— Я просто хотела посмотреть! — возмутилась она. — Откуда я знала, что эта полка такая хлипкая?

Я не знала, смеяться или плакать.

— Как ты вообще сюда добралась?

— Уговорила студента-первокурсника меня вынести. Сказала, что ты просила. Он такой доверчивый, аж противно.

Я вздохнула и начала убирать осколки. Мандрагора, тем временем, критически осмотрела теплицу.

— Хм. Неплохо для начала. Но лунный шалфей посажен слишком близко к розмарину. Они друг друга не любят. И вообще, ты собираешься открываться сегодня? Выглядишь как пугало. Когда последний раз волосы расчёсывала?

К моменту официального открытия в девять утра я успела пересадить шалфей, привести себя в порядок и выслушать ещё десяток “полезных советов” от мандрагоры. Я перевернула табличку на двери с “Закрыто” на “Открыто” и стала ждать.

Прошёл час. Никто не пришёл.

Прошёл второй. Тишина.

Я сидела за прилавком, перечитывая тетрадь Люсиль, и пыталась не паниковать. Мимо витрины проходили люди, некоторые заглядывали внутрь, но никто не входил.

— Может, вывеска недостаточно заметная? — пробормотала я.

— Может, это потому что ты сидишь там как статуя, — фыркнула мандрагора из теплицы. — Улыбнись хоть раз!

В полдень, когда я уже готова была сдаться, дверной колокольчик зазвенел. Вошла пожилая женщина в простом сером платье, с корзинкой в руках. Она неуверенно огляделась.

— Здравствуйте, — я вскочила так резко, что чуть не опрокинула чернильницу. — Добро пожаловать в “Тихий Корень”! Чем могу помочь?

Женщина вздрогнула от моего энтузиазма, и я мысленно обругала себя. Спокойнее. Мягче.

— Я… я просто хотела узнать, — женщина подошла ближе. — У вас есть что-нибудь от бессонницы? Уже месяц толком не сплю. Была у лекаря, но его снотворное оставляет такую тяжесть утром…

Моя первая настоящая клиентка. Я внимательно посмотрела на неё. Тёмные круги под глазами, напряжённые плечи, руки теребят край корзинки — тревога, а не просто усталость.

— Присядьте, пожалуйста, — я указала на стул у прилавка. — Расскажите подробнее. Вы просыпаетесь ночью или не можете заснуть?

— И то, и другое. Засыпаю поздно, а в три часа ночи — глаза открываются, и всё. До утра ворочаюсь.

Три часа ночи. Час печени по восточной медицине — время тревог и непроработанного гнева. Эти знания были из прошлой жизни, но они идеально ложились на алхимическую теорию.

— У меня есть кое-что, — я достала одну из склянок. — “Чай Тихой Ночи”. Ромашка, пассифлора и немного лунного мёда. Но главное — его нужно пить правильно. За час до сна, маленькими глотками, думая о чём-то спокойном. Море, дождь, что угодно, что вас успокаивает.

Женщина скептически посмотрела на склянку.

— И всё? Просто думать о море?

— Зелье настроено на резонанс с состоянием покоя, — я попыталась объяснить проще. — Ваши мысли помогут ему работать лучше. Это как… как подпевать песне. Вместе получается сильнее.

Она всё ещё выглядела сомневающейся, но достала кошелёк.

— Сколько?

— Три медяка. И если не поможет — верну деньги.

Женщина удивлённо подняла брови. Это было дешево, почти даром по городским меркам.

— Вы уверены?

— Первым клиентам — особая цена, — улыбнулась я.

Она ушла со склянкой, всё ещё выглядя неуверенной. Я проводила её взглядом и вернулась к ожиданию.

— Три медяка! — возмутилась мандрагора. — Ты так разоришься!

— Мне нужна не прибыль, а доверие.

День тянулся медленно. Ещё двое посетителей — студент искал что-то от головной боли (продала ему мятный концентрат), и мужчина средних лет поинтересовался, есть ли у меня “что-нибудь для… мужской силы” (пришлось разочаровать).

Когда в шесть вечера я перевернула табличку обратно на “Закрыто”, касса содержала семь медяков. Смешная сумма, но это было начало.

На следующее утро я проснулась от настойчивого стука в дверь Башни. Грета выглядела озадаченной.

