А может, он просто хорошо скрывал свои эмоции?

В любом случае, сейчас не время думать об этом. Главное выжили. Пока что.

Мы быстро двигались вдоль завала, стараясь не терять темпа. Каменная осыпь полностью перекрыла путь назад, и теперь у нас оставался только один вариант — идти дальше вперёд. Я хромала, ощущая ноющую боль в боку и ногах, но это было не важно. Главное, что я была жива.

Проводник шёл впереди, уверенно выбирая путь между камнями. Его шаги были лёгкими, как будто то, что только что произошло, его никак не коснулось. Как и всегда.

Я же в который раз поймала себя на мысли, что без него меня бы уже давно не было в живых. Сначала сехки, теперь этот червь и проклятый обвал… Сколько раз он уже вытаскивал меня из лап смерти?

— Эй… — я ускорилась, чтобы догнать его.

Он даже не повернулся, просто кивнул, показывая, что слушает.

— Спасибо, — сказала я, тяжело дыша, но уверенно. — Снова.

Проводник чуть замедлил шаг, на секунду будто бы задумавшись, а потом повернул голову в мою сторону. Его выражение было… удивлённым? Или мне показалось?

— Ты слишком часто благодаришь, — произнёс он ровно, но в голосе было что-то, чего раньше я не замечала.

— Ну так ты слишком часто меня спасаешь, — парировала я, изогнув бровь.

Он молчал пару секунд, а потом качнул головой.

— Это не имеет значения, — сказал он, снова ускоряя шаг.

Я скривилась. Конечно, для него нет.

— Для тебя может и нет, а для меня ещё как, — упрямо возразила я, но он никак не отреагировал.

Мы продолжили двигаться быстро, обходя завалы и петляя между скалистыми стенами. Разговор, хоть и был коротким, заставил меня задуматься.

Почему его так удивляет благодарность? Он привык, что ему её не выражают? Или считает, что не заслуживает?

Я посмотрела ему в спину, пытаясь понять этого странного норка, но ответов у меня не было.

Только одно было ясно — без него я бы здесь не выжила. И сколько бы он ни делал вид, что ему всё равно, я знала, что это не так.

Я вымоталась настолько, что даже стоять на месте было тяжело. Мышцы ныли и тянули, а внутри бушевал голод. С момента похищения я толком не ела, лишь пила воду, да и то не так часто, как хотелось бы.

Оглядев себя, я поморщилась. Моё платье когда-то было красивым, но теперь больше напоминало тряпку для уборки. Грязное, порванное в нескольких местах, изорванный подол мешал шагам, а на руках и ногах красовались царапины. Волосы выбились из причёски и, скорее всего, больше напоминали птичье гнездо. Я вздохнула. Ну и вид…

Проводник осмотрел местность и, коротко кивнув, сообщил:

— Здесь остановимся.

Я бы даже не стала спорить. Хоть где-то можно присесть и не бояться, что в любой момент на тебя прыгнет дерево-людоед или зубастый летающий шар.

Главарь скрестил руки на груди, недоверчиво оглядываясь.

— Почему здесь?

— Мы далеко от основного пути, — спокойно объяснил проводник, как будто даже скучая от этих вопросов. — Вокруг скалы, они защищают от внезапных нападений. Здесь мало кто ходит.

— Мало кто? — саркастично протянул одноглазый. — Но всё-таки кто-то ходит?

Проводник даже не удостоил его взглядом.

— Всегда есть вероятность, что кто-то сюда забредёт, — ответил он безразличным тоном. — Но если ты предпочитаешь спать под открытым небом там, где точно патрулируют падальщики — можешь идти.

Одноглазый что-то пробормотал, но возражать не стал.

Я обвела лагерь взглядом. Всё было точно так же убого, как и везде, но хотя бы здесь нас окружали скалы, а не голая местность, в которой спрятаться можно было только под собственными страхами.

Пока мужчины устраивались, я просто села на землю, привалившись к ближайшему валуну, стараясь хоть немного расслабить мышцы.

Проводник, как всегда, выглядел так, будто не испытывал ни усталости, ни голода. Спокойный, сосредоточенный, без единой эмоции на лице. Он проверил своё снаряжение, затем подошёл ко мне и, на секунду поколебавшись, протянул небольшой кусок вяленого мяса.

Я растерянно моргнула, недоверчиво глядя на него.

