного времени на надежду все же победить.

* * *

Кулак, обнажившийся до белого композитного материала, завис прямо над треснутым визором, готовый с силой опуститься еще раз. Илья закрыл глаза.

Вот и все, подумал он. Умру, так и не вернув себе память. Так и не услышав еще раз далекий голос из-за океана. Звучащий незнакомо и странно, на ином языке, но дарующий надежду — как ни странно не только, что человечество в лучшем состоянии, чем он думал, а и какую-то личную. Как будто он, как человек, вернулся к норме. Что до войны так и было и считалось чем-то обычным: говорить с кем-то из-за океана, из любой точки мира…

Но удара так и не последовало. Другой кулак — быстрый, почти неразличимый от скорости, но точно человеческий, врезался в скулу синта и одним этим ударом снял эту лживую человеческую кожу, обнажив такую же белую композитную поверхность с шестигранными отверстиями и светящийся синий диод под фейковым глазом.

За этим ударом последовал следующий, потом еще и еще — целый град. Синт пошатнулся, сделал шаг назад и в визоре появился Юрий Скай — сосредоточенный, хмурый, уверенный.

Спасибо, скорее подумал, чем сказал Илья и расслабленно откинулся.

Второй успел рассказать два способа воздействовать на Пришедшего не словами, а кодом — нужно лишь получить доступ к компьютеру. Один, который Илья успел передать Артему — перегрузка. Второй, более сложный — перенастройка. Да, Пришедший живое существо, но трансляция формируется не в его органической части, а в электронике, в серверах. А значит ее можно перепрограммировать.

Илья потерял память. Но где-то на кончиках пальцев он ощущал, что ему привычно стучать ими по клавиатуре, привычно видеть строки кода на экране, он работал с этим, может быть, не очень много, но это было частью его ежедневной рутины. В памяти пусто, но может быть что-то более глубокое и древнее вспомнит как это делается. Во всяком случае, он, Илья, разговаривает, знает язык. Код — тоже язык. А значит он где-то в памяти… все еще там.

Илья напрягся, чтобы сесть. Голова закружилась. Да, Панин до него не добрался, броня выдержала. Но его все равно измотало, а суставы болели ужасно — тело не привыкло к резким движениям, еще у усиленным приводами силовой брони.

Он попытался припомнить, когда это Второй успел с ним поговорить, да еще и выдать секреты своего божества, но не смог. Наверное, у моста? Там они виделись последний раз.

Он посмотрел на руку в силовой перчатке. Вряд ли здесь найдется достаточно большая и крепкая клавиатура для этого… Ему придется если не выйти из костюма, то как минимум освободить руки… и впустить радиацию внутрь. А вакцина уже потрачена на Лену. Что ж. Он все равно не сильно верил ни в свое выживание, ни в выживание отряда в целом.

Битва синта и суперсолдата сместилась в сторону. Скай использовал скорость как преимущество: наносил удары, оттолкнувшись от стены, напрыгивал сверху, заходил за спину. Изрядно поврежденный синт двигался медленнее и, кажется, поставил на прочность своего тела. Он почти не перемещался, подлавливал Ская на подходе, ставил блоки, от которых у обычного человека была бы сломана вся кисть руки, контратаковал тонкими и одиночными ударами туда, где людям точно будет больно: в печень, пах, солнечное сплетение.

Нужно было действовать, пока от отвлечен. Юрий силен и вполне возможно одолеет железку, но если нет — нужно действовать сейчас.

Илья тяжело подтянул ноги под себя, силовая броня послушно подняла его в вертикальное положение. Компьютеров вокруг было несколько и, скорее всего, подойдет любой — они точно соединены одной сетью. Илья пошел к ближайшему, на ходу проворачивая и так поврежденное андроидом сочленение между предплечьем и силовой перчаткой, добровольно разгерметизируя костюм.

* * *

Когда Лена и Илья ушли, Максимов как мог замаскировал транспортер в подворотне и вышел на небольшую прямую улицу, которая упиралась прямо в фасад Оперного театра — Храм был как на ладони, нужно было только хорошенько прицелиться. Установка умела стрелять навесом и все что требовалось от него, капитана — это сделать так, чтобы угол встречи снаряда с куполом был близким к прямому. Чтобы уж наверняка его пробить, чтобы взрыв произошел внутри и развоплотил это здание из реальности.

Вместе со всеми кто внутри…

И наконец-то бы все прекратил…

И он бы вернулся в Атом — героем. Пусть и в одиночестве.

Справа по улице стояло еще одно здание, похожее на театр. Бледная желтая краска, колонны, и сохранившаяся, судя по всему с довоенных времен, надпись над ними: “кино ПОБЕДА кино”.

Победа, да, подумал Максимов. Это то, что мне нужно.

Из-под колонн вышла парочка — мужчина и женщина. Они сразу его заметили — еще бы, сложно не заметить огромную стальную тушу посреди дороги. И теперь осторожно жались в тени, не зная, что делать.

— Хватит топтаться, просто валите отсюда! — рявкнул особист. Это сработало — они тут же сорвались на бег и пропали где-то между зданиями. Больше гражданских не было или они хорошо прятались — и это правильно. Хоть какая-то польза от силовой брони, она одним своим видом показывает, что лучше держаться подальше.

Он, к своему удивлению, испытал даже что-то вроде жалости к мирняку гулей. Если все же придется стрелять — значительное их количество погибнет. Скорее всего, стены театра немного сдержат световую вспышку и взрывную волну, а все остальное гулям не страшно, но погибших все равно будет предостаточно.

Но, может быть, стрелять все же не придется. Максимов, конечно, не верил в гражданских и их дипломатическую силу, но все же…

Он считал, что Седьмой и его отряд ему не страшны — все их внимание будет сосредоточено на Храме, вряд ли они полезут в маленькую улицу в противоположной стороне площади. Но и на этот счет у него была мысль — он просто выстрелит раньше времени.

Наверное, это будет предательство отряда, предательство всех, кто в Храме и все еще жив. Но с другой стороны, долго ли они проживут, если Седьмой со своими ручными баскерами и автоматчиками ворвется внутрь?