— Миледи, внизу вас какая-то горожанка дожидается. Говорит, срочное дело.

Я накинула первое попавшееся платье и спустилась. У входа в Башню стояла вчерашняя клиентка, но выглядела она совершенно иначе. Глаза были ясными, на щеках играл румянец.

— Девушка! — она бросилась ко мне. — Я проспала всю ночь! Впервые за месяц! И такие сны видела — спокойные, добрые. Как в детстве!

Она сунула мне в руки корзинку.

— Это вам. Свежий хлеб. И… можно ещё склянку? И для сестры моей, и для соседки?

Я стояла с корзинкой в руках, ошеломлённая. Это сработало. Моё зелье — нет, не просто зелье, а симбиотическая формула — действительно сработала.

— Конечно, — выдохнула я. — Приходите через час, я всё приготовлю.

Женщина умчалась, а я осталась стоять с корзинкой тёплого хлеба. Пахло дрожжами и домашним уютом.

К полудню того дня в лавке было не протолкнуться. Оказалось, что моя первая клиентка — госпожа Марта — была местной болтушкой в самом лучшем смысле. К обеду весь квартал знал о “чудесном зелье от молодой травницы”.

Я едва успевала обслуживать покупателей. Закончились запасы “Чая Тихой Ночи”, пришлось срочно готовить новый. Мандрагора комментировала происходящее из теплицы:

— Пятый пузатик за час! У тебя тут скоро очередь будет как за хлебом в голодный год!

И она оказалась права. К вечеру у дверей действительно образовалась небольшая очередь. Люди приходили с самыми разными просьбами: усталость, тревога, несварение, головная боль. Я старалась уделить каждому время, расспросить, подобрать правильное средство.

Но самым удивительным оказался визит ближе к закрытию. В лавку вошёл хорошо одетый мужчина средних лет — не аристократ, но явно состоятельный горожанин. Он осмотрелся с профессиональным интересом.

— Вы владелица?

— Да.

— Меня зовут Роберт Кросс. Я владею аптекой на Торговой улице. Слышал, у вас тут… интересные методы.

Я напряглась. Конкурент?

— Не волнуйтесь, — он улыбнулся. — Я не собираюсь вам мешать. Наоборот. Видите ли, ко мне приходят за стандартными лекарствами. Но иногда люди нуждаются в чём-то… другом. Могу я направлять таких клиентов к вам? А вы, если кому-то нужны обычные средства, — ко мне?

Деловое предложение. Партнёрство, а не конкуренция.

— Это было бы чудесно, — искренне ответила я.

Мы пожали руки. Его рукопожатие было крепким, мозолистым — руки человека, который сам готовит лекарства.

Когда я закрывала лавку тем вечером, касса содержала три серебряных и горсть медяков. Но важнее денег было другое — на полках осталась только половина зелий. Остальные нашли своих людей.

— Неплохо для второго дня, — одобрительно заметила мандрагора. — Но у тебя проблема.

— Какая?

— Ты не успеешь готовить всё сама. Тебе нужен помощник. Или хотя бы нормальное оборудование, а не этот походный набор.

Она была права. Если поток клиентов сохранится, мне нужно будет расширяться. Но это требовало денег, которых у меня не было. И доверенного человека, которого тоже не было.

— Справлюсь, — упрямо ответила я.

— Ага, — фыркнула мандрагора. — Посмотрим, что ты скажешь через неделю.

Но несмотря на её скептицизм, я засыпала той ночью с улыбкой. Моя мечта — наша с Люсиль мечта — начинала воплощаться. Маленькими шагами, по одному зелью, по одному благодарному клиенту.

“Тихий Корень” снова пустил ростки.

Утро в «Тихом Корне» начиналось со звука. Я едва касалась камертона — и пространство отвечало. Нота выходила чистой, как прозрачный колокол, и на миг менялась фактура мира: пыльные дорожки света замирали, стекло витрины звенело на грани слышимости, а в груди рождалась та самая правильная тиш, не пустая, а наполненная — как пауза перед первой нотой в симфонии.

— Прекрати играться, — проворчала мандрагора из теплицы. — Сейчас опять кот на крыше с неё свалится. У него нервная система тонкая.

— Я не играюсь, — пробормотала я, прислушиваясь к отзвукам. — Я калибрую.