— Ешь, — коротко сказал он. — Завтрака, обеда и ужина не предвидится.

Голод взял верх над сомнениями, и я молча приняла еду, слегка кивнув в знак благодарности.

Одноглазый, увидев это, тут же оживился.

— Эй, ты что, нас совсем за людей не считаешь? Нам тоже жрать надо!

Проводник, даже не обернувшись, медленно убрал оставшуюся еду в сумку.

— Заткнись, — спокойно бросил он.

— Чего⁈ — взвился одноглазый, делая шаг в его сторону.

Проводник всё так же стоял к нему спиной.

— Ты слишком много болтаешь.

Напряжение повисло в воздухе. Главарь посмотрел на них обоих, но вмешиваться не стал. Видимо, ему было плевать, подерутся они или нет.

Впрочем, одноглазый, хоть и был раздражён, но связываться с проводником явно не хотел. Он снова что-то пробурчал, но больше не настаивал.

Я, стараясь не обращать на них внимания, медленно ела, наслаждаясь каждым кусочком. Хоть что-то хорошее за последнее время.

Проводник бросил на меня быстрый взгляд.

— Отдохни. Скоро выдвигаемся.

— А ты? — спросила я прежде, чем он успел уйти.

— Я прослежу за местностью.

Он отошёл, а я смотрела ему вслед, не понимая, кто он вообще такой. Безразличный, но помогающий. Непредсказуемый, но надёжный.

От этих мыслей веки стали тяжелыми. Я даже не заметила, как уснула.

Я проснулась от громких воплей, которые врывались в моё сознание, заставляя резко открыть глаза.

— Да чтоб тебя! Осторожнее, урод! — Главарь корчился от боли, в то время как одноглазый пытался промыть ему раненую руку бурдюком с водой.

— Да заткнись ты, — буркнул одноглазый, недовольно дёрнув бурдюк. — Это всего лишь царапина, а ты орёшь, как будто тебе руку оторвали!

— Царапина⁈ — взвыл главарь, сжимая зубы. — А если там зараза какая-нибудь? Вдруг этот хренов червяк ядовитый был⁈

Я поморщилась, приподнимаясь на локтях. В голове ещё было туманно, но слух постепенно возвращался. От их воплей хотелось закопаться обратно в землю и сделать вид, что я до сих пор сплю.

Но вот чего я точно не ожидала, так это обнаружить рядом хмурого проводника.

Он сидел рядом, скрестив руки на груди, и явно был в плохом настроении. Его взгляд был направлен на раненого главаря, и если бы взгляд мог убивать, бедняга уже бы истёк кровью ещё до того, как одноглазый успел промыть ему руку.

Я затаила дыхание, не двигаясь. В темноте его маска смотрелась ещё более жутко.

Но вдруг он повернулся, и наши взгляды встретились.

Я почувствовала, как сердце сделало лишний удар.

Его глаза, обычно спокойные и отстранённые, в этот раз выглядели иначе. В них был явный проблеск… волнения?

Я не знала, сколько времени он так сидел и смотрел на меня. Но, судя по тому, как быстро его выражение вновь стало непроницаемым, он и сам не ожидал, что я проснусь и застану его за этим занятием.

— Уже встала, — тихо пробормотал он, а потом отвёл взгляд. — Хорошо. Скоро выдвигаемся.

Будто ничего и не было.

Но я не забыла, что видела.

Я нахмурилась, стряхивая с себя остатки сна. В голове ещё было мутно, но одно я помнила точно — проводник сам говорил, что идти в темноте равносильно самоубийству.

— Погоди-ка, — я села ровнее, подозрительно глядя на него. — Ты же сам говорил, что в темноте идти нельзя. Почему сейчас мы должны выдвигаться в сумерках?

Он медленно перевёл на меня взгляд, как будто взвешивал, стоит ли мне вообще отвечать. Потом вздохнул, будто сдаваясь.

— Потому что это место больше не безопасно. — Он посмотрел в сторону, где ещё недавно стоял костёр, но сейчас от него остались лишь чёрные угли. — Следы остались. Нас могут найти.

Я вздрогнула.

— Кто?

— Если повезёт — хищники, которые просто учуют запах крови, — сказал он равнодушно, кивая на раненую руку главаря. — Если не повезёт… те, кто не должен нас найти.