Мои пальцы судорожно сжались, дыхание сбилось.

— Да уж, — подхватил одноглазый, скалясь. — У нас и выбора особо нет. И еды, и женских особей давно не было, а тут такой подарок.

Я почувствовала, как сердце гулко ударилось о рёбра. Их голоса становились липкими, мерзкими, обволакивали, оставляя липкий след на коже.

Я начала медленно отодвигаться, но прежде чем я успела хоть как-то отстраниться от этих двоих, на моё плечо легла большая тёплая рука.

Проводник.

Он спокойно, но властно потянул меня назад, и прежде чем я поняла, что происходит, обхватил меня за талию и притянул к себе, так что моя спина упёрлась в его твёрдую грудь.

Я напряглась, в панике пытаясь осознать, что делать. Бежать? Драться? Он ведь один из них, он же тоже в этом учавствует!

Но его руки не были жадными, они не скользили по моей коже, не вжимали в себя. Он просто держал меня, уверенно, но спокойно, словно давая понять этим двоим, что они зашли слишком далеко.

— Повтори, — голос проводника был холодным, но в нём чувствовалось едва уловимое раздражение.

Главарь немного переменился в лице, но сделал вид, что его не задело.

— Да ладно тебе, не прикидывайся святым. Мы все мужики.

Проводник чуть наклонил голову, его подбородок почти касался моей макушки.

— Я не такой, как вы, — отчеканил он.

Одноглазый сглотнул и попытался перевести в шутку:

— Что ты как баба, а? Особь же хороша, аппетитная.

Его хватка на мне немного усилилась, я чувствовала, как напряжены его мышцы.

— Последний раз предупреждаю, — его голос стал ещё ниже, предостерегающим. — Закройте рты.

Главарь сжал зубы, но, кажется, понял, что спорить дальше не стоит.

Я всё ещё не была уверена, что именно произошло. Меня спасали… или мне только что поменяли хозяина?

Главарь хмыкнул, явно недовольный таким поворотом событий, но спорить не стал. Одноглазый бросил на проводника раздражённый взгляд, но, увидев, как тот мрачно смотрит в его сторону, только сплюнул в костёр и отвернулся.

Я всё ещё сидела, прижатая к проводнику, и не знала, что делать. Моё сердце бешено колотилось, адреналин всё ещё бил в голову, а мысли путались. Он просто защищает меня… или у него тоже есть свои планы?

Мои пальцы непроизвольно сжались в ткань его плаща, и в этот момент он, похоже, понял, что я напряжена.

— Спокойно, — тихо сказал он, так, чтобы слышала только я. — Просто сиди молча.

Я не была уверена, успокаивает ли он меня или просто не хочет, чтобы я снова устроила сцену. Но его руки не были грубыми, и его голос не был таким, как у тех двоих. Он держал меня так, словно просто давая понять: она не ваша .

Я решила не спорить. Пока он был рядом, они не посмеют меня тронуть.

Главарь ещё какое-то время сверлил нас взглядом, потом фыркнул и снова принялся копаться в своей сумке. Одноглазый что-то бурчал, но уже не так громко, а потом и вовсе замолчал.

Мои плечи немного расслабились. Страх не ушёл, но уже не давил так сильно.

Проводник, похоже, решил, что ситуация утихла. Он чуть ослабил хватку, но не отодвинулся полностью.

— Ешь, — вдруг сказал он, протягивая мне кусок вяленого мяса.

Я моргнула, не сразу поняв, что он обращается ко мне.

— Мне…?

— Тебе, — кивнул он, небрежно кидая ещё один кусок себе в маску.

Как он вообще ел в этой штуке? Я не знала, но решила не задавать вопросов.

Я осторожно взяла мясо, но не ела. Просто смотрела на него, пытаясь понять, чего он хочет.

— Ты всё ещё не понимаешь, да? — усмехнулся он, склонив голову набок.

Я медленно покачала головой.

— Я не из их банды, — сказал он тихо, но в его голосе прозвучала явная неприязнь. — И мне плевать, что они думают.

Я смотрела на него, не зная, чему верить.

— Тогда почему ты здесь?

Он чуть прищурился.

— Работа. Но я не торгую людьми.

Мои пальцы сжались на еде.

