И, вообще, мог бы сам отъехать и уступить дорогу на своём грузовике. А не насмехаться.

И уж точно никакая я ему не принцесса!

Так, разговаривая сама с собой, я и доезжаю до клуба. И даже повод уже не радует. За двадцать минут дороги я накрутила себя так, что хочу только вернуться домой. Чтобы всю ночь метаться по своей спальне и всему второму этажу, придумывая достойные ответы этому… этому…

Раздражённо выдохнув, бью руками по рулю.

Ай. Больно!

А раздавшийся гудок привлекает внимание стоящей недалеко от меня компании. Вот кому явно весело. Их главный заводила обнимает за талию стоящую рядом блондинку, а та явно к нему неравнодушна.

А я сижу здесь. И порчу себе настроение, хотя должна порхать как счастливая бабочка.

Принцесса.

Фыркаю.

Вот прицепилось!

— Алинка?

Та самая блондинка поворачивается, и я узнаю в ней Аллу.

Ой.

А рядом с ней стоит Марк. Точнее, уже не стоит, а быстрым уверенным шагом идёт мне навстречу. Улыбается.

И на душе сразу становится светлее. Забывается дурацкий джип, ледяной взгляд, тяжёлый подбородок того типа. Надо будет потом не забыть спросить у папы, кто это был.

И попросить больше не приглашать наглого типа в наш дом.

— Привет.

Выбравшись из машины, попадаю в тёплые объятия Марка. Какой же он! Лучший, волшебный, мой.

Очень красивый! Одного роста со мной, Марк, в отличие от многих других мужчин, не комплексует и не запрещает мне надевать туфли на каблуках. Он стройный, жилистый и очень сильный. Может поднять меня и не запыхавшись донести до входа в клуб.

Вот как сейчас.

— Ты офигенно красивая, — выдыхает он мне в ухо.

А по моей спине от шеи и ниже бегут мурашки.

Может, не стоит уже ждать? Сегодня после клуба поехать к нему и…

— Алинка, где взяла такие туфли?

Алла дёргает меня за руку. Приходится отцепиться от Марка.

Впервые замечаю, как бесцеремонно она ведёт себя, заставляя крутиться вокруг своей оси. Словно лошадь на рынке выбирает. Не хватает только оценивающего цоканья.

— В магазине, Ал, — улыбаюсь.

А потом переплетаю пальцы свои и Марка. Снова становится тепло и хорошо. А Алла снова не вызывает никакого негатива.

Всего лишь лёгкое раздражение оттого, что вклинивается рядом с Марком, когда мы устраиваемся в VIP-зоне “Оазиса”. И в центре полукруглого дивана он оказывается зажат между мной и ей.

Жаль, что я тихая и скромная. Так бы научиться смотреть как папин гость, чтобы пробирало даже через солнцезащитные очки.

— Алинка, а ты уже выбрала… ну это.

Алла перегибается через Марка, ложась грудью ему на колени. Подмигивает.

— Что это?

Если бы я не знала Аллу с пелёнок, подумала бы, что она клеится к Марку. На секунду, жениху своей лучшей подруги.

Но это же Алла! Она всегда такая.

Хотя сегодня её напористость раздражает.

— Бельё! — громким шёпотом выдаёт она, округляя глаза.

А потом откидывается на спинку дивана и хохочет, словно от удачной шутки.

Хорошо, что другие парни и девушки из нашей компании разбрелись по танцполу и не слышат этого бреда.

— Алла! — краснею. — Ты рехнулась?

— А что? — поднимает она бровь. — Здесь же все свои.

Бросаю взгляд на Марка. Он тут же притягивает меня в свои объятия, целует в висок.

— Она перебрала, — горячо шепчет мне в ухо. — Забей. Или хочешь, я отвезу её домой?

Из всей компании сегодня трезвая только я, потому что не пью за рулём. Остальных это мало смущает, а Алла и вовсе приехала на такси.

— Давай я вызову такси, — шепчу в ответ, доставая телефон.

Но мою ладонь накрывает его рука.

Сердце замирает, а от его цепкого, порочного взгляда переворачивается что-то внутри меня. От волнения желудок скручивает в узел, пальцы разжимаются, и телефон с глухим звуком падает обратно на стол.

— Я сам.

— Какой самостоятельный! — вдруг как-то зло отзывается Алла.

Оказывается, всё это время она прислушивалась к нашему разговору.

