Затем собиратель повернулся на звук — и чтобы найти рацию, и ради сохранения психики. Постоянно смотреть на этот отвратительный сгусток было просто невозможно.

Рация была рядом, но… она была обвита небольшой щупальцей, которая медленно утаскивала ее прочь — куда-то под уцелевшие ряды партера.

— Черт, — прошептал Тема, перевернулся на живот, встал на четвереньки и попытался добраться до дурацкого отростка и отобрать рацию. Его мутило, как после долгого дневного сна, когда не помнишь какой сегодня день, месяц и год, руки слушались плохо и в конце концов рация исчезла где-то между мотков проводов и ошметьев отвратительной плоти. Голос Максимова исчез вдали.

Тема еще раз выругался и только сейчас догадался оглядеться.

В зал набилось куда больше гулей, чем он запомнил. Не меньше десяти человек активно суетились и среди них нигде не было видно Второго.

А еще нигде не было ни Ская, ни Панина, ни Марты.

Что происходит?

— Эй ты! — его заметили, какой-то высокий гуль-мужчина наклонился над ним и сказал, — ну-ка сиди на месте и не двигайся.

Голос звучал спокойно. Не угрожающе, а как бы предупреждая.

— Будешь дергаться — мозги из ушей полезут, — продолжил гуль, — Пришедший так и убить может…

— Это Пришедший? — задал Артем вслух первый вспыхнувшей в голове вопрос.

— Да. Повезло тебе, академовскому, его узреть.

— Где все?..

— А, — гуль огляделся. — Это тебя надо спросить. На одного из ваших защитный рефлекс Первого вообще никак не подействовал и пока Захар искал способ, как все это прекратить, а вокруг началась суета, он сбежал.

— Он робот, — выпалил Тема, — синт. Не наш. Из Нового союза.

Гуль повернул голову набок, его взгляд внимательно шарил по лицу Артема. Будто проверял, не повредился ли тот разумом.

— Что ж, это многое объясняет, — гуль кивнул, — куда он мог пойти? Что ему нужно?

— Понятия не имею. Я думал, то же, что и нам — остановить трансляцию…

— М-да, толку от вас, гладкокожих, конечно… — это прозвучало обидно, но в словах гуля все еще не было злобы.

— Где… остальные?

— Ваша оголтелая женщина сбежала с криком “я на это не подписывалась!”, как только очнулась. У нас не было времени ее остановить, поиск вашего этого… робота поважнее.

Артем хотел спросить про Ская и еще — воды, но не успел. Кто-то крикнул “наверху!” и спокойный гуль исчез, вокруг снова началась суета. Раздались крики, какая-то быстрая тень метнулась с ярусов вниз, раздались звуки раздираемой плоти, кто-то упал прямо перед Артемом и под ним сразу натекло много красного, а потом это все отошло на второй план, потому неожиданно стало трудно дышать.

Отвратительная кожаная удавка захлестнула шею и потащила его куда-то. Плечи врезались в углы столов, серверных шкафов, ноги волочились по проводам, выцветшим ковровым дорогам, а потом стало совсем невыносимо — его подняло и ноги зависли в воздухе. Он попытался вздохнуть — не вышло. Зрение стало наливаться кровью, и неожиданно открывшийся панорамой зал, где происходило очень много движения, будто накрыло красным туманом.

А потом спина ударилась в стену, руки и ноги обхватили кожаные щупальца и удавка на шее немного расслабилась. Артем широко открыл рот и сделал очень глубокий, захлебывающийся вдох.

И посмотрел вниз. Там, среди нескольких трупов гулей стоял с ног до головы покрытый кровью Роман Панин. Он уверенно стоял в проходе, уперев руки в бока, а его голова была поднята вверх — он смотрел прямо на Пришедшего.

— Ну привет, старый друг, — Роман Панин тяжело сел в одно из кресел перед компьютерным столом. Несмотря на уверенный вид, видно было, что его все же серьезно потрепали. — Я знаю, что ты слышишь. Возможно, даже улавливаешь каждую мысль в этом паноптикуме.

Друг? Что этот андроид несет? Артем попытался пошевелиться и человечье щупальце сильнее надавило на шею.

— Судя по всему ты продолжил эксперименты вдали от дома, — продолжал андроид. — Похвальная приверженность своему делу. И ужасное, абсолютно невероятное нежелание делиться с близкими.