— Значит… ты не отдашь меня им?

Он склонился чуть ближе, и я затаила дыхание.

— Если бы я хотел, чтобы они с тобой что-то сделали, ты бы сейчас не сидела у меня под боком.

Я сглотнула. Его слова звучали грубо, но в них было что-то… обнадёживающее.

— Ешь, — повторил он, возвращая разговор к еде.

Я неуверенно откусила кусочек, но внутри разгоралась маленькая искра надежды.

Если он уже несколько раз защищал меня, то, может быть… Может быть, даже в конце этого пути он не позволит им меня забрать?

Когда лагерь окончательно затих, стало понятно, что пора укладываться на ночлег. Главарь и одноглазый, не особо церемонясь, просто завалились на свои места у костра, укрывшись плащами. Я же всё ещё сидела рядом с проводником — с этим норком, который, как ни странно, не дал меня в обиду.

Его рука больше не держала меня так крепко, но он и не отпускал полностью. Казалось, он просто следил за тем, чтобы я оставалась рядом.

— Нам тоже надо спать, — ровно произнёс он, двигаясь так, будто его вообще не заботило, что я ещё не до конца поняла, как быть. — Долгий путь впереди.

Я сжала губы. Лечь рядом с кем-то… особенно с мужчиной, даже если он защитил меня, было… странно? Непривычно? Или я просто боялась расслабиться?

Но когда он потянул меня вниз, словно это было само собой разумеющимся, я не сопротивлялась. Он устроился на боку, а я оказалась рядом, вполовину прижатая к его груди. Его рука уверенно легла мне на талию, будто закрепляя: здесь твоё место, не рыпайся .

Я замерла. От неожиданности, от близости, от… того, что мне не казалось это таким уж плохим. Он был тёплым. Вокруг становилось всё холоднее, и это тепло оказалось единственным, что могло согреть меня этой ночью.

Я не была уверена, осознаёт ли он, как это выглядит. Или ему вообще всё равно?

Какая-то глупая часть меня надеялась, что он сделает что-то ещё — скажет что-то, например. Но он оставался молчаливым. Дышал ровно, расслабился… похоже, действительно собирался спать.

Я колебалась.

Не надеясь, что он вообще ответит, я шепнула:

— Как тебя зовут?

Он не сразу среагировал. На мгновение я подумала, что он либо заснул, либо решил проигнорировать меня, но потом неожиданно слегка повернул голову, чтобы говорить ближе к моему уху.

— Хант.

Я моргнула, едва веря, что он вообще ответил. И что за имя такое… хищное?

Но прежде чем я успела это осмыслить, он сам задал вопрос:

— А ты?

Я замерла. Он интересуется?

— Анриэль, — выдохнула я, не понимая, почему голос вдруг предательски дрогнул.

Он ничего не сказал, но его пальцы чуть сжались на моей талии, как будто запоминая.

А потом он просто остался неподвижен, будто так и должно быть.

И я не знала, стоит ли мне паниковать… или впервые за долгое время почувствовать себя в относительной безопасности.

Мои веки тяжело опустились, дыхание стало ровнее. Вокруг была только тьма, костёр, тихие голоса умирающего пламени… и тепло Ханта рядом.

И только перед тем, как окончательно провалиться в сон, я поймала себя на мысли, что, возможно, в конце этого пути… он не отдаст меня им.

Проснулась я от ощущения, что кто-то осторожно, но настойчиво отодвигает меня в сторону.

Я замерла, в первую секунду не понимая, где нахожусь. Было тепло. Не так, как от костра, а… по-другому. Более живо. Более настоящим .

А потом осознание ударило меня, как ведро холодной воды.

Хант.

Я спала рядом с ним. Нет, не просто рядом — в его руках .

Я резко приподнялась, вырываясь из его хватки. Он уже полностью проснулся, сел, потянулся, будто ночь, проведённая на холодном камне, не доставила ему никаких неудобств.

— Подъём, — буркнул он, как ни в чём не бывало.

Я сглотнула, пытаясь скрыть свою растерянность.

Остальные тоже зашевелились. Главарь злобно бурчал себе под нос, потирая больную руку, а одноглазый натягивал сапоги с таким видом, будто ему все вокруг смертельно надоели.