— Сам вызовет, сам…

Но Марк дёргает её за руку, и зубы Аллы клацают друг о друга.

— Тебе пора домой, дорогая, — хмыкает он.

Поворачивается ко мне:

— Алин, я на несколько минут. Усажу её и вернусь.

— Д-да. Конечно.

Они уходят. Я остаюсь.

Чувственное волнение вдруг переходит в обычное. Больше того, я остаюсь на месте только после долгих уговоров самой себя.

Мне же незачем за ними следить. Марк миллионы раз вот так отправлял Аллу, либо довозил сам, потому что мне совсем в другую сторону. Ничего странного.

Но противный, писклявый голос внутри всё равно шепчет. Убеждает, что раз ничего такого, то и проверить не грех.

Сжав губы в тонкую линию, остаюсь на месте. Рука сжимает телефон так, что он вот-вот треснет.

Марк мне не изменяет. И уж точно не с Аллой.

“Так не изменяет или не с Аллой?” — издевается голос.

Боже! Это всё он виноват! Тот мужчина в чёрном джипе с наглой усмешкой! До него у меня не то что сомнений, даже мысли о сомнениях не возникало.

— Грустишь, красивая?

Справа ко мне, на самый край дивана вдруг подсаживается мужик. Округлив глаза, смотрю в неприятную физиономию со свирепым оскалом.

— Н-нет. Простите, я ухожу.

Прижав сумку к груди, пытаюсь отползти от него, но не так-то просто быстро встать с этого дурацкого дивана.

— Куда же ты торопишься?

Он с силой дёргает меня на себя. Я заваливаюсь и чувствую, как в бок упирается что-то широкое и твёрдое.

— Не рыпайся, цыпа. Мы же не хотим попортить такую красивую красоту.

“Это тавтология”, — хочу крикнуть, но вместо этого из горла вырывается только едва слышный писк.

Совсем ненормальная? Как будто ему есть дело до речевых оборотов.

— Я с женихом, — наконец, выдавливаю. — Сейчас он вернётся и…

— И тебя здесь уже не будет, — мерзко ухмыляется тип.

Он встаёт и вытаскивает меня за собой.

Мне страшно. Очень! До хрипа.

И я в таком шоке, что не догадываюсь даже позвать на помощь. Так и сжимаю зубы до скрипа, пока он тащит меня через танцпол.

— Отпустите, — шепчу. — Я заплачу.

— У тебя нет столько бабла, цыпа.

— Сколько?

Может, удастся договориться? Папа заплатит любую сумму, лишь бы со мной всё было в порядке.

— Много, — противно смеётся тип.

Мы выходим на лестницу и в тусклом свете ламп я могу его рассмотреть. Невысокий, юркий, но сильный, раз легко тащит меня вверх по ступеням. Узкий подбородок, высокйи лоб, глубоко посаженные водянистые глаза.

Не красавец.

Но вряди ли мне стало бы легче, будь он моделью из рекламы мужского белья.

— А теперь замри, цыпа. Я щёлкну, тебе будет немножко больно, а потом мы окажемся совсем в другом месте.

Вот дура! Папа же предупреждал!

И чего мне стоило дождаться этого Бурого и поехать вместе с ним? Может, сейчас, не тряслась бы как заяц перед страшным, жутким волком.

— Пожалуйста, не надо! — висну на нём, умоляя. — Я заплачу сколько скажете. Только не трогайте меня…

— Потрогаю, — скалится тип. — Обязательно. Сладкая ты цыпа. А потом увезу заказчику и…

Он не договаривает. Водянистые глазки вдруг закатываются, а сам тип грохается на пол, по пути прикладываясь затылком об угол.

— Что…

Зажав рот ладонями, отшатываюсь от тела.

Мелко дрожу, едва стою на ногах. И пытаюсь понять, что сейчас, вообще, произошло.

Но мозг отключился ещё в клубе. Поэтому я просто поднимаю глаза.

И встречаюсь со знакомой усмешкой.

— Прокатимся, принцесса.

— Я никуда с вами не поеду!

Я уже не уверена, что хуже. Противный и скользкий тип в сравнении с этим хищником кажется малышом из песочницы. Он пугал тем, что делал. Этот пугает одним своим видом.

Просто тем, что стоит и смотрит, как я вжимаюсь в стену спиной. Пытаюсь слиться с ней, раствориться в стильно нанесённой штукатурке под стиль лофт.