— Что ты делаешь? — выдавливаю шёпотом.

Дико странное чувство. Желудок скручивает волнением, сердце сильно бьёт по рёбрам, мозг практически в отключке. И очень тепло и приятно где-то в районе солнечного сплетения.

Замираю как суслик. Не знаю, что делать. Не понимаю, как реагировать. Никаких предположений, что у него на уме.

— Ты устала.

Как будто это ответ на все вопросы.

Мой взгляд опускается ниже, к губам, которые целовали меня сегодня так… так, что на меня вдруг находит страшное желание повторить. Я даже подаюсь навстречу, но Медведь усаживает меня на край кровати, а сам опускается на корточки рядом.

Этот взгляд…

В горле пересыхает, громко сглатываю.

Медведь ставит мою ногу себе на бедро и медленно снимает с меня туфлю.

Знаю, что мне бы отвести глаза, но как? Это выше моих сил. И взгляд скользит по мощным, широким плечам. По бугристым мышцам, по кубикам напряжённого пресса.

Не могу больше!

Проигрывая сама себе, подаюсь ближе. Пальцы касаются основания шеи, скользят ниже, до кончика татуировки.

Медведь выдыхает сквозь зубы.

— Принцесса…

— Мне страшно, — признаюсь шёпотом, не глядя на него. — Но я так больше не могу…

Медведь стягивает с моей ноги вторую туфлю, и я сползаю к нему на колени. Сажусь лицом к лицу. Изучаю. Запоминаю.

Задыхаюсь от переполняющих чувств, не пытаясь их классифицировать и разделить.

Ведь здесь всё: страх за него, бесконечная нежность, яркое, сильное до физической боли желание. Паника за себя и свой первый раз, уверенность в нём, но не в себе.

Боязнь разочаровать.

Но всё это смывает лавиной запредельного удовольствия, когда Медведь меня целует. Так, как умеет только он: сильно, но нежно. Чувственно.

Мурашки разбегаются кто куда. Тело скручивает судорогой настолько мощной, что я ахаю.

Вцепляюсь в его плечи, широко открываю глаза.

Это… это что сейчас…

Додумать не успеваю. Миг свободного полёта, и его руки подхватывают меня.

— Душ и спать, Принцесса. Точка.

Он сам-то в это верит? Моё тело горит в тех местах, где касается Медведь. Я боюсь — да. Но хочу.

И от этой двойственности во мне просыпается нездоровый азарт.

Положив голову ему на грудь, веду пальчиком от подбородка ниже. Обвожу кадык, спускаюсь по шее.

Чувствую, как тяжело дышит Медведь. И это явно не от моего веса в своих руках.

Лукаво прикусив губу, замирая от собственной смелости, обвожу плечо. Грудная мышца напрягается, когда я отмечаюсь и там. А потом тянусь и легко дую.

В следующее мгновение я на ногах, а следом за этим мне на голову падают мягкие струи тёплого душа.

— Стой! — пугаюсь.

“Тебе нельзя!”, — хочу добавить, но…

Лимит терпения был даже у Медведя из мультика, которого доводила неугомонная Маша. Что говорить о сильном и очень горячем Михаиле Буром.

— Доигралась, Принцесса, — хрипло рычит мне в губы Медведь.

А потом я не помню ничего, кроме ощущения его тела, губ и рук. Они везде. Они играют на моём теле свою мелодию.

А я забываю, что боялась.

Прижатая его телом к стене, ахаю. Этого хватает, чтобы его язык сразу и без права на помилования захватил мой рот.

Выдох — один на двоих.

На последнем запасе кислорода.

И плевать.

Но тяжесть его тела вдруг пропадает. Медведь разворачивает меня спиной к себе. Непроизвольно коченею, упираюсь ладонями в стену.

Всё? Вот сейчас он меня и…

Но к моим ногам падает намокшее платье. Рефлекторно вышагиваю из него.

И вздрагиваю, чувствуя Медведя за своей спиной. Очень большого. Везде.

— Алина…

С трудом вспоминаю, что это моё имя. Дыхание сорвано, голова кругом. Грудь набухает и болезненно тянет.

— Принцесса… чёрт!

Адреналин бьёт в голову, когда вспоминаю, что Медведь ранен.

Резко разворачиваюсь, открываю рот, чтобы спросить, где болит… и врезаюсь в его грудь.

— Я думала тебе больно, — шепчу.