Роман здоровой ногой легонько пнул труп гуля у своих ног. Приглядевшись, Артем опознал охранника Митю. Зря ты нас пустил, Митя, подумал он.

— И у тебя вышло, надо же. Да, со своими побочными эффектами и изъянами, с этой отвратительной массой вместо кожного покрова, с этой… гримасой… но все же в человеческом облике! Потрясающий прогресс. Жаль только немного не успел, да?

Панин, или кто он там на самом деле, откинулся на спинку, чтобы смотреть наверх, в купол, куда сходились все животного вида отростки, сливались вместе и провисали в центре единой люстрой из человеческой плоти.

— Даже хорошо, что ты не можешь ответить, — продолжил робот свою тираду. — Можно немного насладиться монологом, поучением, так сказать, прежде чем перейти к главному. Мы так много сил и средств потратили, чтобы доставить этого синта к тебе. Думаю, мы вполне имеем право прочувствовать момент. Ты сбежал, Олег Эдуардович, признай это. Схватив с собой всех своих обожаемых питомцев. Петрова, Бондаренко, Лукьянову, Хейденберга. Всю интеллигентскую сволоту со всеми их пробирками, книгами и формулами. Всех этих держателей фиги в кармане белого халата.

Роман обратился к этому существу по имени отчеству, как в довоенные времена, как будто общался… с коллегой? И эти имена, которые он перечислил… это ведь известные имена, некоторые из них — вроде Лукьяновой, — отлиты в бронзе истории Атома, а некоторые, как Хейденберг, например, вписаны в историю как имена довоенных легендарных изобретений.

— Конечно, когда пришло время нажимать красные кнопки, нам было уже не до Сибири и уж тем более не до тебя. Просто пришлось воспользоваться старыми разработками. Вколоть себе эту вашу жижу, подключить себя к серверам в бункерах и… стать такой же мерзостью, как ты сейчас. Даже не думал, что у тебя получится провернуть это с собой. Здесь, автономно от всех и, что самое главное, без моего приказа! Я был уверен, что к тому моменту вы все, ссыкуны, и в туалет без моего слова сходить не могли…

Риторика Панина изменялась на глазах. С него будто сходила какая-то навечно прилипшая маска и наружу выходил кто-то… кто-то древний, ужасно обиженный и очень злой.

— Если ты помнишь, Олег Эдуардович, я не прощаю предательств. Никогда. У нас было только два правила — своих не жрем, как предки, но и не предаем. Конечно, я очень рад, что ты не сбежал на Запад или, что было бы даже логичнее, к Китаю. Я думаю, покупателей и покровителей у тебя нашлось бы много. Но ты остался на родине, хоть и очень далеко от ее сердца. Это тебе зачтется. Тем более, что дело давнее. Будь я мелочным и мстительным, как вы все за моей спиной думали, то я бы с удовольствием дал вот этому вот парнишке, — Роман кивнул в сторону Артемия, — сделать, то, что он хотел. Или разрешил бы их опричнику жахнуть по тебе из ядерки. Но вместо этого я предпочту дипломатию и практичность. Цени это.

Я хотел поговорить, хотел бы сказать Артем, ничего такого против Пришедшего я не замышлял. Я просто хотел остановить эту чертову трансляцию и спасти свой дом.

Неожиданно все огромное помещение заполнило шипение. Белый шум, как на пустой радиоволне. Потом все стихло и раздался искаженный помехами голос. Очень узнаваемый. Жители Атома слышали его каждый день — голос проповедника из трансляции Нового Храма.

— Ты зря думаешь, что я не могу ответить, — конечно, голос шел из невидимых, сожранных органикой репродукторов, но казалось, что говорит именно эта отвратительная масса, свисающая с далекого купола. — Я могу все. Но очень хотелось послушать, что ты скажешь, Роман Романович.

— О, так даже лучше, — отозвался Панин, не показывая смущения. Впрочем, с чего бы это делать андроиду.

— Как ты оказался здесь? Этот синт — это же просто передатчик, верно?

— Конечно, — легко отозвался робот, — довольно сложно поддерживать связь так издалека, но можешь быть уверен, я все такая же скользкая мясная куча с проводками, как и ты.