Сначала он просто провёл ладонью по моей спине. Медленно, почти осторожно.

Потом ещё раз.

Я затаила дыхание.

Хант двинулся, и я почувствовала, как его лицо приблизилось к моему.

А потом раздался тихий металлический звук.

Я сразу поняла, что это.

Он снял маску.

Мужчина двигался медленно, будто изучая, будто проверяя, насколько далеко может зайти. Его дыхание стало глубже, горячее, касаясь моей кожи.

Я чувствовала, как его пальцы скользят по моему боку, как его ладонь ложится на мою талию, притягивая меня ближе. Мой живот плотно прижался к его телу, и я поняла, что между нами больше нет ни капли воздуха.

— Ты такая тёплая… — его голос был низким, чуть хриплым.

Его ладонь спустилась ниже, скользнув по моей спине, а затем осторожно сжала мою попу. Я резко вдохнула, но не отстранилась.

Он замер на секунду, будто ожидая моей реакции.

Я не оттолкнула его.

Пальцы сжались чуть сильнее, а потом медленно, лениво скользнули вверх.

Я выгнулась в ответ, едва осознавая, что делаю, когда его рука накрыла мою грудь.

Его пальцы двигались медленно, но уверенно, лаская, дразня, заставляя меня зарыться лицом в его шею, скрывая стон.

— Хант… — мой голос прозвучал хрипло, чуждо, будто не принадлежал мне.

Он вдруг замер, а потом выдохнул, как будто борясь с собой.

— Ты сведёшь меня с ума, — пробормотал он, а затем его губы накрыли мои.

Его губы накрыли мои с жадностью, с нетерпением, словно он сдерживал себя до последнего, а теперь не мог больше ждать. Поцелуй был глубоким, требовательным, но не грубым. Я ответила на него, почувствовав, как внутри меня разливается жар.

Его рука всё ещё лежала на моей груди, пальцы медленно поглаживали чувствительную кожу, вызывая во мне трепет и сладкую дрожь. Я не знала, что именно меня больше пьянило — его прикосновения или сам факт того, что я позволяла ему это.

Хант оторвался от моих губ всего на мгновение, чтобы перехватить дыхание, но не отпустил меня. Я чувствовала, как его грудь тяжело поднимается и опускается, как горячий выдох касается моей щеки.

— Ты… — начал он, но осёкся, будто не знал, как правильно выразить то, что чувствовал.

Я просто смотрела на него в полутьме норы, сердце билось так быстро, что казалось, оно эхом отдаётся в этих каменных стенах.

Его пальцы снова скользнули вниз, обхватывая мою талию, затем медленно, неторопливо провели по моему бедру.

— Я… хочу тебя, — выдохнул он, его губы коснулись моей шеи, оставляя горячий след.

Я затаила дыхание, когда его ладонь вновь сжала мою попу, притягивая ближе, сильнее.

— Но я подожду, — неожиданно добавил он, снова встречаясь со мной взглядом.

Я моргнула, не сразу осознавая смысл его слов.

— Подождёшь? — переспросила я чуть заплетающимся голосом.

Хант медленно кивнул, а затем усмехнулся одними губами.

— Пока ты сама не попросишь.

Я почувствовала, как жар вспыхнул во мне ещё сильнее, и крепче сжала пальцы на его плечах.

— Самоуверенный, — прошептала я, не отводя взгляда.

— Уверенный, — уточнил он, сжимая меня в своих руках так, словно уже знал, что я всё равно буду его.

Я даже не поняла, когда именно уснула. В какой-то момент жар его тела, тяжесть его рук, медленные ленивые поглаживания — всё это убаюкало меня, будто тихий, раскатывающийся в ночи костёр. Я помню, как слушала его ровное дыхание, как мои пальцы непроизвольно сжимали его рубашку, а потом… потом наступила темнота, но уже не пугающая, а теплая, защищённая.

Проснулась я от того, что кто-то медленно, но уверенно пытался выскользнуть из-под меня.

Я сонно зашевелилась, и тут же почувствовала, как сильные руки снова сомкнулись на моей талии, не давая мне упасть.

— Спи, — пробормотал Хант низким голосом, но я уже окончательно проснулась.

Я приоткрыла глаза и увидела его лицо в тусклом свете утренних лучей, пробивающихся в щель норы. Маски на нём уже не было, и впервые я могла спокойно разглядеть его черты.