Руки зажаты между его грудью и моей, по лицу стекают капли воды.

— Мне капец как хорошо, Принцесса, — качает головой Медведь.

Он тянется за шампунем, наливает себе на ладонь.

Господи, никогда не думала, что мытьё головы может быть таким эротичным! Я закрываю глаза и просто наслаждаюсь лёгкими прикосновениями, поцелуями и его шёпотом.

— Самая красивая Принцесса… моя…

— Твоя…

Ловлю его губы. В этот раз поцелуй медленный и чувственный. Дрожь поднимается по моему телу. Между бёдер горит, голова кружится.

Я сжимаю кулаки на несколько томительно долгих секунд, на которые Медведь отстраняется, а потом усилием воли разжимаю.

И именно в этот момент ладони ложатся мне на грудь.

Дёргаюсь от неожиданности и того, как сладко ёкает внутри.

— Тише, маленькая… ничего страшного не происходит…

Ничего страшного?

— Я сейчас упаду, Миш, — жалобным шёпотом.

Слышу смешок. Чувствую тяжёлый аромат базиликового геля для душа. Я таким дома пользуюсь. Но стоит ли удивляться его осведомлённости?

— Держись, Принцесса, — со смешком отзывается Медведь.

Я как-то оказываюсь у стены, прислоняюсь к ней спиной.

И пропадаю напрочь!

— Миша… да-а…

Кричать мне не позволяет смущение, поэтому душ наполняют мои стоны, всхлипы и выдохи.

Медведь точно знает, что делает. И для чего.

А я просто чувствую, как его ладони сжимают и поглаживают мою грудь, особенно задерживаясь на ореоле. Как спускаются по талии, обводят изгибы. Рисуют узоры на животе, спускаясь всё ниже.

Оставляют после себя густой мыльный след.

И горящую, зудящую кожу.

— Всё ещё боишься?

Его зубы задевают мочку, но вздрагиваю я от другого: большая ладонь накрывает меня между бёдер.

Не знаю, как искры не сыплются из глаз. Мне нечем дышать, я хватаюсь за него в последней попытке устоять на ногах.

Не помню, что он спрашивал. Не знаю, кто я и где.

Все мои ощущения концентрируются на пульсирующей точке и пальцах Медведя на ней. Нежных и в то же время властных.

— Хочу тебя, — хрипло выдыхает Медведь. — Всю. Без остатка…

Одновременно его пальцы творят что-то невообразимое. Меня трясёт.

Я не слышу ничего, кроме набата в голове. И частой, сладкой пульсации, исходящей снизу.

Всхлипываю.

— Миша…

Чувствительный полупоцелуй-полуукус в основание шеи.

И я взрываюсь сверхновой.

Мозг бросает в чёрную дыру и выплёвывает обратно. Тело содрогается сладкой дрожью.

На какой-то момент мне становится неловко за то, как сильно сокращаются мышцы. Но я быстро забываю об этом, когда Медведь вжимает меня в своё тело.

Сильное. Горячее. Очень возбуждённое.

Его член пульсирует в районе моего живота. И я готова ко всему, но не к тому, что Медведь обнимет меня и шагнёт вместе под душ.

Потоки мыла уходят в слив, а у меня подгибаются ноги от всего пережитого. Кажется, что я держусь только за счёт рук Медведя.

И он это только подтверждает, когда закутывает меня в огромное пушистое полотенце и несёт на второй этаж.

— А ты?

Поднимаю голову после того, как он кладёт меня на кровать и укрывает пледом.

— Душ и спать, — улыбается Медведь.

Пока я заставляю ворочаться сонные мысли, он берёт из комода футболку и шорты, натягивает на мокрое тело и ложится рядом.

— Но я хочу… — пытаюсь протестовать.

И оказываюсь обезоружена, когда он притягивает меня в объятия.

— Завтра, — обещает Медведь. — Всё завтра.

В больших уютных объятиях так хорошо, что я вырубаюсь за секунду.

Чтобы проснуться глубокой ночью и поёжиться от дующего в окно ветра.

И от полного одиночества.

Снова?

Растерянно моргаю раз, другой.

Вспоминаю, что такое уже было. Совсем недавно, когда я нашла своего Медведя в объятиях Вики. С этого всё началось.

Но здесь и сейчас? Нет.

Между нами что-то больше, чем секс — учитывая, что у нас его ещё и не было. Это даже больше, чем любовь. Я точно знаю, что он не предаст.