Он был красив… но не в привычном, утончённом смысле. Лицо суровое, с резкими, чёткими линиями, с тенью усталости под глазами, и лёгкая щетина делала его ещё более грубым. Но в то же время было в нём что-то притягательное, дикое, настоящее.

Я зевнула, чувствуя приятную усталость во всём теле.

— Уже пора вставать? — пробормотала я, чуть сильнее прижимаясь к нему, не особо спешила выбираться из его тёплых объятий.

Хант хмыкнул, но пальцами провёл по моему позвоночнику, будто и сам не был против задержаться ещё на минуту-другую.

— Да, — выдохнул он мне в волосы. — Долго оставаться здесь нельзя.

Я тихонько вздохнула, но медленно начала шевелиться, освобождаясь от его рук.

Хант отпустил меня неохотно, но всё же дал возможность сесть. Я подтянула колени к груди и потерла лицо, пытаясь разогнать остатки сна.

— Как спалось? — спросил он, наблюдая за мной с прищуром.

Я кинула на него лукавый взгляд.

— Тепло, — усмехнулась я, наблюдая, как его губы тронула едва заметная усмешка.

Но прежде чем я успела сказать что-то ещё, снаружи раздался раздражённый голос главаря:

— Вы там долго возиться будете? Надо выдвигаться!

Я закатила глаза, а Хант тяжело вздохнул, явно уже жалея, что нам пришлось возвращаться к реальности.

Я лениво потянулась, всё ещё ощущая тепло его тела, и тихо пробормотала:

— Этот урод слишком рано проснулся.

Хант, который уже начинал натягивать маску, хмыкнул и чуть повернул голову ко мне.

— Наверное, замёрз, — ответил он спокойно. — Не похоже, чтобы он спал крепко. Да и рука у него выглядит неважно. Скорее всего, болит, мешает.

Я пожала плечами, мне было совершенно не жалко этого ублюдка.

— Ну и пусть страдает, — пробормотала я, наблюдая, как Хант неспешно натягивает перчатки.

— Скоро его мучения закончатся, — вдруг хищно протянул он, скользнув по мне коротким, но многозначительным взглядом.

Моё сердце пропустило удар. Я знала, что он говорит это не просто так.

А потом, прежде чем я успела что-то ответить, он неожиданно протянул руку и медленно провёл пальцами по моей щеке. Лёгкое прикосновение, почти невесомое, но от него меня накрыло тёплой волной.

Я замерла, не зная, что делать. Он никогда так не прикасался ко мне при свете дня.

Хант задержался на секунду дольше, чем следовало бы, а потом тихо выдохнул и резко отстранился, как будто сам осознал, что делает. Он торопливо натянул вторую перчатку.

Я ещё не успела прийти в себя, а он уже натянул и маску, спрятав лицо, и молча выбрался из норы, оставляя меня с бешено бьющимся сердцем и огнём в груди.

Чёрт. Что он со мной делает?

Я вылезла вслед за Хантом, мгновенно поёжившись от прохладного утреннего воздуха. Он бодрил, но одновременно пробирал до костей, заставляя натянуть на себя плащ плотнее.

Главарь сидел чуть поодаль, уже допивая остатки воды из своей фляги. Он пил так, будто эта жидкость была последней в его жизни, не заботясь о том, что кому-то ещё может понадобиться. Я скривилась, наблюдая за этим зрелищем. Эгоистичный мерзавец.

В этот момент ко мне молча подошёл Хант, привычным движением протянул свою флягу. Я уже даже не тушуясь, взяла её, сделала пару осторожных, но жадных глотков. Вода была холодной, освежающей — настоящее спасение в это промозглое утро.

Вернула флягу обратно, и он, не говоря ни слова, убрал её в сумку.

— Двигаемся, — коротко бросил он.

Я глубоко вдохнула, морально настраиваясь на очередной мучительный день пути. Утро было прохладным, но вскоре солнце наверняка начнёт светить более адекватно. А я уже сейчас чувствовала слабость. Сил становилось всё меньше, голод медленно, но верно разъедал изнутри, ноги казались ватными.

Эхь… сейчас бы тот кактус.

А ещё… я только сейчас задумалась, в каком виде вообще нахожусь.

Моё платье — если его ещё можно было так назвать — давно потеряло всякое благородство. Грязное, порванное в нескольких местах, местами липкое от чего-то подозрительного. Волосы… Боги, их, наверное, лучше вообще не трогать. Я буквально ощущала, как они свалялись и топорщатся в разные стороны.